— Мис Мак-Элистер? Это вы? — Грязный заросший старатель в разорванном комбинезоне, с узловатыми мозолистыми руками смотрел на нее из-под спутанных каштановых волос.

Она вглядывалась в его грустные карие глаза и гадала, откуда мужчине известна ее настоящая фамилия.

— Что вы хотите?

Чейз Камерон покровительственно вступился.

— Вот, возьмите, — он подал шахтеру монету, и оставьте леди в покое.

Мужчина вернул монету, игнорируя слов Чейза, и снова обратился к девушке.

— Мне не нужна милостыня. Я ищу поддержку, мисс Мак-Элистер. Я Ричард Марли. Я когда-то работал у вашего отца.

Илейн втянула воздух.

— Мистер Марли, конечно. Извините, я не узнала вас.

— Да уж, я выгляжу не так, как раньше, но последнее время мне не везет. Я уехал из Пенсильвании около года назад. Я хотел увезти жену и детей прежде, чем их убьет пыль. — Он опустил глаза. — Я потерял Элизабет полгода назад. Лихорадка. Мальчики все еще со мной. Питер и Бенджамин. Но у нас нет денег. Когда я вас увидел, я решил, что Бог услышал мои молитвы. — Он выпрямился, вернув себе немного достоинства, и Илейн вспомнила, каким он был — гордым, настойчивым, преданным. Он был одним из самых умных и трудолюбивых шахтеров, он стал мастером, когда ему не было и двадцати пяти. Все другие шахтеры уважали его, но он всегда надеялся, что когда-нибудь уедет на Запад и будет жить по-своему.

— Мистер Марли, чем я могу вам помочь? Я полна желания сделать это, но понимаете…

— На этот раз я найду золото, мисс Мак-Элистер. Я так близко, что чувствую его запах. Я не просил бы у вас взаймы, если б не был уверен, что смогу расплатиться. Если вы поддержите меня всего полгода, мы будем партнерами, пятьдесят на пятьдесят, если я найду что-нибудь в шахте.

Илейн закрыла глаза, ей так хотелось помочь старому другу, но зная, какую цену придется за это заплатить, — долгими вечерам и петь в «Черной Подвязке» — она колебалась. Ей придется услышать еще много непристойных шуток, еще долго ее зад будет в синяках от грубых щипков шахтеров. Ей придется еще дольше жить в одиночестве в городе, где она почти никого не знает. И сколько недель отнюдь не бескорыстной доброты в поступках Чейза.

— Нет смысла дальше обсуждать это, мистер Марли, — начал Чейз. — Мисс Мак-Элистер не в том положении, чтобы помогать вам. Я — да, но если я стану помогать каждому золотоискателю, просящему у меня взаймы, я долго не протяну. Мы желаем вам удачи, мистер Марли. А теперь, если вы позволите…

Он потянул Илейн за руку.

— Минуточку, — услышала она свои слова. Она знала, что поступает глупо, но почему-то не могла остановить себя. Открыв сумочку, она достала пачку денег, которую оставил ей Рен, и то немногое, что смогла накопить сама. Илейн всегда носила их при себе, не зная, куда спрятать. Она ведь была научена горьким опытом в Чейни и следила за сумочкой.

— Мистер Марли, если кто-то и сможет найти золото в этих горах, — это вы.

— Илейн, — вступился Чейз, — здесь это на каждом шагу. Подумай, что ты делаешь.

Она прижала палец к его губам.

— Я знаю, что делаю. — Она обернулась к невысокому растрепанному человеку.

— Возьмите это и удачи вам. Обнимите за меня Питера и Бенджамина.

— Мы никогда не забудем это, мисс Мак-Элистер, никогда.

У него на глазах появились слезы, и Марл отвернулся. Илейн пожала ему руку и повернулась, чтоб уйти.

— Подождите, — остановил Марли. — Как мне вас найти, если я смогу отдать долг?

Она улыбнулась:

— Я живу над магазином Хофмана… И выступаю шесть вечеров в неделю в «Черной Подвязке». Удачи, Ричард.

Илейн увидела его удивленное лицо и пошла вперед.

Рен зашел в салун «Золотое седло» и заказал пиво. Может, алкоголь притупит мысли и успокоит желудок. Он сделал несколько больших медленных глотков и поставил кружку на стойку. До поезда оставалось еще несколько часов.

Отхлебнув еще раз, он посмотрел на сидевшего рядом высокого, широкогрудого шахтера с очень большими ушами: на том был чистый комбинезон, а его руки были грубыми от трудной работы в течение многих лет.

Рен понял, что ему повезло. Это был именно тот человек, которого он видел выходившим из комнаты Илейн.

— Извините, — дружелюбно сказал мужчина. — Это не вас я видел прошлой ночью «Черной Подвязке»?

— Да, я там был, — огрызнулся Рен.

Он чуть не ослеп от ярости, когда представил Илейн в объятиях этого великана.

— Меня зовут Вилли Дженкинс. — Шахтер протянул огромную руку.

— Послушайте, Дженкинс. Я ничего против вас лично не имею. Но дело в том, что Илейн Мак-Эл… мисс Старр моя подружка, и мне дьявольски тяжело сидеть здесь и пить с мужчиной, проводившим время в ее постели.

Огромная рука рванула ворот рубашки Рена, крепкие волосатые пальцы побелели от ярости.

— Что ты сказал о мисс Старр?

— Уберите от меня руки, мистер, — предупредил Рен, с трудом сдерживаясь.

Дженкинс отпустил рубашку, но вскочил на ноги. Он был выше Рена и тяжелее его на тридцать — сорок футов, и этот великан нависал над ним, как гора.

— Мисс Лейни одна из самых прекрасных леди из всех, мне известных. Она добрая и порядочная — ни один мужчина в Сентрал-Сити не проводил время в ее постели, тем более я.

Рен недоверчиво посмотрел на громилу.

— Нет смысла лгать, мистер Дженкинс. Я видел, как вы прошлой ночью уходили из ее комнаты.

Дженкинс снова ощетинился, было похоже, что он просверлит Рена взглядом.

— Я не лгу, мистер кто-бы-вы-там-ни-были. И если бы я не понимал, что у вас есть причины упоминать мисс Лейни, я пробил бы вами стену. Прошлой ночью я ходил, к мисс Старр, потому, что хотел попросить об одолжении. Она и моя девчонка Делси — подружки. И я знаю, что Делси прислушалась бы к мисс Лейни. Я хочу, чтоб Делси вышла за меня замуж. Мисс Лейни должна была замолвить словечко за меня.

— Но деньги…

— Это были деньги Делси. Я попросил Лейни передать их ей от меня.

Рен положил голову на стойку бара и закрылся руками. Облегченно вздохнув, он зажмурил глаза и вспомнил сцену в кафе, боль и ярость в глазах Илейн. Потом он выпрямился.

— Я должен извиниться перед вами, мистер Дженкинс. Надеюсь, вы простите меня.

Он протянул руку.

Дженкинс пожал ее, широко улыбаясь.

— Зовите меня Вилли, мистер…

— Дэниэлс. Рен Дэниэлс.

Вилли посмотрел на отпечаток руки, все еще красневший на щеке Рена.

— Надо думать, эту отметину у вас на лице оставила наша общая знакомая? Вне всякого сомнения!

Рен отвернулся.

— Жаль, что она не ударила меня еще сильней. — Он усмехнулся, вспоминая о пощечине, а потом коснулся щеки. — Но она мне устроила серьезную взбучку.

Вилли покачал головой, а потом отхлебнул большой глоток пива.

— У мисс Лейни сегодня выходной. Она переезжает из салуна в свою собственную квартиру. Над магазином Хофмана. Мне, наверное, не стоило сообщать вам это, но в ваших глазах есть что-то, что говорит: она вам небезразлична. Думаю, вы не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось. — Он поднялся в полный рост. — Но если вы причините ей неприятности, будете иметь дело со мной. Вы правильно меня поняли?

Рен улыбнулся, радуясь, что такие, как Вилли, заботятся об Илейн.

— Очень хорошо понял, мой друг. Очень хорошо. — Он повернулся к стойке. — Бармен, принесите моему приятелю и мне еще пива.

Он тоже теперь может расслабиться. У него уйма времени. Поезд уйдет без него.

— Итак, полагаю, мы закончили. — Чейз Камерон отвернул рукава рубашки и застегнул манжеты.

— Здесь чудесно, Чейз. Я не была бы так счастлива даже в президентских апартаментах в «Палас-отеле». — Илейн благодарно улыбнулась ему, разглядывая удивленно крошечные комнаты над магазином. Чейз превратил их в настоящий домашний приют.

Он улыбнулся уголками губ.

— Не представляю, как две комнаты с вязанными крючком ковриками, старой дубовой мебелью и парой потрепанных стульев могут сравниться с дворцом, — пошутил он. — Но если тебе нравится, тогда одно стоит другого.