— Макс, что ты так упираешься? Может, Рома и прав — давайте выслушаем ее.

Вика подхватила:

— Мы с Дашей тоже думаем, что Юля не врет.

— Хуже-то от этого никому не будет, — закончил за них Рома.

Макс поморщился:

— Делайте, что хотите, мне пофиг.

Рома вздохнул свободнее. Вика и Даша на его стороне, Макс воздержался, с Андреем он как-нибудь договорится, а значит, дело сделано.

— Ром, найди Юлю и скажи, что мы согласны выслушать ее, — произнесла Вика.

Максу действительно не было никакого дела до Юлиных признаний. У него своих проблем — выше крыши. Его приемного отца лишили родительских прав, и теперь Максим не знал, как ему поступить дальше, подписать ли бумаги, переданные ему Морозовым-старшим, и таким образом вновь считаться его сыном, или остаться с вновь обретенной матерью. Одному такую сложную проблему никак не решить, но ведь теперь у него есть мама! И Макс позвонил Рите.

Она сразу же приехала, и с какой любовью она смотрела на него! Он понял, что ничуть не злится, что простил ее, и вообще это было так здорово — видеть маму! Настоящую маму! Он даже забыл, зачем вызывал ее, о чем хотел поговорить, да и неважным стало все. Главное — они есть друг у друга!

А потом, когда она уехала, Макс нашел ее телефон, забытый на столе в его комнате. Он разволновался и начал звонить по номерам из тех, что были у нее записаны. И наконец ему ответила незнакомая женщина, вроде соседка. Максим спросил, где Рита, а та сказала: «В психушке, где же ей еще быть…»

Макс оторопело посмотрел на телефонную трубку: «Что за бред?» Может, не туда попал? Он переспросил еще раз, назвал фамилию. Словоохотливая соседка еще раз подтвердила «психушку».

— Так это… шизофреническое, или как там правильно, не знаю… Как весна или осень, так она давай по улицам бродить, сына искать. Всех парней сыновьями называет. Чего-то у нее там в молодости случилось, вот кукушка и того, поехала… А кто это?

Макс опешил, торопливо нажал «отбой». Он не верил своим ушам! Выходит, папочка снова обманул его? Он позвонил Морозову и потребовал объяснений.

— Она — психованная шизофреничка! Где ты вообще ее откопал?! — нервно кричал Максим в трубку. Морозов оправдывался, он, дескать, ничего не знал.

— Я теперь вообще никому не могу верить! Еще утром у меня были и отец, и мать, а сейчас — никого! — кричал Максим в отчаянии.

— Ничего не понимаю… На меня работал профессиональный детектив… Я ее никогда не видел… Все документы на усыновление оформлялись через посредника.

— Так она моя мать или нет? — Максим пришел в бешенство.

— Максим, не паникуй. Я еще раз все проверю. Если она на самом деле твоя мать и она больна, она получит самое лучшее лечение. Я тебе обещаю, — спокойно увещевал его Морозов.

Пока Макс разбирался с приемным отцом, Андрею тоже пришлось нелегко. Его вызвали в кабинет директора, где уже сидела Анна с застывшим лицом. Андрей понял: их отношения больше не тайна. Надо было как-то выручать ее, и Андрей взял всю вину на себя, мол, это он во всем виноват, он приставал к Анне Михайловне, а она вообще ни при чем. Его выслушали и отпустили, а Анна осталась. И Андрей не знал, как с ней поступят.

Гиена Сергеевна, видимо, не поверила Андрею. Прошлой ночью она лично видела в окно возвращающихся откуда-то Андрея и Анну. У Елены больше не оставалось сомнений в том, что эти двое — любовники. Что бы ни говорил Андрей, но вся ответственность за эту связь лежала на Анне. Она, педагог, соблазнила ученика! Немыслимо! Возмущению Елены не было предела.

В тот же день Анну уволили, но Андрей ничего не знал об этом. Не знал он и того, что Анна потихоньку собрала вещи и отправилась на автобусную остановку, ни с кем не попрощавшись.

Единственным свидетелем произошедшего оказалась Даша, и если бы она не рассказала обо всем Андрею, то он, конечно, не успел бы проститься. Он прибежал на остановку, когда Анна уже садилась в автобус. Любимая уезжала, а он ничего не мог с этим поделать. Не смог защитить ее, не смог отстоять свою любовь. А она, такая взрослая, отстраненная, уходила от него навсегда… И просила прощения… За что?

Анна уехала, оставив Андрея один на один с его тоской, обидой и сомнениями. Ее увольнение и поспешный отъезд ввергли Андрея в уныние. Он никак не мог понять и смириться с потерей любимой девушки. Долго сидел на остановке, приходя в себя, не хотел возвращаться в усадьбу, но пришлось.

Когда он пришел, застал своих друзей в довольно странной обстановке: они сидели в комнате среди горящих свечей и, казалось, чего-то ждали. Спиритический сеанс у них, что ли?

Андрею было не до шуток, ни о чем другом, кроме увольнения Анны и ее поспешного отъезда, он думать не мог. А тут, пожалуйста, Юлька вызывала дух погибшего Темы, якобы он пообещал открыть друзьям имя своего убийцы. И все ждали, даже Макс!

Андрей, погруженный в свои мысли, сел в стороне от всех. Макс, по своему обыкновению, иронизировал, спрашивал, будут ли они вертеть блюдечко или Юлька станет произносить специальные заклинания. Он бы и еще что-нибудь сказал, только вдруг стакан, стоявший на тумбочке, подпрыгнул и со звоном грохнулся об пол, брызнув осколками, а на зеркале стали постепенно появляться кровавые буквы «Петр Морозов».

Надя привела Виктора в мрачную и в то же время жалкую землянку Гнома. Виктор с любопытством осмотрелся. Здесь царило полное запустение, все было покрыто пылью и паутиной. Деревянный топчан и стол, на столе кое-какая посуда, даже вазочка с сухими ветками…

— Значит, твой друг жил тут? — спросил Виктор.

— Да. А вон его игрушки. — Надя указала в угол, где стояли старые игрушки. Она подошла к столу и с грустью посмотрела на вазочку с высохшими веточками.

— Ой, веточки совсем засохли! — Но Виктор не видел вазочки, он во все глаза смотрел на облезлую искусственную елку, под елкой самодельный домик-теремок, а в нем плюшевая белка Иры, в лапках белка держала мешочек, тот самый, который Игорь отдал сестре перед расставанием и попросил, чтобы она спрятала.

— Надюш, ты можешь нарвать букет цветов и поставить сюда? — не отрывая взгляда от белки, попросил Виктор.

Надя кивнула и с довольным видом вышла.

Виктор сразу же бросился к белке, вытащил мешочек и аккуратно высыпал на ладонь содержимое — шесть крупных изумрудов, ограненных в форме сердец. Глаза Виктора наполнились слезами, он достал со дна теремка старую фотографию, ту, что отдал Ире вместе с изумрудами. Все его друзья-Мстители и он сам, живые и здоровые, скрестив деревянные палки, как мушкетеры шпаги, смотрели прямо на Виктора.

Вернулась Надя с цветами. Виктор поспешно спрятал мешочек и фотографию, незаметно смахнул слезы. Улыбнулся племяннице, похвалил цветы. Вот он и нашел то, что искал. Надо было возвращаться в школу.

На обратном пути, когда они уже добрались до дороги, остановились, чтобы пропустить проезжающую машину. К стеклу прильнула женщина, ее взгляд остановился на Наде, губы беззвучно произнесли имя…

— Мама! — воскликнула девочка.

Но машина уже проехала, оставив за собой пыльный след.

— Там была моя мама! — упорно твердила Надя, но Виктор Николаевич почему-то не поверил.

И Андрюша не поверил. А ведь Надя видела ее, это была их мама! И она узнала Надю! Но почему она не остановила машину?

Ее уговаривали:

«Надюша, успокойся, это была просто очень похожая женщина…»

Не убедили…

А по озеру плыл кораблик, сделанный руками Алисы, кораблик нес желание «Хочу, чтобы Надя увидела свою маму».

Потрясенные увиденным друзья собрались на скамейке у озера. Они молчали, погруженные каждый в свои мысли. Сидели, опустив головы, и только Юля внимательно смотрела куда-то в сторону. Рома догадался, спросил тихо:

— Ты видишь его?

Юля кивнула. Да, она видела Тему, он стоял у дерева и внимательно смотрел на ребят.