Я разочарованно вздохнул.

– …Но офицер, занимающийся их оформлением, придет только завтра утром. Рабочий день уже давно закончился, Монтескрипт, вы не заметили? – он ухмыльнулся. – У вас будет целая ночь на чтение… А не успеете – сами виноваты; нужно меньше спать.

– Договорились, – быстро сказал я.

– И никаких отговорок, слышите? Я пошлю за вами констебля.

– Разумеется. Всенепременно. Безусловно. Я вам крайне обязан…

Он возвел очи горе.

– Да уберетесь вы наконец!

Я покинул полицейский участок с довольной улыбкой на лице и пухлой тетрадью под мышкой. На этот раз я был полон решимости докопаться до истины. Кто такие эти фроги? Откуда явились? Почему убивают своих беззащитных сограждан? Особую прелесть ситуации придавало то, что вся шайка сидела под замком. Можно спокойно и не торопясь распутывать эту головоломку. Так, как я и люблю – сидя в уютном кресле, попивая хороший кофе и пуская в потолок ароматный табачный дым… И никаких драк, перестрелок и беготни по заснеженным крышам! Красота…

Осознав, что рядом со мной шагает Слэп, я вздрогнул. Я снова забыл про этого парня!

– Послушайте, старина, это уже мистика! Вы что, всё время были рядом?! И в полицейском участке тоже?

Он пожал плечами.

– Ну, в общем, да…

– Как это у вас получается, а? Погодите, дайте угадаю… Гипноз! Вы талантливый гипнотизер, верно? Можете заморочить голову кому угодно, но только на время! Поэтому я иногда осознаю ваше присутствие… Ну что, угадал?

– Разумеется. Вы же видите, я всё время делаю усыпляющие пассы, бормочу что-то монотонным голосом…

– Гм… Но тогда каким образом?

– Я не могу вам объяснить, Эдуар. Просто у меня такой дар. Это с детства. Со временем я немного научился им управлять, только и всего.

Я покосился на него с некоторой завистью.

– Хотел бы я обладать вашими способностями!

– Мне частенько приходится слышать эту фразу. В таких случаях я обычно интересуюсь у собеседника… – он чуть усмехнулся и примолк.

– Интересуетесь чем?

– Хотелось бы ему провести детство в обществе отца-психопата, ежеминутно готового выместить гнев на собственном сыне? Всегда быть настороже и каждую ночь прятать подальше острые предметы? Зависеть от того, кто медленно, но неотвратимо сходит с ума?

– О… Я не знал… Извините.

– Ничего, всё нормально.

Некоторое время мы шли молча.

– За всё приходится платить, – сказал я наконец.

– Ага. И лучше уж предоплата, чем кредит – не приходится возвращать проценты.

Придя домой, я первым делом открыл шкафчик с припасами и проинспектировал содержимое жестянки с кофе. Негусто; но на ночь должно хватить. Смолов внушительную порцию душистых зерен, я поставил кофейник на спиртовку.

– Я намереваюсь читать всю ночь, Слэп, так что можете пока отдохнуть – в вашем распоряжении диван и бассейн…

Он заколебался.

– Когда-то вам надо спать, верно? К тому же, здесь я в относительной безопасности.

– Ну хорошо. Только не выходите из дома… И не открывайте никому дверь, не разбудив меня, хорошо? Даже если голос с той стороны покажется вам знакомым.

– Я буду паинькой, не волнуйтесь…

Сварив себе кофе, я налил полную кружку, и расположившись в кресле, приступил к чтению.

…Укрывшись в тени скалы, Суиш и Лереа наблюдали за военным отрядом. На обоих были длинные, до пят, плащи, всех оттенков серого, бурого и охристо-желтого. Цветные пятна слагались в концентрические узоры – точь-в-точь как покрывавшие всё вокруг лишайники. В такой одежде ты абсолютно невидим среди камней – до тех пор, покуда сохраняешь неподвижность. Порой враг проходил буквально в нескольких шагах от разведчиков-конфедератов, даже не подозревая об этом. Замечательные, расшитые руками горских женщин плащи-невидимки годились не только для голых скал. С изнанки они выглядели совсем по-другому: мелкие зеленые и крупные оливковые пятна, подернутые кое-где темными штрихами – словно густой хвойный подлесок, если смотреть на него с некоторого расстояния. Единственным неудобством был вес: если приходится таскать весь свой скарб за плечами, к концу дня даже тряпки начинают пригибать к земле, словно чугунная гиря. Кое-что им пришлось выкинуть либо припрятать, закопав до срока под корнями приметного дерева. Но жратву, оружие, боеприпасы и средства маскировки бросать не полагалось ни при каких обстоятельствах.

Пальцы Лереа тихонько поглаживали цевье мушкета. Старый, надежный товарищ… С ним она прошла всю Войну Пяти Княжеств – а теперь воевала снова, быть может, против тех самых фрогов, с кем ещё недавно сражалась плечом к плечу. Приклад и ствол ружья были замотаны бурой ветошью: один-в-один сухая, с лохмотьями отставшей коры ветка… Суиш любому огнестрельному оружию предпочитал длинный охотничий лук. Управлялся он им так, что залюбуешься: бил без промаха на добрую сотню шагов… Рисковый и легкомысленный малый, но стрелок отменный.

Шедшая по узкой тропинке колонна остановилась. Проводник присел на корточки, рассматривая что-то на земле.

– Мерзавцы! Взяли старика Бэра! – чуть слышно прошептал Суиш. – Эх, всадить бы ихнему командиру стрелу! Удобно встал…

– Приказ! – так же шепотом напомнила Лереа. Она переживала не меньше своего молодого напарника: отряд уверенно шагал в уготованную ему ловушку, и шансов выбраться из неё живым у проводника не было. Лереа знала старого охотника с детства… Что поделать, война – штука жестокая. Бэр так и не решился примкнуть к восставшим; и, похоже, зря. Теперь старику приходилось вести горными тропами королевских пехотинцев – а те не больно-то спрашивали, нравится ему это или нет…

Отряд возобновил движение. Дождавшись, когда топот тяжелых сапог и бряцанье походных котелков стихнет, Лереа встала и, махнув напарнику рукой, двинулась вверх по склону. Потаенная тропка петляла меж скал. Взобравшись на вершину утеса, разведчица подхватила заранее припрятанную там жердь с красным лоскутом на конце, и принялась размахивать ей над головой. Суиш напряженно вглядывался вдаль – он был зорче своей напарницы. Наконец, на одной из вершин взметнулся ответный сигнал.

Посланный на усмирение мятежников отряд болотной пехоты шел по кровавому следу. Командир не доверял проводнику из местных, взятому в жалкой деревушке: все эти горцы одним миром мазаны. Пока, правда, старик не давал повода усомниться в своих способностях: следы крови на тропе встречались постоянно – хотя и реже, чем в самом начале. Да уж, они здорово потрепали проклятых конфедератов, и продолжали гнать их, не давая передышки, с самого утра. У врага, похоже, не оставалось даже времени перевязать раны… Кровавых клякс на камнях вдруг сделалось заметно больше. Командир на миг сбился с шага, нагнулся и окунул пальцы в тёмную жидкость. Кровь ещё только начала сворачиваться – значит, её пролили всего несколько минут назад…

– Мушкеты наизготовку! – хрипло рявкнул он, шаря глазами по нагромождению каменных глыб. – Не зевать!

Солдаты встряхнулись, отгоняя привычную походную усталость: близость противника заставила мобилизовать силы. Ощетинившись штыками, отряд вступил в неглубокое ущелье. Справа возвышалась скальная стена, слева – каменистая осыпь с редкими пыльными кустиками. Идущий в авангарде пехотинец вдруг негромко вскрикнул, указывая вперед: там, полускрытое плоской глыбой, лежало чьё-то тело. Командир приблизился, держа ладонь на рукояти пистолета. С сердитым жужжанием взмыла стая мух, потревожив неподвижный воздух.

Один из солдат осторожно перевернул лежавшего. Кто-то злобно выругался. На мертвеце был изодранный в лохмотья мундир королевской армии – испачканный и пропыленный до такой степени, что цвет его с трудом угадывался. Руки убитого были стянуты веревкой, в рот забит кляп. Тело его покрывали десятки порезов – и некоторые выглядели совсем свежими… Это ловушка, внезапно сообразил командир; они нарочно терзали несчастного, вот откуда вся эта кровь… Он выпрямился и открыл было рот, уже понимая, что не успевает – сверху медленно, будто в кошмарном сне, валились обломки скал…