– Он тебе не понравился, да? – проницательно заметил Джаджи.

– Не понравился, – опять согласился Чото Бай и сжал рукоять плети. Глаза его вдруг холодно сверкнули.

– Ты несправедлив, – проговорил Джаджи. – Вспомни, это ведь тот, со смешной рыжей бородой, вел себя как истеричная старуха.

– Повторяю тебе, они все одинаковые, – нетерпеливо произнес Чото Бай. – Даже саиб, который так прекрасно говорит на хиндустани.

– Hai mai, – отозвался Джаджи, качая головой из стороны в сторону. – Интересно, что все-таки сказал тебе рыжебородый, что ты так обиделся?

– Я уже сказал тебе, этого нельзя повторить.

– Ну, сказал, и нечего так сердиться. – Лицо Джаджи неожиданно просияло. – Как ты думаешь, Малрадж устроит торжественный прием в их честь?

Чото Бай рассмеялся:

– Джаджи, ты засыпал меня вопросами! Я понятия не имею, что намеревается предпринять твой брат! – Он поднял голову, привстал в стременах и показал вдаль. – Смотри! Я говорил тебе, Авал Банну будет искать нас!

Джаджи заслонил глаза от солнца и нахмурился, когда увидел внизу нескольких всадников, пробирающихся между валунами. В выжженном овраге сейчас было сухо, хотя во время муссонов он превращался в бурный поток, благодаря которому равнина зеленела, и с гор на нее устремлялись стада диких свиней и газелей.

– Ты не скажешь ему, что я взял Тукки, ладно? – озабоченно попросил мальчик.

– А как иначе мы объясним его пропажу?

– Да, ты, наверное, прав, – вздохнул Джаджи. Горячий ветер всколыхнул сухую траву и прошуршал в колючих кустах. Они выехали на дорогу, где Авал Банну со спутниками поджидали их. К радости мальчика, все обошлось. Только лицо старика индуса, который отвечал за жизнь Джаджи с самого рождения, выражало беспокойство.

– Это воистину плохая новость, – промолвил Авал Банну, внимательно выслушав рассказ Чото Бая о том, как все случилось и почему пришлось оставить Тукки. – Раджа будет очень недоволен, мой принц. Вы же знаете, что вам не разрешают ездить одному. Вот когда вырастете...

– У меня все равно за спиной будет целая армия слуг, охранников и нянек! – неожиданно вспыхнул Джаджи, и сразу же проступило поразительное сходство между мальчиком и его старшим братом Малраджем. – Мне никогда не позволяют никуда ходить одному! Всегда кто-то сопровождает, следит за моим поведением! Я и улизнул-то потихоньку, пока этот жирный глупый евнух Наду дремал у дверей, а то меня сразу же остановили бы. Моим сестрам разрешают все, и Чото Баю тоже! Почему мне ничего нельзя?

– Потому что вы – возможный престолонаследник Маяра, – утешил его Авал Банну, – и пока раджа не выберет себе другую жену, которая родит ему много сильных сыновей...

– Меня будут холить и нежить, будто я не в состоянии позаботиться о себе? – Глаза Джаджи наполнились слезами, и сразу же из капризного, избалованного принца Раджпута он превратился в несчастного маленького мальчика. – Да-да, Авал Банну, я сам слышал, как они говорили это: и Бегум Фариза, кормилица покойного отца, и сестры, все женщины в зенане! Они все думают, что я еще маленький!

– А разве нет? – ласково отозвался белобородый старик. – Только подумайте, что произошло, когда вы отлучились без присмотра. Вы потеряли прекрасного коня, которого вам подарил ваш брат, и если бы тот господин не остановил бешеную скачку вовремя...

– Наверное, нам пора ехать, cha-cha, – быстро вставил Чото Бай, называя старика дядей. – Надо, чтобы принцу Джаджи осмотрели ногу, а я ужасно хочу есть.

Авал Банну хмуро посмотрел на него, но его белая борода тут же как-то странно задергалась.

– Вы, как всегда, правы, дитя. Нельзя требовать от человека отчета в своих поступках на пустой желудок. – Лицо его смягчилось, когда он заглянул в несчастные глаза Джаджи. – Я пошлю конюха за Тукки, сын мой, и, если только наши гости ничего не расскажут радже, он ничего не узнает.

– Ты очень добр, Авал Банну, – немедленно отозвался Джаджи и перевел дух, поняв, что наказания удалось избежать. К тому времени, когда они добрались до резных городских ворот, он уже восторженно описывал свою встречу с англичанами, красноречиво приукрашая все, что случилось. Чото Бай молча слушал его, с трудом сохраняя серьезное выражение.

Дворец раджей Маяра располагался на вершине обдуваемого со всех сторон плато, возвышаясь над городом Питором. Нижние этажи дворца напоминали хорошо укрепленные крепостные стены, в каждой из которых располагались огромные резные ворота. По бокам от ворот стояли вырезанные из камня фигуры боевых слонов. На стенах красовались бесчисленные башенки и бойницы, оставшиеся еще со времен осады Маяра Великим Моголом. А выше этого навевающего благоговение величия теснились кружевные купола, резные башенки, зубчатые ограждения, придававшие удивительное очарование многочисленным дворцовым дворикам, садам, просторным праздничным залам и личным покоям раджи. Повсюду виднелись храмы и алтари, а внутри хорошо охраняемых Hathi Pol находились хранилища для зерна и воды, которыми пользовались во время осады, и стойла, где размещались боевые слоны и кавалерия раджи.

Однако жизнь правителей Раджпута не всегда занимали столкновения с кланами соперников или войны с мусульманскими завоевателями, поэтому внутренние дворы по замыслу архитектора должны были радовать глаз и напоминать обитателям дворца и о приятных сторонах жизни. Сверкающие покои марданы были отделаны чеканкой по золоту и нежным узором на мраморе и ляписе, а стены и ниши для светильников в праздничном зале изобиловали фресками, зеркалами и фризами из миниатюр ручной работы. Цветы лотоса и другие традиционные символы, в основном павлины и слоны, были вырезаны на ширмах, закрывающих балконы, а за королевской казной в огромном множестве располагались мастерские, где работали резчики, чеканщики и ремесленники, единственной задачей которых было поддерживать бесценную красоту дворца, беречь ее от разрушения.

Принц Джаджи, с самого рождения привыкший ко всей этой захватывающей дух красоте, не обращал ни малейшего внимания на украшающие двор арки из розового мрамора с вырезанными на нем павлинами, под которыми они наконец остановили взмыленных коней. Мысли его были заняты исключительно завтраком, и желудок беспокойно урчал им в ответ.

– Ты скажешь мне, когда Тукки вернется? – спросил он заискивающе у Авал Банну.

– Конечно, мой принц.

Жесткий взгляд Авал Банну смягчился, он с любовью посмотрел на младшего сына покойного раджи, пухлого маленького Джаджи, который всегда жил в тени красивого, одаренного старшего брата. Если бы не дружба с Чото Баем, жизнь Джаджи была бы совершенно пуста, потому что после смерти матери мальчику никто не уделял должного внимания, а после кончины отца им и вовсе никто не интересовался. Ласковый взгляд старика индуса не изменился, когда он перевел взгляд на юношу, который в тот миг спешивался.

– Какая удача, что вы увидели, как принц убежал, и у вас хватило разума последовать за ним. Такая преданность должна быть вознаграждена.

– Твои слова – лучшая награда, cha-cha, – с улыбкой ответил Чото Бай, отстегивая конец муслина, закрывающего лицо, и делая большой глоток из фляжки, протянутой ему слугой-водоносом.

– Я прослежу, чтобы придворный врач осмотрел принцу ногу, – добавил Авал Банну, делая знак одному из слуг снять Джаджи с коня. – А вы, дитя, должны отдохнуть, у вас усталый вид.

Чото Бай с радостью повиновался. Пообещав заглянуть к Джаджи, как только уйдет врач, он легко взбежал по широким, гладким ступенькам террасы и помчался через лабиринт роскошных коридоров и прихожих дворца. Оказавшись наконец в своих покоях, он отпустил засуетившихся слуг и плотно сдвинул шелковые портьеры, закрывавшие входную арку. Затем подошел к высокому зеркалу в позолоченной резной оправе, украшенной фигурками журавлей и лотосов, и снял чалму. Отбросив ее в сторону, он ловким движением вынул из волос заколки, которые держали их так, чтобы можно было надеть чалму. Освободившиеся волосы золотым водопадом упали вниз до самой талии.