…только вначале нравится, потом же надоедает, как забава. — Большинство авторов рецензий и фельетонов на спектакль Художественного театра «Снегурочка», отмечая успех пьесы у публики, считали ее неудавшейся постановкой театра. Так, анонимный автор рецензии, напечатанной в газете «Русские ведомости» (1900, № 268, 26 сентября), писал, сравнивая постановку «Снегурочки» в Новом и Художественном театрах: «Эффектные сцены, красивая обстановка, суетливость и некоторые насилия над текстом Островского не могли заменить того общего настроения жизнерадостности, которое мы надеялись вынести из представления „Снегурочки“ и которое до известной степени мы получили от исполнения этой пьесы молодыми артистами Новой казенной сцены. В исполнении некоторых ролей также замечалось отсутствие простоты и склонность к внешним эффектам. Очень интересно, например, загримирован Бобыль, но в исполнении нельзя не отметить вычурности, вредившей общему комическому впечатлению от этой фигуры. Более других нам понравилось исполнение ролей Снегурочки и царя Берендея».

…Ваш театр должен ставить только современные пьесы… — Посмотрев спектакли Художественного театра, Чехов сразу определил новое, только ему присущее «лицо театра». Позднее В. Э. Мейерхольд в статье «К истории и технике театра» подчеркивал, что это свое лицо Художественный театр приобрел благодаря знакомству с драматургией Чехова. Он писал: «Московский Художественный театр имеет два лица: одно — Театр натуралистический, другое — Театр настроения. Натурализм Художественного театра — натурализм, заимствованный им у мейнингенцев. Основной принцип — точность воспроизведения натуры». Характеризуя далее вторую особенность Художественного театра — театра настроения, Мейерхольд отмечал: «Секрет чеховского настроения скрыт был в ритме его языка. И вот этот-то ритм услышан был актерами Художественного театра в дни репетиций первой чеховской постановки. И услышан он был через влюбление в автора „Чайки“. Не улови Художественный театр ритма чеховских произведений, не сумей он воссоздать этот ритм на сцене, он никогда не приобрел бы этого второго лица, которое и создало ему репутацию Театра настроения; это было свое лицо, а не маска, заимствованная у мейнингенцев. Тому обстоятельству, что Художественному театру удалось под одной крышей с натуралистическим театром приютить и Театр настроения, я глубоко убежден, помог сам А. П. Чехов и именно тем, что он сам присутствовал на репетициях своих пьес и обаянием своей личности, как и частыми беседами с актерами, влиял на их вкус, на их отношение к задачам искусства. Это новое лицо театра было создано определенной группой актеров, которые получили в театре название „чеховские актеры“. Ключ к исполнению чеховских пьес находился в руках этой группы, почти неизменно исполнявшей все пьесы Чехова. И эта группа лиц должна считаться создателем чеховского ритма на сцене» (В. Э. Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы, ч. 1, стр. 113 и 122).

Как прошли «Одинокие»? Это будет получше «Снегурочки». — Пьеса Гауптмана впервые в сезоне 1900 г. шла на сцене Художественного театра 25 сентября. В газете «Курьер» (1900, № 267, 26 сентября) в отделе «Театр и музыка» сообщалось об этом спектакле: «Возобновление „Одиноких“ Гергарта Гауптмана в Художественно-Общедоступном театре собрало довольно много публики. Пьеса прошла со стройный ансамблем, и все исполнители имели успех». Об отношении Чехова к пьесе «Одинокие» см. примечания к письму 3071 ^* .

Ах, какая тебе роль в «Трех сестрах»! — Роль Маши. В «Трех сестрах» Чехов впервые в своей драматургической практике писал почти все роли для определенных исполнителей. Эту особенность пьесы подчеркивал Вл. И. Немирович-Данченко: «Чехов в этой пьесе сделал то, что обыкновенно чересчур умными театральными критиками порицалось: он писал роли для определенно намеченных исполнителей. Он, как великолепный, если можно так назвать, театральный психолог, хорошо уловил артистические особенности нашей молодой труппы и для пьесы выбрал из своего литературного багажа образы, более или менее близкие к их артистическим качествам. Это тоже очень помогло ансамблю» ( Из прошлого, стр. 219).

3158. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

28 сентября 1900 г.

Печатается по автографу ( Архив Горького). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 98–99.

М. Горький ответил в начале октября 1900 г. ( Горький, т. 28, стр. 132–136).

…книжку некоего Данилова И. А. «В тихой пристани»… — Книга писательницы О. А. Фрибес (литературный псевдоним — И. А. Данилов) «В тихой пристани» вышла отдельным изданием в 1898 г. и была прислана Чехову М. О. Меньшиковым, который писал 22 сентября: «Посылаю Вам на днях обещанную книжку Данилова „В тихой пристани“. При случае черкните, какое впечатление она произвела на Вас. Очень свежий талант» ( ГБЛ). Горький не смог достать книгу Данилова (см. его письма к Чехову от начала октября и октября 1900 г.), и Чехов 16 октября послал ему ее.

…прочтите там средний рассказ… — Рассказ «В тихой пристани», обративший на себя внимание Чехова, — дневник молодой монастырской послушницы, — входил в книгу рассказов, изданных под тем же общим названием.

Сегодня получил я от Меньшикова письмо… — В письме от 22 сентября Меньшиков спрашивал Чехова: «Написали ли Вы Горькому о желании „Недели“ иметь от него какую-нибудь вещь?» ( ГБЛ).

…приглашает Вас очень работать в «Неделе». — На это предложение М. Горький отвечал в письме к Чехову от начала октября: «В „Неделю“ не пойду, некогда. Меньшикова не люблю за Вяземского и за Жеденова. Он — злой, этот Меньшиков. И он напрасно толстовит, не идет это к нему — и, думается мне, только мешает развернуться его недюжинному, страстному таланту». В письме Горького имелись в виду статьи Меньшикова против высказанного в печати взгляда на кн. В. В. Вяземского как на идейного предшественника Л. Н. Толстого («Дознание» — в «Книжках Недели», 1895, август, и «Серпуховской циник» — в книге Меньшикова «Народные заступники», П., 1900), а также конфликт Меньшикова с Жеденовым, вызванный напечатанной в газете «Неделя», 1896, № 10 (редактором который был в то время Меньшиков) заметкой «Красноярский бунт», направленной против Жеденова как земского начальника.

3159. В. А. ПОССЕ

28 сентября 1900 г.

Печатается по автографу ( ИМЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVIII, стр. 400–401.

Ответ на письмо В. А. Поссе от 23 сентября 1900 г. ( ГБЛ).

…спасибо за телеграмму… — Речь идет о телеграмме, посланной Чехову группой литераторов, бывших в Художественном театре на генеральной репетиции «Снегурочки» 4 сентября 1900 г. (см. примечания к письму 3138 ^* ). В своем письме Поссе напоминал: «Из „Большой Московской“ послали Вам телеграмму».

…за письмо, которое пришло сегодня. — В письме от 23 сентября Поссе, между прочим, писал: «Вы, кстати сказать, заставили вчера одну компанию поужинать у Палкина. Сначала вкусно поужинать захотелось только одному холостому человеку, но когда он, истощив свое собственное красноречие, прочел Вашу „Сирену“, то все поспешно схватились за шапки и через полчаса заказывали всевозможные необыкновенно вкусные предметы».

Рассказ я пришлю непременно… — 1 сентября 1900 г. издатели журнала «Жизнь» В. А. Поссе, Д. Н. Овсянико-Куликовский и Е. А. Соловьев отправили Чехову телеграмму следующего содержания: «Может ли „Жизнь“ рассчитывать Вашу повесть или драму этой осенью. Убедительно просим». Чехов ответил телеграммой (местонахождение ее неизвестно), в которой согласился удовлетворить просьбу издателей «Жизни». 23 сентября 1900 г. Поссе писал по этому поводу: «После Вашей телеграммы вся наша редакция воспрянула духом, и мы теперь с нетерпением ждем конца октября. Чем Вы нас порадуете — „Тремя сестрами“ или каким-нибудь рассказом? Или тем и другим? Было бы здорово, но это — мечты <…> Не забывайте „Жизни“, она Вас искренно любит и клянется, что ни в повести, ни в драме не будет ни одной опечатки». Об этом же в начале октября 1900 г. писал Чехову М. Горький: «Поссе показывал мне Вашу телеграмму, в которой Вы извещаете его, что в октябре пришлете ему что-то. Поссе рад, как ребенок. Я тоже рад» ( Горький, т. 28, стр. 136).