— Вот это дело! Так держать! — закричали мужчины, но никто из них не вошел вслед за ним в дом. Это явно не входило в их полномочия.

Креольский обычай предписывал им с Камиллой не выходить из дому в течение последующих пяти дней, какой бы веский повод ни вынуждал их к этому. Заботиться о них должны Луис и служанка из дома Фонтейнов, потому что ему и Камилле следовало провести большую часть времени в спальне и еду им должны подавать туда.

Он усмехнулся. Некоторые креольские обычаи пришлись ему весьма по душе.

Вообще-то, если следовать букве закона, то им с Камиллой нужно было провести эти пять дней в доме ее дяди, но от этого он наотрез отказался. Меньше всего Саймон хотел провести первую брачную ночь под крышей Фонтейна. Другое дело — в своем собственном доме.

Он прошел через прихожую, удивляясь окружавшей его тишине. Хотя Камилла покинула ужин в окружении тети и других немногочисленных родственниц, очевидно, никто из них с ней не остался. Спасибо господу за эту маленькую радость. Он не хотел, чтобы кто-то, кроме Камиллы, видел его в таком состоянии.

Когда он взобрался по ступеням и вошел в спальню, она сидела на кровати в тонкой, как паутинка, прозрачной кисейной рубашке с глубоким вырезом, откровенной настолько, что кровь его побежала еще быстрее. Волосы каскадом ниспадали ей на плечи, повязанные атласной лентой цвета ореха, а по коже скользили янтарные блики зажженных свечей.

Сердце его яростно заколотилось. Ее просто хотелось съесть. Получить ее всю целиком — больше ему ничего в жизни не нужно.

Но что-то в ее глазах — легкая неуверенность или испуг — удержало его от того, чтобы сию же минуту наброситься на нее. Судя по тому, как она себя вела с ним все это время, она до сих пор хранила девственность. И от того, как он поведет себя с ней в первую брачную ночь, зависит вся их будущая жизнь.

— Саймон… — сказала она, потому что он смотрел на нее молча, с полубезумными глазами.

Он заставил себя подойти к ней — медленно и осторожно. Сел на краешек постели и погладил ее по щеке. Она вся дрожала, бедняжка.

— Я не сделаю тебе больно. Ну, разве совсем чуть-чуть, но… — он резко замолчал и вопросительно посмотрел на нее. — Ты что-нибудь об этом знаешь?

Она затаила дыхание.

— Да. Я имею в виду, немного… — Она подняла лицо. — То, что недосказала мне мама, рассказала Дезире. — Глаза ее наполнялись слезами, и она отвернулась, чтобы скрыть их.

— Ох, Принцесса, — пробормотал он, обнимая ее. — И что, скажи на милость, она тебе наговорила?

— Да нет… не в этом дело. Я о Дезире… Ах, Саймон, что мне теперь делать? Этих солдат она просто никогда до этого не видела. Это ясно как божий день. И вместо того чтобы выйти замуж по любви, она теперь станет женой этого омерзительного месье Мишеля!

«О боже! Опять Дезире, черт бы ее побрал!» Со вздохом Саймон придвинулся к ней поближе и покрепче обнял. Признаться, он совсем забыл о Дезире и ее дурацких проблемах, но Камилла, очевидно, не забыла.

Он подавил нарастающее от прикосновения к ее телу возбуждение.

— С Дезире все будет в порядке. Ты сделала все, что смогла.

— Да нет же, не все! Я чувствую, что что-то упустила! И это обязательно как-то связано с тобой. Она все время тобою интересуется, на нее это не похоже.

Он замер. Его тоже обеспокоило, что кузина Камилла не узнала никого из солдат. Это заставило его снова подумать, не был ли Нейл ее любовником. Но все мысли отошли потом на второй план. Он был настолько захвачен предвкушением предстоящего, что не в состоянии был думать о чем-либо другом.

А теперь, похоже, Камилла хочет опять заставить его думать о другом. И именно сейчас, выбрала же время!

— Ума не приложу, что теперь делать, — говорила она. — По-моему, у нее есть какая-то тайна, связанная с твоим именем.

— Уж не думаешь ли ты, что это я обесчестил твою кузину?! — мгновенно взорвался Саймон.

— Нет, конечно! — она дернула головой, будто пытаясь отогнать эту мысль, кровь бросилась ей в лицо. — Я слишком хорошо знаю, что ты человек чести. — Она помедлила. — Но все же очень странно, что она так интересуется твоей семьей… Она даже спросила меня, приедет ли на свадьбу твой брат. Я даже не знала ничего о его существовании. Дезире обо всем расспросила тетю Юджину, но все равно не удовлетворила свое любопытство.

Он действительно как-то обмолвился мадам Фонтейн, что у него есть брат, так что Дезире вполне могла услышать о Нейле от нее. Но то, что девочка специально расспрашивала тетку, его удивило.

— Вот тогда я и поняла, насколько я бестолковая.

— Бестолковая? — он замер.

— Конечно. Я даже не спросила ничего о твоей семье. Мне стало так стыдно. Мы с тобой муж и жена… но ведь ты тоже мне ничего не рассказал… одобряют они твой выбор или нет?.. А брат у тебя только один? И собираешься ли ты нас познакомить?

— Это от тебя зависит, — сказал он, стараясь не выдать волнения. «Если Нейл — любовник Дезире, то что же мне делать? Нет уже времени писать ему, чтобы приехал, прежде чем грех обнаружится. Но если сказать Камилле, она будет на этом настаивать. А я даже не уверен, он ли это».

— Ну так кто еще у тебя есть из родни?

— Только брат, младший, — не задумываясь, ответил он, поглощенный совсем другими мыслями. — А мой старший брат, Джошуа, погиб. — А что, если она спросит у него, приезжал ли Нейл сюда его навестить? Что тогда?

— Погиб?

Он был так занят размышлениями о Нейле и Дезире, что сказал ей чистую правду.

— Да. Джошуа служил тогда на армейском крейсере, который атаковали пираты…

Саймон оборвал себя на полуслове, но было поздно, он проговорился. И кому! Она побледнела, глаза ее расширились.

— Пираты?! Твоего брата убили пираты?! Подбирая нужные слова, он отвернулся. Карамба, черт тебя дери! Ну почему он был так неосторожен?

— Боже мой, если все так, — продолжала она тихо-тихо, — тогда как ты можешь иметь дела с дядей Жаком? По-моему, ты скорее захотел бы убить его, а не помогать… — она прижала ладонь к губам. — О, Пресвятая Дева Мария! Твой брат был на том самом корабле… который потопил дядя Жак? — Слезы побежали по ее щекам. — Твоего брата… убил дядя Жак?

— Прошу тебя, Камилла… — начал он, чувствуя, что она ускользает у него из рук.

— Скажи мне правду! Дядя Жак убил твоего брата?

Он вздохнул. Теперь не имело смысла скрывать от нее правду. И пусть с его души упадет этот камень.

— Да.

Она вздрогнула.

— И ты… ты здесь, чтобы отомстить, так? Пришел, чтобы…

— Да, чтобы арестовать его. — Ну, вот и все. Тайна его раскрыта. Он знал, что когда-нибудь придется это сказать, но почему сейчас! Это несправедливо. — Послушай, Принцесса, к тебе это не имеет никакого отношения.

— Никакого отношения?! — Она отодвинулась от него подальше. — Ты хочешь арестовать моего дядю! Ты, наверное, надеешься увидеть, как он будет болтаться на виселице! Как ты можешь говорить, что это не имеет ко мне отношения!

— Потому что не имеет, — он придвинулся и обнял ее. Камилла непримиримо старалась его оттолкнуть. — Ты же знала, что когда-нибудь наступит этот день и найдется человек, который его арестует.

— Но я не ожидала, что это окажется мой муж!

— А что бы ты предпочла? Чтобы я оказался бесчестным сквалыгой, за которого ты меня принимала вначале? Чтобы я рисковал ради «жалкой горстки серебра и пары глотков виски»?

Она покраснела, узнав свои собственные слова.

— Я бы предпочла, чтобы ты вообще не имел никаких дел с моим дядей. — Вырвавшись от него, она принялась ходить по комнате, волосы ее спадали на плечи, как бархатная накидка. — Ты мне солгал! Ты обманул и меня, и моего дядю.

— У меня не было выбора. Если бы я тебе сказал, ты бы пошла к нему…

— Пресвятая Дева Мария! — Она в ужасе посмотрела на него. — Так вот почему ты так хотел на мне жениться! А я-то никак не могла этого раньше понять! Теперь мне все ясно.

Он вскочил с кровати и встал перед ней.