– И тем не менее мы все пойдем на это дело, – уверенно заявил Вениамин Гортинский. – Я знал, что наша команда разделится на две половины, как расколотый грецкий орех. Трое натрое. Себя я не считаю. Для команды скептиков у меня припасен козырь в рукаве. Пора его выбросить на стол. Выкладываю подробности. Руководство музея знает о предстоящем ограблении. У меня с ними заключен официальный договор. Я взял подряд на кражу картин. А история подряда началась со знакомства с директором галереи. Он наивный считает, что его галерея неприступна. Я ему объяснил, что есть на земле люди, для которых нет ничего неприступного и непреодолимого. Им все по плечу: и полет на Марс, и спуск в тихоокеанскую расщелину. Этот человек оказался столь же любопытным и азартным, как мы с вами. Он захотел увидеть героев, а главное, проверить их на деле, а не слушать мои басни, которых он уже начитался к тому времени.

Вот тогда у нас и созрел план для договора, гарантирующий двустороннюю безопасность на время операции. Музей нас нанимает для ограбления с целью проверки эффективности охранных систем. Договор у меня на руках, и вы с ним успеете ознакомиться. Мешать нам никто не будет. Если сигнализация сработает и нас схватит полиция, то тут же отпустит, увидев договор, который, естественно, будет проверен у заказчика. Тогда мы с вами окажемся в полном дерьме и каждый сам сможет убедиться, насколько он хорош. Герой ты или слабак, возомнивший себя рыцарем на поле. Если операция нам удастся и мы уйдем незамеченными, то через сутки мы вернем картины в музей и получим за работу вознаграждение и благодарность, а страховые компании порвут договоры с производителями сигнализации. Вот тогда каждый из нас сможет смело сказать, что нет на этой земле препятствий, которые мы не способны преодолеть! Виват! Мы непобедимы!

Все, что от нас требуется, – это оставаться мужчинами и не молоть языками о своих подвигах. Мы доказываем свое превосходство только самим себе, а не работаем, как клоуны, на публику. Такой расклад вас устраивает?

– Покажи договор?

Этот вопрос мог задать только Платон Пелевин.

Гортинский выложил договор на стол.

– А если нам подстроят ловушку? – спросил осторожный Жора. – Они же будут знать день и точный час ограбления.

– Им это не выгодно. Их интересует только надежность. И потом, это всего лишь пари, не больше. С картинами мы никуда не сбежим. Да и делать нам с ними нечего. Музейные шедевры никто покупать не станет. А по поводу ловушки, я думаю, мы сами сумеем подстраховаться. Каждый из нас – человек с опытом и незаурядным умом. Мы не гангстеры, у которых стреляют автоматы, наше главное оружие – мозги.

Договор прошел по кругу.

– Теперь вы убедились в том, что нас ждет великолепный отпуск? Прошу поднять руки, а точнее, бокалы с шампанским всех, кто за?

Семь бокалов поднялись над столом.

Гортинский не сомневался, что так и закончится его день рождения. Не зря он в течение двух месяцев готовился к счастливой минуте, когда зазвенят бокалы.

В начале мая семеро заговорщиков покинули Россию и отправились в свой очередной отпуск. На сей раз, каждый ехал сам по себе и в разные стороны.

Главный казначей компании – Платон Пелевин – вылетел в Париж по приглашению своего приятеля, которого он и в глаза не видел и Не собирался видеть. Король бензоколонок Евдоким Вяткин получил приглашение из Германии и улетел в Мюнхен.

Игнат Анисимов решил навестить знакомых в Финляндии, а адвокат Сева Дикой – в Бельгии. Продюсер Паша Назаров укатил в Швейцарию. Гортинский с Жоржем направились прямиком в Швецию.

Они прибыли в Стокгольм на пять дней раньше остальных и поселились в разных гостиницах.

Воспользовались приглашениями четверо из семерых. Остальные имели Шенгенские визы и улетели без посторонней помощи.

Погода стояла изумительная. Гортинский и Уваров встречались утром в тихом кафе в центре города и гуляли по Стокгольму. Гортинский проводил своеобразную подготовку своего напарника, которому он мог доверить самые сокровенные детали операции, неведомые остальным участникам ограбления.

В музей они не ходили. Во-первых, Герман Шверник не знал о прибытии Гортинского в страну – его приезд намечался чуть позже. Не знала об этом и Марта, с нетерпением ожидавшая Веню.

Во-вторых, по задумке Гортинского, Жора в галерею не пойдет. Ему отводилась особая роль. Роль «седьмого» игрока, не отмеченного в договоренностях со Шверником. На улице против Национальной галереи Гортинский остановился.

– Музей обнесен стальным забором, – полушепотом говорил Уваров. – Натыкали трехметровых копий, даже голова между ними не пролезет.

– Это хорошо. После закрытия музея ворота тоже запираются, включаются прожектора и камеры наблюдения. Это избавляет охрану от лишних забот. Им не надо устанавливать видеоаппаратуру в каждом зале и топтать паркет, разгуливая по анфиладам. Камеры установлены только на центральной лестнице. От забора до здания метров пятнадцать чистого газона. Перемахнуть ограду и добежать до здания, оставаясь незамеченным, невозможно. Пункт охраны на первом этаже, окна которого защищены решеткой. Все надежно, и беспокоиться не о чем.

– Давай, Веня, колись. Никто до сих пор ничего не знает. Ты кидаешь людей в омут и обещаешь бросить спасательный круг в момент, когда всех потянет ко дну.

– Не торопи событий, Жорж. Ты узнаешь обо всем первым. Даже на войне каждый делает только свою работу и выполняет поставленную перед ним задачу. Чем меньше знаешь, тем дольше живешь.

– Об этом я уже читал в твоих романах.

– Видишь пятиэтажный дом, стоящий справа от музея?

– На расстоянии десяти метров. Хочешь перепрыгнуть с крыши на крышу?

– Угадал. Я всегда считал тебя смышленым мужиком. Не даром тебя считают первым «каталой» в Москве. По-моему ты уже достиг международного уровня. Ладно, к делу. Тебе прыгать не придется. Ты оставишь свою машину на параллельной улице возле этой пятиэтажки. Идем, я покажу тебе окно, под которым ты будешь стоять.

Этот дом не имеет выходов на другую сторону. На втором этаже для нас снята квартира с балконом. Балкон выходит в сторону музея. Два окна на ту сторону и два на эту улицу. Мы будем заходить и выходить через подъезд, мимо которого проходим. Видишь. Здесь есть парковка для машин. Каждый приедет на своей и в разное время. Все, кроме тебя. Ты тот самый человек, что относится к категории несуществующих.

Они свернули в переулок и не спеша обошли здание с другой стороны.

– Вы спуститесь через окно, и я вас подберу? – спросил настороженно Уваров.

– Нет, конечно. Глупая затея. Ты подъедешь на грузовичке с открытым кузовом в двенадцать сорок пять ночи и притормозишь у окна на несколько секунд.

Из окна выпадет коробка или рулон прямо в кузов, и ты тут же уедешь. Машину возьми в прокате сегодня вечером, и мы проедем по твоему маршруту. За городом есть неплохая дачка. Там ты и будешь нас ждать. После твоего отхода, минут через Десять, мы начнем выходить из дома но одному на другую улицу с другой стороны дома и разъезжаться. Если нам уготовили ловушку, то они не станут хватать каждого по одиночке, а скорее всего, проследят. Для этого им понадобится шесть бригад, учитывая, что все мы поедем в разные стороны и каждый будет иметь в руках рулон свернутой бумаги.

– Вы берете огонь на себя?

– Не преувеличивай. Если нас арестуют, то ничего не найдут. Мы ничем не рискуем. У них есть только один способ накрыть нас – это устроить засаду в квартире. Но здесь живут приличные люди, и никто не захочет поднимать шум. Не исключено, что мы вооружены. О русских грабителях ходят всякие слухи. Так что брать нас будут на улице. Ночью в этом районе тишь да гладь, полная благодать. Прохожих практически нет, машин очень мало. Идет чемпионат мира по хоккею. Матч заканчивается около часа ночи. Вся полиция стянута к стадионам. Слежку мы увидим, если она будет. Облава нас вряд ли напугает. Важно, чтобы ты проскочил незамеченным.