Тролль ухватил край моего плаща и швырнул меня в ограждение, да с такой силой, что перед глазами заплясали звезды.

— Чародей! — рыкнул Гогот, брызжа слюной и пеной. Тесак вновь рассек воздух, и тролль заковылял ко мне. — Теперь ты умрешь, и Гогот обглодает твои кости!

Я поднялся на ноги, но было слишком поздно. Я не успевал ни убежать, ни спрыгнуть с моста.

— Гарри! — вскрикнула Вера, и ослепительная вспышка розового света озарила мост, заставив тролля повернуть уродливую башку к дальнему берегу. Я нырнул влево и побежал к девочке. Подняв глаза, увидел машину Ника, мчавшуюся к мосту на бешеной скорости: мой напарник явно заметил неладное.

Тролль погнался за мной, и хотя я опережал его на несколько шагов, не было никаких сомнений, что в беге мне с ним не состязаться. Тесак со свистом рассек воздух, и я почувствовал, как что-то пронеслось рядом с головой. Вильнул вправо, пригнувшись, и следующий удар прошел совсем близко. Затем я споткнулся, упал, и тролль в мгновение ока навис надо мной. Я повернулся и увидел, как он заносит свой окровавленный тесак. Слюна тролля забрызгала мою грудь.

— Чародей! — взревел тролль.

Раздался вопль, а затем коп, женщина, что преследовала нас, прыгнула троллю на спину и прижала дубинку к его горлу. Уверенным движением повернула ее, и глаза тролля вылезли на лоб. Огромный тесак выпал из руки Гогота и со звоном ударился о мостовую.

Женщина откинулась назад, заставив позвоночник тролля выгнуться дугой… но тролль — это вам не человек. Монстр повернул голову, наклонился и высвободился, после чего распахнул челюсти и бешено заревел, сдув фуражку с головы копа. Женщина попятилась, ее глаза широко раскрылись от ужаса. Тролль в ярости стукнул кулаком о мостовую, раскрошив асфальт, и замахнулся, чтобы раскроить копу череп.

— Эй, урод! — позвал я.

Тролль успел обернуться, чтобы увидеть, как я с кряхтением поднимаю его тяжеленный тесак.

Гнилая грязная плоть под ребрами раскрылась. Гогот откинул голову и тонко, пронзительно завизжал. Я попятился, зная, что сейчас произойдет.

Бедная женщина-полицейский, побелев от ужаса, смотрела, как рана на теле тролля расширяется, и из нее выползают десятки, сотни, тысячи крошечных извивающихся существ, пищащих и завывающих. Огромное тело чудовища сдулось, словно старый мяч, и опало, а миллиарды крошечных троллей с уродливыми головами не больше монеты заполонили мост. Волнующаяся, копошащаяся орда изливалась из Гогота.

Щеки тролля ввалились, глаза исчезли. Рот широко распахнулся, и когда поток крошечных троллей начал иссякать, Гогот грязным кожистым мешком осел на мостовую.

Женщина не отрывала глаз от троллей, ее губы безмолвно шевелились — она то ли молилась, то ли ругалась. Фары машины Ника озарили мост, и, издав многоголосый протестующий вопль, крошечные тролли рассыпались во все стороны.

Несколько секунд спустя на мосту остались только мы с Верой, коп и Ник, приближавшийся к нам с другого берега. Вера бросилась ко мне и крепко обняла. Ее глаза блестели от возбуждения.

— Никогда не видела ничего отвратительней! Когда вырасту, хочу стать чародеем!

— Это… это был… — произнесла женщина-полицейский. Она была низкорослой и коренастой, а слетевшая фуражка открыла светлые волосы, заплетенные в тугую косу.

Я подмигнул Вере и кивнул полицейскому.

— Тролль. Я знаю. — Я поднял ее фуражку и отряхнул. Несколько троллей с визгом бросились прочь. Женщина проследила за ними ошарашенным взглядом. — Спасибо за помощь, офицер… — я скосил глаза на значок, — Мёрфи. — И с улыбкой вернул ей фуражку.

Женщина взяла ее онемевшими пальцами.

— О Боже. Я и правда ее потеряла. — Она несколько раз моргнула, а затем, нахмурившись, уставилась на меня. — Вы. Это вы похитили ребенка Асторов.

Я открыл рот, чтобы оправдаться, однако меня опередили.

— Вы что, шутите? — фыркнула Вера Астор. — Этот… чудило? Похитил меня? Да он не смог бы украсть сигару у ковбоя Мальборо. — Тут она повернулась ко мне и подмигнула. Затем протянула обе руки Мёрфи. — Признаю, офицер, я убежала. Посадите меня за решетку, а ключ выкиньте.

К чести Мёрфи, для человека, который только что встретил монстра из своих ночных кошмаров, она совсем неплохо справлялась с ситуацией. Подобрав дубинку, она подошла к Вере, чтобы осмотреть девочку на предмет травм, после чего с подозрением оглядела нас с Ником.

— Ну вот, приятель, — вздохнул Ник, пристраиваясь рядом со мной. — О чем я и говорил. Ты можешь занять верхнюю койку, дылда, однако я не собираюсь подбирать за тебя мыло в душе.

Мёрфи снова посмотрела на нас. Затем на девочку. Затем, задумчиво, на кожаный мешок, оставшийся от тролля Гогота. Потом ее взгляд вернулся ко мне и Нику, и она спросила:

— Это не вы заведуете «Бродячим ангелом», бюро, которое занимается поиском пропавших детей?

— Я управляю бюро, — покорно ответил Ник. — Он работает на меня.

— Да, все так и есть, — вставил я, просто чтобы Ник знал, что мы заодно.

Мёрфи кивнула и вновь перевела взгляд на девочку.

— Ты в порядке, милая?

Шмыгнув носом, Вера улыбнулась Мёрфи:

— Немного голодна, мэм, а царапины не помешало бы чем-то обработать. Но в остальном я в порядке.

— И эти двое не похищали тебя?

Вера фыркнула:

— Я вас умоляю!

Мёрфи кивнула, затем ткнула в нас с Ником своей дубинкой:

— Я должна сообщить о случившемся. Постарайтесь испариться до прибытия моего напарника.

Она подмигнула Вере. Вера ответила широкой улыбкой.

Мёрфи повела девочку к дальней стороне моста и полицейским нарядам. Мы с Ником зашагали к машине. Открытое, честное лицо Ника светилось нервной радостью.

— Поверить не могу, — сказал он. — Не могу поверить, что это произошло на самом деле. Это был тот самый тролль? Как его звали?

— Это был Гогот, — весело ответил я. — И теперь на протяжении долгого, долгого времени тролли на этом мосту смогут досаждать разве что хлебным крошкам.

— Поверить не могу, — повторил Ник. — Я думал, нам крышка. С ума сойти.

Я оглянулся. На той стороне моста стояла девочка и, поднявшись на цыпочки, махала рукой. Кольцо на большом пальце ее правой руки сияло мягким розовым светом. Женщина-полицейский задумчиво смотрела на меня. Затем она улыбнулась.

От современной жизни тошнит. И сотворенный нами мир — дрянное место. Однако хотя бы не придется торчать здесь в одиночку.

Я обнял Ника за плечи и ухмыльнулся.

— Все как я говорил, друг. Нам нужна вера.

Действие происходит между событиями «Ликов смерти» и «Обряда на крови».

Это очень короткий рассказ, написанный по просьбе моего редактора, Дженнифер Хэддл, которой он понадобился для какой-то рекламной кампании — думаю, бесплатного буклета из тех, что иногда раздают на фантастических конвентах. В вихре событий я совсем забыл о данном обещании, а когда вспомнил, оказалось, что рассказ нужно подготовить к следующему утру.

Возможно, мне стоило бы вспомнить о нем в семь или восемь утра, а не в два часа ночи.

Я даже не уверен, что могу назвать себя автором данного эпоса, поскольку он практически целиком написан коалицией кофеиновых молекул и усталых мозговых конвульсий.

Я сидел на стуле в захламленной лаборатории под моей квартирой на цокольном этаже. Было прохладно, и я надел балахон, однако десяток горящих свечей придавал помещению уютный вид. Передо мной на столе лежал телефонный справочник.

Я смотрел на объявление в «Желтых страницах».

Затем я поднял глаза на череп, устроившийся на полке над лабораторным столом, и сказал: