— Она ни словом не обмолвилась об этом, Рон.
— Что ты собираешься делать?
Руки ее стали холодными, словно ледышки.
— Хочу съездить домой.
— Так и сделай, — сказал он просто.
Она подумала о том хаосе, который оставит после себя, когда уедет. У нее очень много работы. А что будет с детьми? Кто позаботится о Клэнтоне и Каролине? Кто будет подбрасывать их в школу? Кто будет отвозить Клэнтона на занятия по бейсболу, а Каролину на музыку? Алекс уходит на работу в шесть тридцать и никогда не возвращается раньше семи вечера.
Может, ей следует забрать детей из школы и взять их с собой? Но как она может решиться на такое, если даже представить трудно, с чем она столкнется дома? Что они будут делать, пока она будет ухаживать за матерью?
— Я не знаю, что мне делать, — сказала она растерянно. — Даже не знаю, с чего начать.
В голове вновь тревожным набатом раздались слова Майка. Месяц. Может, меньше.
«О, Боже! Боже, где Ты?»
Ей захотелось быть рядом с матерью. Так отчаянно захотелось этого, что ее затрясло от страха — вдруг это окажется невозможным.
Рон присел на край ее стола.
— Позвони Алексу.
Она набрала номер «Мира будущего». Секретарь Алекса сообщила, что его нет на месте.
— У него была назначена встреча на час.
— Можете передать ему сообщение на пейджер?
— Он просил не…
— Это очень важно! Когда вы с ним свяжетесь, передайте, чтобы он позвонил мне на работу. Пожалуйста.
Сьерра повесила трубку. В последнее время его ни разу не оказывалось на месте, когда она ему звонила.
Дрожь не унималась. Сьерра начала перебирать бумаги на столе, задаваясь вопросом, как же ей рассортировать их и покончить со всем этим до конца рабочего дня. А завтрашний день? У нее составлен четкий график работы. Нужно многое отпечатать. Нужно сделать массу звонков. А еще написать письма. Ей никак не удавалось сконцентрироваться. Рука Рона остановила ее лихорадочные движения.
— Я позвоню Джуди. Она как-то говорила, что им с Максом необходимо накопить деньги на первоначальный взнос за дом. Уверен, она согласится подменить тебя на время.
— Это невозможно, Рон. Она кормит Джейсона.
— Пусть приносит ребенка с собой. Я не возражаю. Да и Арлин любит повозиться с малышом. Если станет уж очень туго, думаю, мы сможем найти двух ответственных подростков, которые помогут нам.
— Миранда, — мгновенно сообразила Сьерра, вспомнив о пятнадцатилетней беглянке, которая приняла участие в программе почти одновременно с началом трудовой деятельности Сьерры. — В детском саду говорят, что она замечательно управляется с малышами.
Рон улыбнулся и легонько коснулся ее щеки костяшками своих пальцев. Это был до странности интимный и нежный жест, который вогнал ее в краску.
— Мы справимся здесь со всем. Ты лучше поезжай к своей маме.
Он выпрямился.
Когда Алекс не позвонил до половины второго, она не стала дожидаться его и согласовывать с ним свои действия. Марша дала ей номер телефона профессиональной няни. Сьерра позвонила Долорес Гуэрто и объяснила ситуацию. Долорес согласилась встретиться с ней в четыре пополудни, чтобы они успели просмотреть расписание детей, договориться об обязанностях по дому и об оплате.
Сьерра упаковывала свои вещи, когда Алекс пришел домой. Он остановился как вкопанный прямо в дверях спальни и уставился на два чемодана, распахнутых на их двуспальной кровати.
— Что происходит? — спросил он с побледневшим лицом. — Что ты делаешь? Куда уезжаешь?
— Если б ты удосужился мне перезвонить этим утром, ты бы знал. — Она рывком открыла ящик комода. — Еду домой.
Он процедил бранное слово и вошел в комнату.
— Слушай. Давай поговорим о…
— Нам не о чем говорить, — оборвала она его на полуслове. — Моя мать в больнице. У нее рак.
Сьерра положила свитер на пару темно-серых брюк и судорожно сглотнула.
Алекс облегченно вздохнул.
— Я думал… — он тряхнул головой. — Я очень сожалею, — серьезно произнес он.
Она повернулась к нему лицом, глаза ее были наполнены болью и страданием.
— Сожалеешь о чем, Алекс? Что теперь тебя никогда нет рядом, когда ты мне нужен? Что у моей матери рак? Что все это не вписывается в твой драгоценный график?
Он промолчал. Оскорбленная, она с горечью посмотрела на него.
— Где ты был? Твоя секретарша сказала, что отправит тебе сообщение. Ты его получил?
— Да.
— Почему же ты не позвонил?
— Я был занят. — Он сделал еще несколько шагов. — Слушай. Я подумал, что если это действительно важно, то ты перезвонишь еще раз.
Она вновь повернулась к чемоданам в горькой обиде.
— Приятно узнать свое место в списке приоритетов.
— Ты хочешь поругаться перед отъездом? Может, именно этого ты и хочешь?
Сьерра вошла в гардеробную. Когда она вышла оттуда с еще одной парой брюк, Алекс стоял посреди комнаты, почесывая затылок. Вся дрожа, она положила одежду на постель.
— Ты так был нужен мне, Алекс. Где же ты был?
Повернувшись, он посмотрел на жену. Во взгляде его появилось нечто такое, что у нее подкосились ноги. Вина. И стыд. И не потому только, что он не связался с нею по телефону. Было нечто большее, нечто более весомое. Его глаза предательски моргнули, и выражение исчезло, спряталось.
— Чем я могу помочь? — бесцветно произнес он.
Ей хотелось крикнуть, что он может обнять ее. Может сказать, что любит ее. Что обещает звонить ей и говорить с ней каждый день. Уверить ее, что все будет хорошо с детьми, пока ее нет.
— Не знаю, — уязвленная, призналась она. — Может, молить о чуде?
«Для кого, Сьерра? — промелькнуло в голове. — Для твоей матери или… для вас с Алексом?»
Что завело их в этот тупик? Они не могут говорить друг с другом. Словно огромная, в четыре фута толщиной и сто футов высотой стена выросла между ними. Она устала пробиваться сквозь эту толщу.
Он снял пиджак и положил его на стул.
— Что собираешься делать с детьми?
Жгучая ярость волной накрыла ее, желудок свело от злости. Разве не он только что предлагал свою помощь? Смех, да и только. Все, о чем он волновался, так это о своем удобстве и спокойствии.
— Не беспокойся. Я уже наняла няню. Тебе не придется искать. Ее зовут Долорес Гуэрто. Она будет приходить к семи каждый день. Думаю, ты не будешь против, если придется задерживаться дома на лишние тридцать минут, пока она не придет. Долорес согласилась готовить, стирать и прибираться в доме. Она водит машину, а потому будет отвозить детей в школу и забирать их оттуда. Она также позаботится, чтобы Клэнтон посещал занятия по бейсболу, а Каролина брала уроки фортепиано. Я знала, что у тебя не найдется времени или настроения для детей. Я ей дала сто долларов для оплаты за газ. Она берет три сотни в неделю. В пятницу ты должен выдать ей деньги.
Сьерра посмотрела на мужа в ожидании ответа. Лицо его было неподвижно.
— Как долго, думаешь, тебя не будет?
Она прикусила губу, неистово борясь с навернувшимися слезами.
— Столько, сколько понадобится, — выдавила она с трудом и отвернулась. Никак не могла вспомнить, что она уже упаковала, а что еще осталось.
— Ты не можешь все это взять на себя, Сьерра.
Очень хотелось верить, что слова эти вызваны заботой о ней, но не получалось. Что в действительности его беспокоит?
— Майк сказал, что врачи дают ей месяц, может, меньше. Я хочу провести с ней каждую оставшуюся минуту.
— Ты думаешь, я не понимаю этого?
«Разве?» — чуть не вырвалось у нее. Если б на самом деле понимал, разве перевез бы семью в Южную Калифорнию? Иногда она спрашивала себя, любит ли он своих собственных отца и мать? Когда он звонил им в последний раз? Были еще те два коротких визита за весь год, которые, казалось, дались ему с большим трудом.
Совершенно очевидно, единственное, что он действительно любил, — это его работа. Ничто более, казалось, не интересовало его, и меньше всего — жена и дети. Не говоря уже о матери Сьерры, она просто не вписывалась в план его жизни.
