Уилл застонал. Он рассчитывал, что они поженятся без лишней шумихи.

— Бекки, я в отчаянии. Все это похоже на цирк.

— Меня это тоже не радует, — живо отозвалась Ребекка. — Мало того, тетушка Пет-ронелла постоянно допытывается, почему вы не пригласили своих родных.

— У меня их нет, — солгал Уилл, немногочисленные родственники которого жили вдали от Лондона и должны были узнать о свадьбе как о свершившемся факте. Но его тревожило не только собственное поведение. — Зачем, — вдруг выпалил он, — зачем вам понадобился этот нелепый брак, Бекки?

Прикрыв глаза, она устало произнесла:

— Когда же вы наконец привыкнете называть меня Ребеккой? Разве я многого прошу?

Уилл не ответил. Он считал, что уменьшительное имя — единственный способ доказать, что он еще способен действовать и рассуждать самостоятельно. На все остальные условия Ребекки он соглашался без колебаний, но не мог отказать себе в крохотном удовольствии поддразнить ее и продолжал называть «Бекки».

— Наша первая ссора, — усмехнулся Уилл. — Мы были так милы и любезны друг с другом, что я каждый день ждал размолвки. Признаюсь, эта взаимная любезность казалась мне неестественной… Но вы не ответили на мой вопрос.

— Ответ вам известен. Как только я выйду замуж, все, кто пытается навязать мне свою волю, будут вынуждены замолчать. Я окажусь в безопасности. А как только вы станете моим мужем, на вас ляжет обязанность защищать меня от корыстных родственников.

— А кто же защитит меня, Бекки?

— Я и мои деньги, — холодно и безжалостно ответила она.

Услышав этот недвусмысленный ответ, Уилл опустил веки.

— Но разве вы сами не нуждаетесь в защите? Вы не боитесь, что я обойдусь с вами, как Стоуни Боус с графиней Стрэтмор? — Уилл намекал на известного авантюриста Бо-уса, который женился на богатой графине, с которой до свадьбы был бесконечно мил, а после немедленно начал тиранить ее.

Ребекка покачала головой.

— Не боюсь, Уилл. Я внимательно наблюдала за вами и убедилась, что вы ничуть не похожи на Боуса. Вы не посмеете обидеть женщину.

— Даже если она спровоцирует меня? — вкрадчиво осведомился Уилл. — Так, как вы делаете это сейчас?

Уилл задумался: колотится ли сердце Бекки в эту минуту так же судорожно, как его собственное? По своему опыту он знал, что даже самые яростные споры способны завершиться неожиданным образом. Уилл никак не мог разобраться в своих желаниях: ему то хотелось встряхнуть Ребекку, схватив за плечи, то ошеломить ее ласками. Какой поступок лишит ее непоколебимого спокойствия? Ее самообладание казалось неестественным. На краткий миг Уилл представил себе Бекки Роуэллан потерявшей власть над собой. Неужели она способна вздрагивать и стонать, умолять и подчиняться?

Уилл растерянно заморгал, зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел, что Ребекка стоит совсем рядом. Ее губы дрожали, а глаза увлажнились.

Мисс Роуэллан с трудом сдерживала слезы! Невероятно! Уилл удивился этому обстоятельству не меньше, чем своему желанию склониться и поцеловать ее в приоткрытые губы. Но в тот момент, когда он был готов поддаться искушению, в дверь громко постучали.

— Тетя Петронелла! — воскликнула Ребекка, не зная, радоваться ей вмешательству тетушки или негодовать. Между нею и Уиллом происходило нечто не вполне объяснимое. — Это она! Кроме нее, так стучать в дверь никто не умеет. Если я не отвечу, она войдет в комнату без предупреждения.

Так тетушка и сделала. Ее глаза сияли, голос торжествующе звенел:

— А, вот вы где, голубки! А я уж думала, что никогда не застану вас врасплох!

— Право, тетя! — воскликнула Ребекка, на миг утратив свою рассудительность. — Что ты такое говоришь!

— Полно, Бекки! — вступил в разговор Уилл, не желая упускать случая поддразнить возлюбленную и поставить ее в неловкое положение, в каком он часто оказывался сам. — Незачем отрицать очевидное. Мы обсуждали-наше будущее, — объяснил он Петронел-ле, — и разговор приобрел весьма… деликатный оборот — верно, дорогая?

Ребекка была готова вспылить. Она открыла рот, приготовив язвительный ответ, но заметила лукавый блеск в глазах Уилла, верно истолковала его и задумалась. Неужели ей еще не раз придется терпеть его поддразнивание?

Но тетя Петронелла была явно рада видеть, что Ребекка ведет себя как и подобает влюбленной невесте. Разочаровывать ее не стоило. Ребекка растерялась, не зная, как быть. Заметив выражение ее лица, Уилл с трудом подавил смешок и тут же испытал странное чувство облегчения. Очевидно, Ребекка любила свою тетю, а Уилл считал, что она не любит никого, кроме самой себя. Пожалуй, этот неравный брак не будет обречен с самого начала.

Едва дождавшись, когда тетя Петронелла выйдет, Ребекка поспешила разубедить в этом Уилла:

— Не думайте, что вам удалось заставить меня замолчать, мистер Шафто. Я просто не хотела расстраивать тетю.

— Понимаю, — отозвался Уилл. — Прошу вас, избавьте меня от дальнейших упреков. Я тоже пытался убедить вашу тетушку, что мы вступаем в брак по любви.

Ребекка гневно перебила его:

— Довольно, сэр! Не надейтесь обмануть меня. Мне доподлинно известны ваши истинные намерения.

Ее встревожило то, что Уилл вдруг перестал играть роль послушного раба и решил отплатить ей, поминутно досаждая.

Разумеется, ему подобало вести себя как влюбленному жениху — разве не такими были замыслы Ребекки? Несмотря на ее смелое заявление, отступать было уже поздно. До свадьбы осталось несколько дней.

Заметив безнадежность, промелькнувшую на лице девушки, Уилл поспешил укрепить свои позиции:

— Надеюсь, вы не откажетесь сопровождать меня завтра к Ранделлу и Бриджу. Я намерен купить вам кольцо в знак помолвки.

— К королевским ювелирам? — воскликнула она. — Разве вы можете позволить себе подобную роскошь? Если хотите, я…

— Если вы собираетесь одолжить мне денег на покупку кольца, — процедил Уилл сквозь зубы, — лучше и не пытайтесь. Я и вправду мало что могу себе позволить, но зато на честно заработанные деньги.

Он имел в виду жалованье, полученное от Джорджа Массерена, но не стал уточнять. Ребекка сразу поняла свою ошибку и принялась извиняться.

— Забудьте об этом, — прервал ее Уилл. — Если вспомнить о прежних расходах, вполне понятно ваше желание снабдить меня деньгами для покупки предмета роскоши, который вы могли бы с гордостью выставлять напоказ. Боюсь, выбранное мною кольцо не будет бросаться в глаза, так что вам не придется благодарить меня.

— Нет! — быстро и искренне воскликнула Ребекка, сразу предлагая перемирие. — Уверяю вас, я попыталась предложить деньги совсем по другой причине. Я буду дорожить вашим подарком.

Уилл с грустью подумал, что в его положении непозволительно демонстрировать муки уязвленной гордости.

— Хорошо, — кивнул он. — Завтра я заеду за вами в три.

— Давайте лучше встретимся у ювелиров, — предложила Ребекка, чтобы избавить его от расходов на извозчика, — а затем прогуляемся пешком. Вы проводите меня домой.

На следующий день Уилл провел почти полчаса в ювелирной лавке на Бонд-стрит. Кольцо, которое он выбрал для Бекки, было маленьким, но изящным — простой золотой ободок со вставленной в него жемчужиной. Если помогавший ему ювелир и счел этот подарок слишком скромным для столь состоятельной особы, то не подал виду.

Пока Уилл надевал кольцо на палец Ребекки, ювелир галантно заметил:

— На руке мадам это кольцо — символ простоты и элегантности, затмевающей любую роскошь.

Ребекка разглядывала кольцо, сожалея о том, что днем раньше была так нелюбезна с Уиллом.

— Я согласна с вами: хороший вкус и простота идут рука об руку.

Уилл благодарно взглянул на невесту. Уилл и Ребекка вышли из лавки и столкнулись с тенью из его прошлого…

Джордж Массерен с самодовольным видом вышагивал по Бонд-стрит, прекрасно сознавая, что среди представителей высшего лондонского света выглядит белой вороной.

Заметив вышедших из лавки Бекки и Уилла, Джордж вначале обратил на них внимание только как на щегольски разодетую пару — пожалуй, даже молодых супругов. Только присмотревшись, он вдруг обнаружил поразительное сходство элегантного джентльмена с его бывшим служащим Уилсоном.