Кем бы ни был этот таинственный «бурильщик», проблем он мне создал достаточно. Я-то намеревался отправиться в кафе моего старинного друга Лакси, посидеть за чашечкой кофе и побеседовать с хозяином. Лакси – фантастический молчун, но прекрасно умеет слушать; а делясь с ним соображениями по поводу расследования, я частенько натыкаюсь на свежие мысли… Но вместо этого пришлось по очереди навестить невинно убиенных – практически с нулевым результатом. Возле особняка Эргели Танха собралась целая толпа. Полиция никого не пускала. Моё удостоверение частного детектива не произвело на этих фрогов никакого впечатления. Я попросил вызвать кого-нибудь из начальства… С тем же успехом можно было разговаривать со статуями.

Так ничего и не добившись, я направился по второму адресу. Здесь уже всё закончилось. Глыбу льда с вмороженным в неё телом увезли. Я принялся расспрашивать соседей. Как обычно, никто ничего не видел. Этот район вплотную примыкал к Весёлым Топям – самому разбойному пригороду нашей славной столицы. Здесь правили иные законы. Местом преступления была зимняя ночлежка – что, по сути, означало длинный барак с земляным полом и уходящими в темноту рядами ванн. В качестве последних использовались распиленные вдоль железные бочки, установленные на грубо сколоченных козлах. Мрачное местечко, но за весьма незначительную сумму здесь можно было переждать зиму – если, скажем, криобиоз не прервет внезапная оттепель. Ни о каком искусственном охлаждении, конечно, не могло быть и речи.

Заведовал всем этим хозяйством дряхлый старикашка; но тревогу поднял не он, а его сменщик, едва заметил неладное. Как ни странно, полиция не арестовала этих двоих. К моменту моего визита оба были уже изрядно пьяны – но от старикашки разило гораздо сильнее, чем от напарника. Я лишь покачал головой. Похоже, здесь повторилась история усадьбы Эддоро: «бурильщик» заглянул на огонек – и сделал своё черное дело, покуда сторож валялся в отключке. На дверях даже замка не было, простая щеколда – чтобы отодвинуть её, достаточно обыкновенного столового ножа. И как это здешние постояльцы не боятся доверять свои жизни столь ненадежному убежищу? Замерзший фрог беззащитен; единственное, что отделяет его от суровой реальности – десяток-другой сантиметров льда… Не слишком надежная броня! Правда, большинство здешних обитателей не имели ни единого трито за душой; они и на заморозку-то пошли, отчаявшись заработать себе на пропитание.

Я брел назад сквозь снежную кашу – и неожиданно заприметил в конце улицы знакомую фигуру. Грузный, широкоплечий фрог кутался в мохнатый плащ, но эту походку я узнал бы где угодно.

– Учитель! Учитель Тыгуа!

– Эд! Вот так встреча! – Мой старинный друг и наставник в воинских искусствах от души похлопал меня по плечу. Лапа у него была прямо-таки чугунная. – Какими судьбами тебя сюда занесло? Работаешь?

– Летаю по городу, как москит – правда, толку ноль… Вы, наверное, уже слышали обо всех этих ледовых убийствах?

– Спрашиваешь! – проворчал Тыгуа. – На каждом углу только о них и судачат! Кое-кто начал выводить родственников из спячки – так, чисто на всякий случай… И правильно делают, да. Хорошо, что я не подвержен этой привычке!

– А почему, кстати? Говорят, для фрогов криобиоз даже полезен… – полюбопытствовал я, припомнив, что Тыгуа и впрямь бодрствовал каждую зиму, по крайней мере, всё то время, что я его знаю.

– Слишком уж много плохих парней хотело бы застать меня со спущенными штанами! – он свирепо ухмыльнулся.

– Понятно… Вы не очень спешите? Может, посидим в каком-нибудь кабачке?

– У меня идея получше, – заявил он и распахнул плащ. Я не удержался и присвистнул: под толстой тканью скрывался целый арсенал.

– Зачем вам столько пистолетов?!

– Да потому, что я иду в тир! Любой навык следует оттачивать, – заявил он. – Составишь мне компанию – дам пострелять.

– Спасибо, у меня есть и свой. – Я гордо продемонстрировал ему кобуру. – Всё согласно вашим заветам: без оружия из дому – ни ногой!

– Ну, хоть чему-то ты научился! Кстати – это тень так падает или у тебя синяк на физиономии? Ну-ка, давай, рассказывай…

Бах! Учителя заволокли клубы едкого дыма, а глиняная тарелочка в дальнем конце помещения разлетелась в пыль.

– Теперь твоя очередь, Эд, – заявил он. – Покажи, на что ты способен!

Я тщательно прицелился: опозориться не хотелось. Промахи своих учеников Тыгуа воспринимал, как собственные – и очень переживал по этому поводу… Бах!

Мишень брызнула градом осколков. Всё же наставник остался недоволен.

– В реальной ситуации у тебя не будет столько времени на прицеливание! Учись попадать навскидку! Вот, смотри…

Он вытащил из-под плаща и выложил на стойку четыре пистолета, прищурился… Бах! Бах! Бах! Бах! Конечно, медленнее, чем ковбои в кино – но стрелял-то он из кремневого оружия! Четырьмя мишенями меньше…

– Вы промахиваетесь хоть когда-нибудь?

– Это вредно для здоровья, – заявил он и принялся перезаряжать стволы. – Так ты говоришь, никаких следов? Он что же, невидимка?

– Почти. Этого типа видел бармен «Пьяной рыбы» – мельком. Наверняка видел и Эрхенио – но в его затуманенных алкоголем мозгах ничего не сохранилось.

На этот раз учитель стрелял с двух рук. Ещё пара тарелочек приказала долго жить.

– Давай, попробуй! – он кивнул на пистолет. – Одно движение: взвод-прицел-выстрел, ну?

Я попробовал. Пуля прошла мимо.

– Мало тренируешься, Эд, – произнес он. – Оружие надо чувствовать, оно должно быть продолжением тела… Ну, ещё одна попытка!

Я вскинул ствол и выстрелил. Одна из немногих оставшихся тарелочек разлетелась в пыль.

– Можешь ведь, когда хочешь! – заявил он. Я скромно промолчал: метил-то я в другую…

– Последний выстрел! – объявил Тыгуа через некоторое время. – На сегодня достаточно.

На этот раз учитель целился непривычно долго: пару секунд, не меньше.

– Говоришь, единственный твой свидетель ничего не помнит? – задумчиво прозвучал его голос из клубов порохового дыма. – Знаешь, Эд, как ни смешно, тут я могу тебе помочь. Есть у меня один знакомый кудесник…

Элисенварги глядел на меня мрачно и с недоверием.

– Хотите вы или нет, отпустить Эрхенио всё равно придется, – взывал я к его разуму. – Сколько вы ещё намерены его держать? О, я не сомневаюсь: прокуратура с радостью пойдет навстречу – в данном конкретном случае. Но они тоже не могут тянуть до бесконечности. А потом что? Какой предъявите результат? После всех этих убийств даже вам должно быть понятно: здесь орудует маньяк. Кстати: диаметр лунок во всех четырех случаях совпадает, не правда ли?

– До миллиметра, – нехотя признал он.

– Ну вот… Послушайте, вы же ничем не рискуете! А если всё пойдет, как надо – мы заполучим детальное описание этого типа! Можно будет раздать патрульным ориентировки…

– Если только собутыльник Эрхенио и есть тот мерзавец, которого мы ищем.

Ага, стало быть, инспектор готов принять версию о «том парне»! Уже хорошо: ведь поначалу он и слышать об этом не хотел.

– Как бы там ни было, это ниточка… И пока – единственная, если я правильно понимаю.

– Ну ладно, – наконец решился он. – Военный специалист, значит… Проклятье! Если бы на меня не давили из комиссариата… Уговорили. Приводите этого вашего кудесника.

– Ещё одно условие. Эрхенио должен добровольно согласиться на процедуру. Просто дайте нам побеседовать наедине, а?

Элисенварги возмущенно фыркнул.

– Констебль! Проводите этого фро… Человека к подозреваемому. Пять минут, Монтескрипт, не больше!

Мне как-то уже довелось побывать в здешних камерах. Удовольствие ниже среднего. Сыро и холодно… Эрхенио сидел в углу, обхватив колени руками. Он даже не шевельнулся, когда дверь отворилась. Я зябко передернул плечами.

– Не буду ходить вокруг да около, – сказал я ему. – Есть шанс вытащить вас отсюда. Нужно лишь ваше согласие поучаствовать в одном… Эксперименте.