Теперь, наконец, когда Герман окончательно проснулся и, разлепив глаза, смог сфокусировать взгляд, он обратил внимание на то, что Индиана был одет точно в такие же одежды, выглядевшими достаточно чистыми, хотя и изрядно потрепанными.

— Действительно, нет смысла выделяться среди толпы во время путешествия по городу вроде сорной травы, — пояснил Инди. — Как видишь, я достаточно внимательно слушал Ростова. Жители Коньи подозрительно относятся ко всем приезжим, поэтому нам надо сделать все от нас зависящее, чтобы не выглядеть чужаками.

— А что с обувью? — спросил Герман. — Я думаю, что наши “Вастер-браунсы” выдадут нас с головой.

— Мы вообще не будем обуваться, — ответил Индиана. Он показал на свои босые ноги и покачал в воздухе ботинками. — Я заметил, что большинство детей на улицах босы. Так что, чем беднее мы будем выглядеть, тем меньшее количество людей обратит на нас внимание.

— Но мы ведь абсолютно не похожи на турков, — запротестовал Герман.

— А как ты думаешь, на кого похожи турки? — нетерпеливо воскликнул Инди. — Оглянись на улице вокруг, и ты увидишь, что турки бывают самых разных размеров, форм и расцветок. Множеству разных людей Турция стала родным домом.

И Герман сдался. Его шансы на победу в этой словесной дуэли сводились к нулю, и, тяжело вздыхая, он поднялся с постели и напялил на себя принесенное Индианой свободное одеяние из хлопка.

Два босоногих парнишки прокрались вниз по ступенькам в богато обставленный холл и успели выскочить за двери гостиницы еще до того, как портье смог применить к ним более жесткие действия, нежели просто погрозить вслед кулаком.

— Вот видишь, он принял нас за местных детей, — произнес Инди с улыбкой. И тут же его лицо еще больше расплылось от удовольствия. — Герман, ты видишь то, что вижу я? — поинтересовался он.

Герман проследил за его взглядом. Впереди них спускался вниз по улице мужчина, одетый в высокую колониальную шляпу и длинный белый халат.

— Это дервиш, — произнес Инди. — Быстрей! Отправимся за ним. Быть может, нам удастся увидеть его в деле — в момент свершения религиозного обряда.

— Не знаю, — замялся Герман. — Он вряд ли будет рад тому, что мы будем за ним шпионить.

— Не беспокойся, — заявил Индиана. — Мы последуем за ним на безопасном расстоянии, и нам совсем не придется рисковать.

Не теряя дервиша из виду, они пошли за ним по суетливым улицам чистого, ухоженного городка. Лавочники вокруг них вовсю расхваливали собственный товар; крестьяне вертели во все стороны фрукты, овощи и пронзительно вопивших кур. Какие-то мальчишки шныряли взад-вперед с подносами, на которых в крошечных стеклянных посудинах был чай. Каждый из этих людей был занят каким-либо собственным делом — и так продолжалось вот уже многие столетия. Герман подумал о том, как все же это разительно отличается от Америки. Такое количество вещей там было в новинку, что казалось, дух перемен прямо-таки витает в воздухе. Он почувствовал, как бесконечно далек он сейчас от родного дома.

Инди, с другой стороны, казалось, только сейчас стал обретать свой дом, свою среду обитания. Он ничуть не притормозил, когда им пришлось пересекать проезжую часть. Улица была запружена лошадьми и верблюдами, а также людьми, тащившими на закорках громадные тюки разнообразных товаров. Мальчик заметил, как дервиш вошел в небольшое белое строение. Инди увеличил скорость, игнорируя протесты задыхавшегося Германа и, подойдя к зданию, потянулся к шарообразной дверной ручке.

— Не беспокойся, — сказал он. — Я просто хочу удостовериться, что дверь не заперта. — Потом он произнес: — Так и есть. Давай-ка заглянем вовнутрь... Ну, а если нас заметят, сделаем вид, что мы — просто заблудившиеся туристы.

— В этой-то одежде?! — воскликнул Герман.

— Не беспокойся, — повторил Инди. — Все, что от нас потребуется, так это только раскрыть рты, а дальше они поверят нам сами.

И он очень медленно приоткрыл дверь.

— Довольно весело, — произнес он. — Похоже, что здесь всего одна комната, но она пуста.

Он распахнул дверь шире и шагнул внутрь. Герману ничего не оставалось, как последовать за ним.

Комната оказалась выкрашенной в белый цвет и действительно пустой. В ней не было никакой мебели. И единственной вещицей, напоминавшей о том, что дом хоть немного обитаем, был небольшой, раскрашенный в яркие цвета, коврик на полу.

— Это коврик для молитв, — пояснил Инди. Он наклонился, чтобы получше рассмотреть его. Он изучил плетеный зеленый рисунок, выполненный на красном фоне. Узор напоминал очищенное от листьев дерево. — Посмотри-ка на этот орнамент. Его называют Деревом Жизни.

Инди нахмурил брови и вытащил из кармана компас.

— Дерево должно быть сориентировано по частям света и кроной направлено на запад, в сторону священного города Мекка. Но этот почему-то лежит неправильно. — Он наклонился еще ниже и неожиданно дернул коврик в сторону, но тот оказался прикрепленным к полу. Возможно, он лежал здесь для того, чтобы что-то скрыть.

Инди пощупал его края. Так и есть! Под ковриком что-то было.

— Это люк, — произнес Индиана. Он медленно приподнял крышку. Она поддалась на удивление легко. Инди заметил ступеньки, ведущие вниз.

— Инди, — шепотом предостерег его следующий шаг Герман.

— Я же говорил тебе, не беспокойся, — проговорил Инди, — Смотри-ка, здесь есть свечи и спички, они осветят нам путь.

— Великолепно! — провозгласил Герман. — Мне совсем не хочется думать о том, что это может быть опасно.

Инди зажег свечу. И мальчики, прикрыв за собой дверцу люка, начали спускаться вниз. В футе от лестницы был проход, в конце которого виднелся тускло освещенный дверной проем. Оттуда раздавалось монотонное песнопение на незнакомом языке. Инди двинулся в сторону проема, следом за ним на цыпочках крался и Герман. Они вошли внутрь, и глаза их стали круглыми от удивления.

В центре большой комнаты все быстрее и быстрее кружился в своем танце дервиш. А восседавшая перед ним публика — человек двадцать — монотонно распевала что-то в ритм его танца.

Позади дервиша возвышалась статуя из черного камня. Статуя уродливого мужчины с поднятой вверх рукой, и в руке той он сжимал нож — нож с лезвием, сверкавшим в пламени свечей красноватым светом.

Инди отпрянул назад из прохода. Герман проделал то же.

— Ну что? — прошептал Герман. — Увидел наконец своих танцующих дервишей?

Инди лишь пожал плечами:

— Это не они, не танцующие дервиши. Ты заметил статую? Так вот, мусульмане ненавидят всякого рода идолов.

— Тогда кто же этот танцор... и эти подвывающие люди? — удивленно спросил Герман.

— Не знаю, — ответил Инди, — но я обязательно постараюсь это...

В тот же момент на его плечо опустила тяжелая рука. А другая — крепко, как тиски, сжала плечо Германа...

Инди попытался было освободиться, по рука на его плече сковывала все движения, как мощнейшие тиски. Мальчик повернул голову, чтобы хотя бы рассмотреть своего пленителя. Уткнувшись носом в широкую развитую грудную клетку незнакомца, он поднял взгляд на его лицо.

— Ростов!!! — воскликнул он. — Что вы..?

— Твоя задача состоит в том, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их, — прорычал русский и с этими словами затолкнул Инди с приятелем в комнату.

Танец мнимого дервиша немедленно, прямо на половине движения, остановился. Песнопения прекратились так же неожиданно.

Фальшивый дервиш проговорил несколько слов на языке, являвшимся, по-видимому, турецким. Его окружение тут же безмолвно поднялось и покинуло помещение.

Ростов что-то сказал фальшивому дервишу на том же самом наречии и затем подтолкнул ребят к стене, отпустив их. Но в то же время сам он встал перед мальчиками, загородив то, что не предназначалось для их глаз.

— Итак... Вы двое... за кем шпионили? — грозно вопросил он.

— Мы не шпионили, — ответил Инди. — Мы просто... нам было немного любопытно... Вы ведь знаете, насколько могут быть любопытны туристы... Мы бродили в поисках какого-либо занимательного зрелища и... Конечно, если мы оскорбили вас, то приносим свои извинения. Мы действительно виноваты. Правда-правда, мы действительно виноваты. Поверьте...