Несмотря на множество поворотов на их пути, на переходы с этажа на этаж, острый ум Марселя д'Аламбера точно запоминал маршрут и мысленно составил карту замка. Когда они вернутся в Цирк, он перенесет ее на бумагу — для штурмовой группы, которая вскоре должна будет вторгнуться в эту крепость.

— Вот примерно и все, что стоило посмотреть, — сказал герцог Федор, когда, закончив экскурсию, привел их обратно в большой холл.

— Милорд Марсель, не будете ли вы так любезны исполнить в порядке одолжения некоторые из ваших изумительных номеров для моих гостей?

— С удовольствием, — ответил фокусник. — Мне лишь потребуется несколько минут для подготовки.

Герцог Федор кивнул и отправился дать указание слуге объявить о предстоящем развлечении.

Марсель шепнул брату:

— Есть одно очень большое помещение, которое нам не показали. Оно на этом этаже, с восточной стороны от Комнаты Углов. Состоит из одной или двух комнат, и я уверен, что это помещение простирается вверх, по крайней мере, на восемь этажей.

— Ты думаешь, что там есть что-то такое, что наш хозяин скрывает?

— С этим следует разобраться. Он был полон желания показать нам все, однако… — Он прервал разговор, услышав свое имя.

— Меня зовут. Пожелай мне удачи.

— Пожелай и ты мне удачи. Мне она необходима больше, чем тебе. — Этьен улыбнулся брату, когда тот шел через толпу в холле к импровизированной сцене.

— Леди и лорды, благодарю вас за ваше внимание, — начал исполнитель. — В свое время я был назван величайшим фокусником Галактики. Я знаю, что это не так, но что значит мое мнение по сравнению с мнением многих других? Но если я и великий маг, то все это благодаря моей публике, благодаря вам. Нет фокусников, которые добились бы успеха без помощи людей, для которых они выступают. Например, вы, gospodin, — и он шагнул к человеку, стоящему в первом ряду.

— Я никогда не встречал вас раньше, не так ли? А как вы думаете, почему я выбрал именно вас? Я собираюсь с вашей помощью показать фокус. В сущности, — в этот момент он вынул букет цветов из уха женщины, стоящей возле мужчины, — вы мне уже помогли. Мадам, эти цветы для вас. — Он поклонился и вручил букет испуганной матроне под аплодисменты и хохот зрителей.

— Вся суть дела в отвлечении внимания зрителей, — продолжал он. — Когда я показываю фокус, вы никогда не увидите того, что я действительно делаю, поскольку ваше внимание направлено туда, куда нужно мне. Например, я прошу вас наблюдать за моей правой рукой. — Он поднял руку подчеркнутым жестом, и глаза всех сосредоточились на ней. — Я хочу, чтобы вы смотрели туда, поскольку настоящий трюк выполняет моя левая рука. — Он поднял левую руку, в которой оказалась горящая свеча. И опять раздались смех и аплодисменты.

Это был сигнал Этьену. Марсель не случайно завел свой любимый монолог о внимании зрителей. Пока все гости сосредоточенно наблюдали за исполнением номера, герцог Этьен сумел исчезнуть так, что этого никто не заметил.

По длинному коридору он вновь дошел до Комнаты Углов. Брат был прав: недалеко от нее была дверь, в которую герцог их не провел. Этьен не стал трогать ее и открыть не пытался. Вместо этого он провел мизинцем своей искусственной правой руки вокруг дверного косяка примерно в сантиметре от него. Как он и предполагал, чувствительные сканеры, находящиеся внутри этого искусственного пальца, обнаружили сложный электронный замок и систему сигнализации. У него не было с собой необходимых инструментов, кроме небольшой иглы, но такие инструменты были у него в Цирке.

Марсель говорил, что помещение за дверями тянется вверх на несколько этажей. Запрокинув голову, Этьен попытался разглядеть, есть ли двери из этой комнаты на верхних этажах. Ему показалось, что он заметил одну, на третьем, но от напряжения у него сильно закружилась голова. Он закрыл глаза и скорее почувствовал, нежели услышал, странную вибрацию.

Похоже на инфразвук, подумал Этьен: вибрация воздуха с частотой, неощутимой для человеческого уха, но достаточно сильной, чтобы подействовать на нервную систему человека, один из способов герцога Федора производить впечатление на людей. Похоже, ему доставляло радость создавать своим гостям дискомфорт.

Разгадка секрета комнаты немного успокоила его, но инфразвук продолжал раздражать. Этьен направился к рампе, ведущей к нужной ему двери. Он проверил рампу своим мизинцем, но не обнаружил ни сигнализации, ни каких-либо других электронных устройств. Рампа была лишь тем, чем она и должна была быть, — средством перехода с одного этажа на другой.

Рампа слегка закачалась, когда он ступил на нее, но, в общем, оказалась весьма устойчивой.

Ступнями он ощущал вибрацию, которая становилась все сильнее по мере того, как он поднимался вверх по крутому уклону. Рампа четыре раза меняла свое направление, прежде чем он достиг нужного ему этажа. Эти четыре поворота были, казалось, под совершенно невероятными острыми углами. Когда Этьен достиг нужного этажа, его тело непроизвольно содрогалось. Герцог Федор предусмотрел хитроумную защиту для этой комнаты.

К удивлению Этьена, дверь была не заперта и не подключена к системе сигнализации. Герцог Федор либо был уверен в силе воздействия инфразвука на незваных посетителей верхних этажей, либо убежден в том, что большинство непрошенных гостей попытаются войти в помещение через нижнюю дверь. Как бы то ни было, Этьен не собирался упускать возможность посмотреть, что находится за дверью, в которую хозяин не соизволил их пригласить.

Он открыл дверь и увидел лишь темноту. Он не решился зажечь свет, хотя возле двери виднелся выключатель, а оставил это для тех, кто явится сюда после него и будет лучше оснащен для такого дела.

Он только успел закрыть дверь и начал спускаться вниз, как услышал голос:

— Эй, что вы здесь делаете?

Д'Аламбер направил указательный палец правой руки в сторону голоса. Этот палец был смертоносным: в нем был скрыт миниатюрный бластер. При серьезной опасности Этьен с его помощью мог расчистить себе путь.

Вопрос раздался из громкоговорителя одного из роботов-официантов, которые подавали закуски в главный бальный зал.

Опустив руку, герцог Этьен стал раскачиваться взад-вперед, имитируя приступ головокружения.

— Я хочу… на свежий воздух. Увидел эту дверь, поднялся… почувствовал сильную слабость, головокружение. — Говоря это, он начал спускаться вниз, надеясь этим сбить с толку простоватую машину, убедить робота, что просто заблудился.

— Вы не имеете права находиться там, — сказала машина.

— Простите, я почувствовал такое… такое головокружение, я не знаю, что делать. — Этьен уже прошел по рампе полпути и с каждым шагом чувствовал себя все увереннее.

— Здесь запрещено находиться посторонним. — Робот отличался ослиным упрямством.

— Конечно, вы правы, — сказал Этьен, добравшись до низа рампы. — Вот так. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. И приношу вашему хозяину глубокие извинения за нарушение принятых в замке правил. Не могли бы вы сказать, где находится герцог, чтобы я мог лично извиниться перед ним?

Этот маневр вконец запутал бедную машину. Если это был ночной вор — маловероятная гипотеза, — он не стал бы действовать подобным образом и, во всяком случае, не спрашивал бы, где находится хозяин замка. Прокрутив в компьютерных цепях всю информацию, робот решил, что вторгшийся в запретную зону человек должен быть тем, кем и представился, — гостем, который заблудился в поисках выхода на улицу.

— Его Светлость находится в бальном зале, смотрит выступление фокусника, — сказал робот и покатился своей дорогой на кухню, выбросив историю с незнакомцем из блока памяти.

Этьен с облегчением вздохнул и вернулся в бальный зал. Свою главную задачу он выполнил: провел рекогносцировку замка Римскор. Дело за штурмовой группой.

Он даже смог получить удовольствие, наблюдая заключительную часть выступления брата.

Утро было прекрасным, но Иветта и Жюль не могли оценить это: оба не спали почти всю ночь, тщательно обследуя здание. Иветта при помощи сканирующего устройства проверила каждый сантиметр коридора в том крыле, где жила Эдна. Каждая трещина, каждое отверстие в штукатурке, рамы картин, каждая деталь мебели были досконально исследованы. В результате она получила покрасневшие глаза и подробно ознакомилась с архитектурой замка Рокхолд — ничего более существенного напряженный труд ей не принес.