— Ну, я… нет, конечно, но… — отступил Фонтейн, видимо, не в силах опровергнуть столь очевидный аргумент.
— Дорогой, если майор хочет на ней жениться, то почему бы нет, — примирительно проговорила тетя Юджина.
Камилла переводила взгляд с Саймона на дядю, с дяди на тетю и вдруг заявила, краснея:
— Но я не хочу замуж за майора!
— Камилла! — попытался удержать ее от опрометчивых слов Саймон.
— Не хочешь?! — взорвался дядя. — В каком же это смысле? Юбку перед ним ты, значит, хотела задирать, а замуж не желаешь? Что это ты тут вытворяешь? Разыгрывала перед ним шлюху, не допуская и мысли о свадьбе?
Гнев ослепил Саймона.
— А ну не смейте называть ее шлюхой! Или мы действительно встретимся на рассвете!
Камилла схватила его за руку.
— Пожалуйста, Саймон, позволь, я сама это улажу.
— Нечего тут улаживать! Мы с тобой женимся, и весь разговор!
— Да лучше я сражусь с тобой! Сражусь с тобой, а ее пошлю в монастырь! — зашипел Фонтейн. — Оттуда уж ей не выбраться и не опозорить больше семью своим шлю… бесстыдным поведением.
— В монастырь я тоже не пойду, не надейтесь! — теперь в голосе Камиллы была почти злоба. — Я сама могу о себе позаботиться. Уйду жить к дяде Жаку и стану швеей, или гувернанткой, или…
— Только через мой труп! — взвыл дядя. — Если ты опустишься до того, чтобы жить с этим преступником или работать какой-то чернорабочей, впредь я не позволю тебе и словом перемолвиться с твоими кузинами и тетей! Ты меня слышишь? Ты будешь мертва для всех нас! Клянусь!
Камилла отступила на шаг, такое будущее ужаснуло ее. Но Фонтейн, кажется, вознамерился вывалить на нее все имеющиеся в запасе угрозы.
— Я пресекал все гнусные намеки на твое скандальное прошлое… Я смотрел, как ты подрываешь все мои попытки устроить для Дезире достойный брак… И я видел, как ты растлеваешь мою жену своим болтливым, недостойным женщины языком! И я говорю тебе: довольно! Ты или выйдешь замуж, или отправишься в монастырь, но больше тебе выбирать не из чего!
Саймон нахмурился, увидев, как больно ранили Камиллу дядины слова. Какой, однако, подонок этот ее дядюшка! Похоже, ей лучше быть с Саймоном, чем в этом чертовом доме Фонтейнов.
— Можно мне поговорить с Камиллой наедине? — спросил он сквозь зубы.
— Кончилось твое свидание с ней наедине, кончилось, ублюдок! — заорал дядя.
— Август, — заговорила мадам Фонтейн, кладя руку ему на плечо, — позволь им поговорить минутку. Вряд ли он что-то сделает, когда мы все тут рядом, правда?
Фонтейн нехотя послушался жену.
— Ну ладно. Минуту можешь. Но не дольше! Саймон кивнул и отвел Камиллу в сторону, чтобы не было слышно, о чем они говорят.
— Принцесса, опомнись. Выйти за меня — это единственное разумное решение.
Она подняла на него глаза.
— Как вы можете такое говорить? Вы же совсем не хотите жениться на мне, а я ничуть не хочу стать вашей женой. Так неужели мы вынуждены идти на это только потому, что дядя меня ненавидит?
Его удивило такое упрямое нежелание выходить за него замуж, но ничего не поделаешь. Слишком многое поставлено на карту.
— Если мы не поженимся, вам же будет хуже, — взяв ее руку в свою, он поглаживал мягкую ладонь большим пальцем. — Придется вам идти работать. А вы не должны этого делать ни в коем случае. Вы просто не знаете, что это такое.
Она вырвала у него руку.
— Если вы думаете, что забота о детях и уборка дома — не работа, то вы ошибаетесь. Мне всю жизнь приходилось работать, и уверяю вас, если за это еще и платить будут, то я только спасибо скажу.
— Простите меня, я не хотел вас обидеть, — сказал он. — Не сомневаюсь, что вам удастся все за что, бы вы ни взялись. Но вы слышали своего дядю. Он в этом случае не допустит вас в семью. И он будет стоять на своем. — Саймон понизил голос и постыдно использовал довод, который, как он знал, ее убедит: — А ведь если вы вовремя не вмешаетесь, Дезире выйдет замуж за месье Мишеля. Уж будьте уверены.
Нежные черты ее лица исказились от боли.
— Это нечестно, — в глазах ее блеснули печальные слезы — Моей кузине пришлось испытать до конца этот постыдный акт с мужчиной и скрыть его, а я всего лишь позволила себе поцелуй, и вот нате вам, поймана, опозорена и наказана!
Что-то в ее словах кольнуло его.
— Неужели это замужество — такое страшное наказание для вас? Неужели вы… неужели я вам так не нравлюсь?
Она удивленно распахнула глаза.
— Нет, нет, что вы, я не это имела в виду. Вы мне нравитесь… Просто… — она крутила в пальцах веер. — Я всегда мечтала выйти замуж за человека, который сам этого захочет, а не которого силой вынуждают это делать.
Он с облегчением вздохнул. По крайней мере, она его не возненавидела.
— Да, но я же хочу этого, Камилла, хочу! Разве вы сами не видите?
Хотя он не мог бы утверждать это с уверенностью при таком бледном свете луны, но ему показалось, что она покраснела.
— Нет, я не это… не это желание имею в виду. А другое… и вообще… я же знаю, что не нравлюсь вам на самом деле. Вы сами много раз говорили, что я только приношу вам неприятности. Если бы у вас был выбор, вы бы на мне не женились, правда же?
Он медлил с ответом, понимая, что от этого теперь зависит вся их дальнейшая жизнь.
— Не буду лгать вам, Камилла. Сегодня я пришел сюда не затем, чтобы искать жену. И наша женитьба создаст мне немало проблем… — он оборвал себя, жалея, что не может сказать всего о Зэне. — В общем, не важно. Дело в том, что… мужчина должен в конце концов жениться. И я могу сказать вам совершенно честно, что если мне и подошло время обзаводиться женой, то я предпочту вас всем женщинам на земле.
Она закусила губу, а он шагнул к ней ближе и положил руку на плечо.
— Я понимаю, что это не то признание в любви, о котором вы всю жизнь мечтали, но, послушайте, можно я остановлюсь на этом? Вы должны признать, что мы созданы друг для друга. Я не учитываю, конечно, разные мелочи, но все это пустяки, согласитесь. Нас обоих не привлекает общество, мы любим поступать по-своему, — он сжал ее плечо крепче. — К тому же… в замужестве есть и другие плюсы… Я понимаю, вам неловко сознаться в этом, но ведь нас тянет друг к другу, да еще как, не правда ли? А это очень многое значит.
— Да, но… — она смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Не знаю, смогу ли я сделать вас счастливым в других отношениях. Я не сумею быть мягкой, доброй, послушной женушкой, которая так необходима мужчине, которая не перечит и не жалуется.
— Поверьте, далеко не все мужчины хотят такую жену. Только креолы любят мягкость и послушание. А я лично и двух дней не протянул бы с таким созданием, которое вы описали, помер бы со скуки. — Он улыбнулся. — А с вами, думаю, не соскучишься.
В другом конце сада Фонтейн кашлянул, чтобы напомнить о себе, и Саймон сжал зубы.
— Боюсь, ваш дядя теряет терпение. Так что быстренько говорите, рискнете или нет? Я тоже не знаю, сумею ли сделать вас счастливой, но будьте уверены, я постараюсь. По-моему, мы вполне поладим, а это самое главное в браке.
Она помолчала несколько секунд, глядя невидящими глазами в противоположный конец сада, потом вздохнула.
— Наверное, я заслужила это, пытаясь вас шантажировать. Теперь моя очередь стать жертвой, и, оказывается, ничего приятного в этом нет. — Он начал было протестовать, но она перебила его: — Ох, не беспокойтесь, я выйду за вас замуж. Выбор-то у меня невелик.
Да, выбора у нее не было. Но, пожалуй, впервые за сегодняшний вечер он предпочел бы, чтобы она смогла выбирать. Он хотел бы, чтобы ее решение было абсолютно свободным, но увы. Может, это и не совсем справедливо, но, видя, как она сопротивляется, он чувствовал, что гордость его уязвлена. Размышлять над его предложением, когда, может быть, ей больше никто за всю жизнь этого не предложит, — разве не обидно? Что ж он, урод, дурак или подлец? Вот уж правда — принцесса!
Хотя чего же он ожидал от такой своенравной девушки, как Камилла? Но когда они поженятся, она поймет, что, право же, это не так плохо! Он об этом позаботится. Если уж все произошло так нелепо, то он постарается, чтобы она не пожалела. Он протянул ей руку.
