— Нет, Сэм! Если я и вернусь к тебе, то только ради ребенка. Но я хочу, чтобы у меня была отдельная от твоей спальня. Я не буду, как прежде, отдаваться тебе по ночам, Сэм, зная, что ты ничего не чувствуешь ко мне, кроме вожделения.

— Ты не имеешь ни малейшего представления, что я чувствую к тебе, детка! Сэм выглядел так, словно собирался поцеловать ее, и хотя ей хотелось этого всем сердцем, Молли отстранилась.

— Я… я должна ехать домой. Ангелина станет беспокоиться. Я… подумаю о твоих словах… как-нибудь на досуге…

— Ты же всегда занята, детка, у тебя нет досуга, а я хочу, чтобы ты и наш ребенок жили здесь, в «Кедровой Бухте». Ты моя жена, Молли.

— Мне кажется, именно ты об этом однажды забыл. — Повернувшись, Молли зашагала к тяжелой дубовой двери, открыла ее и ушла, оставив Сэма один на один с еще одной длинной ночью, и на этот раз у него на сердце лежала тяжесть еще большая, чем прежде. Он начал склоняться к мысли, что ошибся. Молли Джеймс невиновна.

Молли, возвращаясь домой, не стала сокращать путь. Ей нужно было время, чтобы все обдумать. Она ехала по широкой дороге и вновь прокручивала в голове разговор с Сэмом.

Из всех возможностей, которые только она могла предположить, возвращение в «Кедровую Бухту» казалось ей еще вчера наименее вероятным. Она даже старалась не думать об этой возможности: мечты, как они с Сэмом снова заживут вместе, вызывали слишком болезненное напоминание — этого больше никогда не будет.

Теперь же, когда он попросил ее вернуться в «Кедровую Бухту» — нет, не попросил, приказал в свойственной ему манере, не позволяющей ослушаться — она не знала, что ей делать.

В своей любви к Сэму она не сомневалась больше, но… вот любил ли ее Сэм? Молли считала, она ему безразлична, ведь он попросил ее уйти и, видимо, ни разу не пожалел о принятом решении — до тех пор, пока не узнал, что она ждет от него ребенка.

Однако, Молли также не сомневалась, что было время, когда была она ему не безразлична. Что-то изменилось между ними, внезапно, резко, неожиданно, и причины этой перемены Сэма в отношении к ней Молли не понимала.

Если причиной была Лилиан Роуз, почему же тогда Сэм не попытался вновь завоевать вдову, вернув себе ее расположение? Не в его характере было легко отказываться от борьбы за то, что ему желательно. Но, насколько располагала сведениями Молли, он ни разу не пытался встретиться с Лили. Тогда, быть может, он любит не Лили? Может, здесь замешана какая-то другая женщина?

Подозрение железным обручем сдавило ей сердце.

Молли въехала в конюшню и спешилась. Вечер был довольно прохладным. Она слышала мычание коров в хлеву и тихое квохтанье кур, на ночь усаживающихся на насест.

Расседлав Эль Труэно и повесив тяжелую сбрую на перекладину стойла, Молли все еще так и не пришла ни к какому решению, что же ей делать.

Какая-то часть ее существа твердила, что риск будет слишком велик, и во второй раз боль покажется ей невыносимее, другая же часть говорила: «ТЫ МОЛЛИ ДЖЕЙМС! ТЫ ДОЛЖНА БОРОТЬСЯ ЗА ТО, ЧЕГО ХОЧЕШЬ ДОБИТЬСЯ».

А сейчас Молли точно знала, чего она хочет: чтобы Сэм Бренниган любил ее столь же сильно, как она любит его; чтобы они вдвоем растили своих детей, создавая для них тепло и уют в родном доме — то, чего у Молли после смерти матери никогда не было.

Но сможет ли она завоевать любовь Сэма? Однажды ей удалось подойти очень близко к завоеванию его любви, в этом Молли была уверена. Но что-то произошло, и Молли не могла понять, что именно.

Если она вернется в «Кедровую Бухту», у нее будет шанс выяснить, что же все-таки произошло.

Молли приехала в «Кедровую Бухту» следующим вечером, в тот час, когда оранжево-красное сияние освещало небо. Она долго ждала Сэма в гостиной, шагая взад и вперед по комнате: от окна и к окну, и бахрома ее юбки взлетала при каждом повороте.

Впустил Молли в дом Ли Чин, он принес ей чашку чая и оставил одну, при этом счастливая улыбка освещала его скуластое лицо. Он всегда был в курсе всего, что происходило в доме, и Молли не сомневалась, он знает, что она носит под сердцем ребенка Сэма.

Сэм распахнул входную дверь и повесил свою фетровую шляпу на крючок прежде, чем осознал, что Молли в гостиной. Его смуглое лицо, запыленное и усталое, расплылось в широкой улыбке, когда он увидел, с каким нетерпением она ждет его.

— Какая перемена! — пошутил он. — Ты ждешь меня! Обычно это делать приходилось мне.

Молли пропустила шутку мимо ушей и приступила сразу к тому, что ей хотелось обсудить с ним.

— У меня к тебе один вопрос, и ответ на него я должна получить прежде, чем приму окончательное решение.

Она стояла, высоко держа голову и смело расправив плечи.

— Хорошо, я слушаю.

Сэм подошел к камину, в котором метались яркие языки пламени.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне сказать правду, — потребовала Молли.

— Я и без обещания не стал бы тебе лгать, Молли, — сказал Сэм.

Она раздумывала над его ответом, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Сэм не отводил взгляда.

— Я хочу знать, влюблен ли ты в Лилиан Роуз.

— Нет, — ответил Сэм, — не влюблен. Он улыбнулся.

— Но был влюблен?

— Нет, не был.

Сердце Молли бешено заколотилось. Сэм твердо встретил ее испытующий взгляд.

— Ты… — она проглотила вставший в горле комок. — Ты влюблен в какую-то другую женщину?

Сэм на мгновение задумался. Он дал ей слово ответить честно, и вот она ждет от него искреннего ответа.

— В другую женщину? — переспросил он.

— Да, в какую-то другую, не в Лили?

«Да, — хотел сказать Сэм, — Я ОТЧАЯННО ВЛЮБЛЕН В СВОЮ ЖЕНУ». Но если он сейчас это скажет, Молли захочет знать почему же тогда любящий муж попросил ее уйти.

Если он скажет ей правду, а она невиновна, не исключено, Молли так разозлится, что он потеряет ее навсегда, вместе с ребенком. Но с другой стороны, если она виновна в этих двух преступлениях, то, узнав, что ее раскрыли, Молли может повести себя непредсказуемо — как пойманное животное, дрожащее от страха, что его забьют.

Сэм постарался, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.

— Если ты спрашиваешь, влюблен ли я в какую-то женщину, которая не была бы мне женой, то мой ответ будет «нет».

Его ответ показался Молли каким-то странным. Она удивилась, почему он на такой простой вопрос ответил так сложно, нагромоздив друг на друга множество слов, но открывшийся вдруг смысл вскружил ей голову.

Никакую другую женщину он не любит! И все это означает, что у нее есть шанс ДОБИТЬСЯ ТОГО, ЧЕГО ОНА ХОЧЕТ ДОБИТЬСЯ.

— А что скажешь насчет соглашения о нашем разводе по истечении года?

Она старалась говорить спокойно, рассудительным тоном, но ее руки слегка дрожали, выдавая волнение.

Молли была в доме Сэма и всего в нескольких футах от мужчины, который был ей мужем — мужчины, по которому она скучала все дни и все ночи напролет с тех самых пор, как они расстались. Ей безумно хотелось, чтобы эти сильные руки обняли ее, она жаждала ощутить тепло его губ на своих губах.

— Я никогда и не собирался разводиться с тобой по истечении года, — сказал он ей. — Это была твоя идея, если помнишь.

Молли кивнула. Сэм был таким красивым, таким сильным, мужественным, его кожа стала еще смуглее, а морщинки вокруг глаз несколько глубже, что, однако, вовсе не делало его лицо менее привлекательным.

— Тогда почему, прогоняя меня, ты говорил о разводе? — спросила она и заметила, как он насторожился.

В глазах Сэма появилась сдержанность, он постарался скрыть от Молли свои истинные чувства и действительное положение вещей.

— Это вопрос, на который я не готов ответить, Молли, — вынужден был сказать он, чтобы избежать лжи. — Давай пока на время оставим его без ответа.

Больше он ни в чем ей не признается, сколько бы она не настаивала, поняла Молли. Она почувствовала это по перемене его настроения.

— Хорошо, Сэм, я вернусь к тебе, но я хотела бы спать в отдельной комнате.