Эван пристально смотрел на нее, не понимая, как Кэтрин способна верить в подобную чепуху. Она производила впечатление умной женщины. Застенчивой, но вполне разумной. Наверное, сказалось то, что она много времени проводила, записывая легенды и сказания. Погрузившись в этот своеобразный мир, Кэтрин невольно попала под его влияние. Странно только, что ей удалось внушить эту чепуху и Морису.

— И все это — из-за проклятия? — Он не удержался от снисходительной усмешки. — Не может быть, чтобы вы говорили серьезно.

Лицо Кэтрин словно окаменело.

— Да, я говорю серьезно. Для такого образованного человека, как вы, это звучит смешно. Я тоже никогда не отличалась особой легковерностью. И хотя я люблю собирать народные предания, мой интерес к ним оставался чисто академическим. Но даже самые фантастические легенды таят в себе зерно истины. И порой происходит нечто такое, что невозможно объяснить с научной точки зрения. Некоторые сверхъестественные события и свидетельства очевидцев невозможно ни проверить, ни опровергнуть.

— И что это за свидетельства? Кэтрин вскинула подбородок.

— Слышали ли вы последнюю фразу, сказанную сэром Хью? Что моя мать, бабушка и прабабушка — все были отравой для мужчин?

— Да, но…

— Знаете ли вы, почему он так сказал? Потому что их мужья умерли не позже, чем через три года после женитьбы. Моя мать умерла вместе с мужем. Но обычно женщины переживают своих супругов на много, много лет. Думаю, мой случай — именно такой.

Эвана, при всем его ироническом отношении к мистике, проняла дрожь.

— Четыре человека? Один за другим? Это действительно странное совпадение. А как они умерли?

— Это вряд ли имеет какое-то значение. Но мой прадед утонул в море, дедушку случайно застрелил молодой сквайр на охоте. А мои родители погибли в карете, которая сорвалась с откоса. Про Вилли вы уже знаете. — Она пожала плечами. — Умер в результате несчастного случая, как и все предыдущие. И после всех, кроме моего отца, оставались молодые богатые вдовы. Некоторые имели сыновей-наследников, но, поскольку у них никогда не рождались дети, отцы всегда завещали Плас Найвл дочерям, чтобы поместье не доставалось дальним родственникам. И, хотя все жены наследовали имения мужей, жить эти женщины предпочитали в родовом поместье. Как я. Эван покачал головой:

— Совершенно фантастическая история. И вы действительно верите, будто эти мужчины умерли из-за какого-то проклятия?

Услышав покровительственные нотки в его голосе, Кэтрин вспыхнула:

— Дело не в слепой вере. Я знаю, что это правда. Я нашла дневник, где сказано о заклятии. Сначала я тоже восприняла это скептически. Но, изучив семейные хроники и увидев, насколько все соответствует предсказанию в дневнике, поневоле вынуждена была поверить в заклятие.

— Вы хотите сказать, что только потому, что в каком-то дневнике утверждается, будто ваш род проклят, и семейная история вроде бы подтверждает это — вы верите в это проклятие? По-моему, все это безосновательно. Кроме того, почему проклятие действует только на продолжении четырех последних поколений? А как же раньше?

— Вы просто ничего не знаете, — упрямо возразила Кэтрин. — В том-то и дело, что только четыре поколения назад женщины перестали пить перед свадьбой из…

Кэтрин замолчала, и Эван затаил дыхание, тотчас догадавшись, из чего перестали пить женщины из рода Кэтрин. Из ритуального сосуда. Сосуда друидов.

— Пить из чего?.. — наконец вырвалось у него.

Побелев как мел, Кэтрин посмотрела в окно.

— Смотрите, мы уже приехали! Вы сможете сами выйти? Может, помочь?

Экипаж загромыхал по двору, вымощенному булыжником, и Эван стиснул зубы. Разговор оборвался в самый интересный момент. Но Эван не намерен был на этом останавливаться. Придется задержаться в замке, пока не удастся выведать у нее все про сосуд.

Минут десять спустя Эван уже сидел на кухне, устроившись в неудобном деревянном старинном кресле. А Кэтрин, Бос и домоправительница по имени миссис Гриффите хлопотали вокруг него. Он же ломал голову над тем, как остаться с Кэтрин наедине и продолжить расспросы.

— Нам непременно надо осмотреть его ногу, — заявила Кэтрин, накладывая холодный компресс на глаз Эвана. — Он не уверен, не сломана ли кость…

— В таком случае вам придется попросить, чтобы джентльмен снял брюки, — почти не разжимая губ, проговорил Бос.

Кэтрин порозовела.

— Ах да, конечно. Тогда осмотрите его сами, Бос. Мыс миссис Гриффите выйдем на это время.

— Это было бы весьма желательно, — процедил Бос, высокомерно глядя на Эвана.

Эвану вовсе не хотелось подвергаться осмотру.

— Послушайте, не лучше ли, если ее осмотрит врач? — возразил он, а про себя добавил: «или еще кто-нибудь, кто в таких делах разбирается лучше, чем дворецкий».

На лице старика ничего не отразилось, но тон его буквально источал презрение:

— Как пожелаете, сэр. Но тут вмешалась Кэтрин:

— Бос служил дворецким у графа Пемброка. И в обязанности Боса входило ухаживать за ним, когда с ним что-нибудь случалось во время охоты или верховой езды —а это, видимо, происходило довольно часто. Граф — очень плохой наездник, это всем известно.

Бос хранил молчание, хотя было ясно, что он не одобряет откровений своей госпожи насчет недостатков его прежнего хозяина.

— В самом деле, Эван, — продолжала Кэтрин. —Пусть Бос осмотрит вас. Он в этом разбирается гораздо лучше, чем я.

Услышав, как Кэтрин назвала Эвана по имени, Бос вскинул брови, но больше ничем не отозвался на ее тираду.

Тут Эвану пришло в голову, что было бы вовсе не плохо остаться один на один с Босом. Если тот работал у графа, то пойти после этого дворецким к Кэтрин его могли заставить только весьма тяжелые обстоятельства. Эван не располагал большими деньгами, но все же решил попробовать подкупом добыть кое-какие полезные сведения из этого старика. Судя по его кислой мине, он недолюбливает свою хозяйку.

— Ну хорошо. Если вы считаете, что так будет лучше, — сдался Эван. И женщины тотчас поспешили прочь из кухни.

Бос стал спиной к Эвану. — А теперь, сэр, будьте любезны снять штаны.

Испытывая крайнюю неловкость, Эван выполнил просьбу.

— Готово, — сказал он и откинулся на спинку кресла.

Дворецкий повернулся и склонился над ногой Эвана, которую тот вытянул вперед и положил на стул. Губы дворецкого сжались, когда он принялся ощупывать колено.

— Здесь болит?

— Нет, — отозвался Эван. Старик нажал чуть посильнее.

— О! — вырвалось у Эвана. — А вот здесь больно. Присмотревшись, Бос объявил:

— Осмелюсь предположить, что это просто ушиб. Удар пришелся в болезненное место у колена, что и мешает вам ходить. Но, думаю, к завтрашнему дню вы оправитесь. Если бы вы действительно сломали кость, боль ощущалась бы в другом месте.

Пока Бос холодно излагал свой диагноз, Эвану не без труда удавалось сохранять серьезное выражение лица, но теперь он позволил себе улыбнуться:

— Благодарю вас, Бос.

— Можете одеться, сэр. Я сейчас позову госпожу.

— Подождите! — Эван поднялся и быстро натянул брюки. — Я хотел бы принести вам свои извинения. Я вижу, что недооценил вас.

— Как вам будет угодно, сэр, — сухо проговорил Бос.

— Я говорю серьезно. Вы и в самом деле хороший дворецкий. Миссис Прайс, безусловно, повезло, что вы у нее служите.

Повернувшись, Бос уставился на Эвана с нескрываемым подозрением.

— Надеюсь, это именно так и есть.

Эван кончил застегивать брюки и сунул руку в карман.

— Мне бы хотелось отблагодарить вас за услугу. В лице Боса ничто не дрогнуло.

— В этом нет никакой необходимости, сэр.

— Ерунда. Особые услуги следует оплачивать отдельно. — И Эван протянул дворецкому соверен.

Тот замялся, но только на миг. И, хотя плата была явно завышенной, он, не моргнув глазом, опустил монету в карман.

— Благодарю вас, сэр. — И собрался было уходить, но тут Эван положил руку ему на плечо.

Дворецкий повернул голову и так выразительно посмотрел на руку Эвана, что тот убрал ее, подавив неловкий смешок. Старик явно не любил фамильярности, понял Эван.