— Почему ты не можешь заняться реализацией своих идей здесь, в свободное время?

— Для этого у меня нет необходимого оборудования.

— А что если это не сработает, Алекс?

— Я справлюсь с проблемой, если таковая возникнет.

Дрожа всем телом, Сьерра рухнула на диван и, чтобы не заплакать, до боли сжала пальцы.

— Я не хочу переезжать.

— Думаешь, я не знаю этого? — грустно проговорил Алекс, чувства Сьерры были ему понятны. — Ты была бы просто счастлива, если б мы провели здесь всю оставшуюся жизнь.

Она заглянула в его глаза:

— Что плохого в нашей теперешней жизни?

— Мне хочется чего-то большего, чем перспектива тридцать лет выплачивать ипотечный долг за заурядный типовой дом.

Типовой? Заурядный? Неужели он так представляет себе их дом? Будто говорит о картонной коробке. Сьерра подумала о том времени, когда она своими руками красила стены, клеила обои, украшала задний дворик и палисадник так, чтобы он был похож на настоящий английский сад. Больно. Невыразимо больно. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Алекс едва слышно выругался и сел на диван рядом с женой.

— Моя маленькая «домоправительница», — сказал он нежным голосом, осторожно касаясь ее волос.

Сьерра резко отстранилась и попыталась подняться. Он схватил ее за руку и притянул обратно на диван.

— Ты никуда не уйдешь.

Она заплакала еще горше, и он крепко сжал ее в своих объятиях, снова пробормотав какое-то крепкое словцо.

— Я знаю, ты напугана, Сьерра. Всю свою жизнь ты прожила в Хилдсбурге. Что ты еще знаешь? Думаешь, этот дом и город — центр мироздания?

— Большинство людей в Лос-Анджелесе, окажись они в нашем уютном доме, вероятно, решили бы, что уже отдали Богу душу и вознеслись на небеса.

— Скорее всего, они все равно сюда не переехали бы. Мне следовало взять тебя с собой в Беркли. Тогда, возможно, ты была бы в состоянии представить, как живет большой город, как он заманчиво бурлит, разгоряченный идеями. Вот что я чувствую в обществе этих ребят. Энергию жизни.

Она не понимала, о чем он толкует ей, но почувствовала волну возбуждения, пробежавшую по его телу.

— Я окончил университет с отличием, Сьерра, и что я делаю с моими знаниями? — Он грустно усмехнулся. — Ничего.

Она высвободилась из его объятий.

— Как ты можешь так говорить? Ты проработал всего десять лет, и ты уже сумел достичь того, на что многим людям не хватает и целой жизни.

— А то, — цинично подхватил Алекс. — Три спальни да две ванные в доме, как две капли воды похожем на десятки других в квартале. Двое детей. Две машины. Чего нам недостает, чтобы полностью вписаться в американский портрет семьи среднего класса, так это собаки и кошки. Грандиозно! Какое достижение!

Глаза его загорелись неистовством.

У Сьерры же внутри все похолодело от столь неожиданного для нее описания их жизни.

Алекс пытливо всматривался в ее лицо.

— Не смотри так на меня, Сьерра, — смягчившись, сказал он и теплыми ладонями обхватил ее лицо. — Я не упрекаю тебя, и тем более не выражаю недовольство твоими усилиями по преобразованию этого жилища в дом. Я нисколько не желал обидеть тебя, принимая это решение. Я люблю тебя. — Он поцеловал ее. — Ты знаешь, я люблю тебя. Вплоть до сегодняшнего дня я делал все, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива, Алекс.

— Я знаю, — пугающе уверенно согласился он и развел руками. — Беда в том, что о себе я этого сказать не могу.

Произнесенные тихим бесстрастным голосом слова прозвучали для нее как раскат грома. Сьерру охватили страх и замешательство. Он сообщал о своем недовольстве ею, Сьеррой, о том, что ему чего-то не хватает.

— Мне нужно больше, Сьерра. Я еще не насытился. Я хочу исследовать новые горизонты в компьютерных технологиях. Мне нужно сделать что-то значимое. — Он криво усмехнулся. — И может, даже разбогатеть по ходу дела, претворяя свои идеи в жизнь.

Почти целый час Алекс увлеченно посвящал ее в детали своей новой работы, а она слушала его и молчала. Ни разу в жизни ей не доводилось видеть своего мужа таким поглощенным, таким одержимым некой идеей. Подавленная, Сьерра сказала, что ей нужно готовить обед.

— Я полечу в Лос-Анджелес в субботу, — продолжал Алекс, прислонившись к дверному косяку и наблюдая за ней. — Стив Силверман звонил риелтору, который ведает арендой в Северном Голливуде, и договорился о моей встрече с ним. Стив прекрасно осведомлен обо всех домах в этом районе.

«Какой молодец!» — раздраженно подумала Сьерра. Руки ее предательски дрожали, когда она чистила картофель.

— Как скоро мы переезжаем?

— Я поеду в начале месяца.

— Три недели? — Она буквально ощутила, как кровь отхлынула от ее лица. — Но за три недели невозможно продать дом, — произнесла она, запинаясь и лихорадочно подыскивая любую, подходящую для задержки осуществления его планов, причину.

— По всей видимости, так оно и есть, но это не страшно. Один из моих коллег не прочь взять наш дом в аренду.

Сьерра заморгала:

— Взять в аренду?

— Жена у него скоро родит, и они как раз подыскивали место попросторнее. — В гостиной зазвонил телефон. — Они снимают сейчас трехкомнатную квартиру, и, оказывается, мы платим за наш дом меньше, чем приходится платить им, — бросил он через плечо по пути к телефону.

Голос Алекса отчетливо доносился из соседней комнаты.

— Мы только что говорили об этом. Нет, но я и не ожидал от нее. Не беспокойся.

Долгая пауза.

Сьерра посмотрела в окно на кухне, и взгляд ее остановился на розовых кустах, которые она недавно посадила вдоль ограды на заднем дворе. Никогда она не увидит их первого цветения.

— Я прилетаю в Бербанк в десять пятнадцать. Нет, но спасибо за предложение, Стив. Думаю взять машину напрокат. Хочу немного поездить, почувствовать атмосферу города. — Он засмеялся. — Я прекрасно ориентируюсь.

Слезы потекли по щекам Сьерры, как только она управилась с обедом. Раньше ей всегда нравилось готовить. Но теперь один только вид пищи вызывал у нее тошноту.

Алекс все еще говорил по телефону. Обсуждал сроки. Голос его звучал довольно сухо, сдержанно, по-деловому.

Он шел намеченным путем. Все, что сказала она, не возымело на него никакого действия.

«О, Господи, — неистово, со всей страстью взмолилась она. — Если Ты действительно есть, не позволяй Алексу сделать это со мной. Положи непреодолимые препятствия на его пути. Открой ему глаза на то, чем он обладает здесь. Сделай так, чтобы он был доволен. Не дай продать дом. Измени ход его мыслей. Я не хочу уезжать! Боже! Я хочу остаться именно здесь, где я есть. О, Господи, пожалуйста, не допусти этого!»

Она в сердцах швырнула пучок салата на стол, вырезала сердцевину. Затем бросила в раковину, промыла и стала отделять листья.

С каждым движением она обреченно шептала: «О Боже, о Боже, о Боже, о Боже». Плечи ее подрагивали, она тихо всхлипывала и прислушивалась к тому, как Алекс разрушал своими планами ее жизнь.

Обессиленная и совершенно опустошенная, Сьерра припарковала свою «хонду» позади громадного грузовика, взятого Алексом напрокат для перевозки вещей, при этом его машина ехала на буксире. Клэнтон вышел из кабины со стороны пассажирского сиденья и посмотрел на большой белый жилой комплекс. Сьерра проследила за его взглядом.

Да, здание, безусловно, больше всего походило на крепость.

Она опустила стекло в машине, ей совсем не хотелось выходить под холодный проливной январский дождь. С двух пересекающихся автомагистралей, находящихся неподалеку, доносился рев машин.

— Это здесь?

— Внутри гораздо лучше. Пойдем. Я покажу тебе все.

Она перегнулась через сиденье и поцелуем разбудила Каролину.

— Мы приехали, солнышко.

Каролина обвела взглядом здание многоквартирного жилого комплекса.

— Какое уродство, — заключила она хмуро.