– Господи, да почему же нам не быть счастливыми? – спросил он у нее.

Иден тихонько покачала головой в ответ, и молчаливое отчаяние этого бесхитростного жеста только больше разозлило Хью. Хотя он ничего не сказал, лицо его замкнулось, а рука обнимала теперь ее талию совсем не нежно. Больше они ничего не сказали друг другу, и на протяжении оставшейся части вечера Хью меньше времени проводил в компании своей молодой жены, его чаще видели за карточным столом или среди мужчин.

– Боже, какой изумительный праздник! – вздохнула Джанет, разыскав племянницу позднее. – Должна признать, у меня были сомнения, но лорд Блэр, его сиятельство, образцовый хозяин и такой обворожительный! – Руки ее ни на секунду не замирали. – Я еще никак не могу поверить, что породнилась с графом, и у Анны теперь гораздо больше шансов найти себе хорошего жениха! Ты же пригласишь ее, дорогая, правда? – встревоженно добавила она. – В Сомерсет, я имею в виду. Я так мечтала, что Анна будет вращаться в английском обществе, но не представляла, как это сделать. А теперь... В чем дело, дорогая? Тебе нехорошо?

– Нет, думаю, просто устала.

– Что ж, это неудивительно, – пробормотала Джанет, похлопывая Иден по руке. – Нелегкий для тебя выдался денек, а я к тебе с такими пустяками. Но ты не забудешь, правда?

– Не забуду что? – с недоумением спросила Иден, осматривая залу, будто искала кого-то.

– Пригласить Анну в Сомерсет, я только что говорила тебе...

– Я совсем не уверена, что его... что Хью собирается вернуться туда, – перебила ее Иден.

– Конечно, вернется! – Джанет резко рассмеялась. – Почему нет? Ты думаешь, раз он женился на шотландке, он теперь осядет здесь? По-моему, Эрран-Мхор никогда не привлекал его так, как Англия. Да и как может быть иначе? – Она устремила взгляд на графа, который был погружен в беседу с прелестной, роскошно одетой молодой дамой. – Он совсем не похож на человека, который может посвятить себя разведению овец в этой горной глуши. – Джанет повернулась к племяннице, лицо ее вдруг наполнилось тревогой, будто она поняла что-то наконец. – Ты опасаешься, дорогая? Это естественно. Ты вышла замуж за очень богатого человека. Теперь ты графиня Роксбери, боюсь, прежней жизни уже не будет.

– Да, – медленно согласилась Иден, – начинаю догадываться. – Она повернулась и широко улыбнулась тетушке. – Но, тетя, конечно, Анна приедет ко мне в Сомерсет, почему же нет? Я уверена, Хью будет в восторге.

Ее взгляд вернулся к прелестной молодой даме, которая улыбалась Хью. Иден извинилась и покинула тетушку. Она не знала, примет ли Хью ее родных в Сомерсете, она даже не знала, будет ли сама сопровождать его туда, когда он уедет из Шотландии на зиму. «Мне все равно», – упрямо сказала себе Иден. Ей не хотелось оставлять дедушку и Изабел, и, если муж собирается разлучить ее с семьей, она просто скажет ему, что вернется в Индию, а не в Сомерсет.

Лампы и свечи почти догорели, экипажи, развозящие последних гостей, таяли в темноте. Иден стояла рядом с Хью на ступенях и молча наблюдала, пока последняя карета не скрылась из виду. В зале остались лишь одни зевающие лакеи, она выглядела странно опустевшей и покинутой, как это всегда бывает после бала. Иден стояла в дверях, окидывая взглядом пустые бутылки и фужеры, веселые украшения, ставшие теперь ненужными, цветы в огромных вазах, которые начали уже увядать. Разговоры и смех, музыка и шумные речи сменились тишиной, такой же холодной, как ее сердце.

Слегка нахмурившись, она повернулась и увидела, что Хью стоит у стола неподалеку и наблюдает за ней. Не сказав ни слова, она прошла мимо и начала медленно подниматься по лестнице в спальню, их общую спальню. Длинный шлейф праздничного платья тянулся по ступеням. Иден шла неуверенно и, подойдя к двери, долго стояла в темном коридоре, прежде чем открыть ее и войти.

На окне мягко светилась лампа, покрывала на огромной кровати были приветливо откинуты. Сонная горничная ждала Иден, чтобы помочь ей раздеться. Краснея и приседая, она объяснила хозяйке, что его сиятельство занимает смежную спальню, и поинтересовалась, не нужно ли ей еще чего-нибудь.

– Нет, спасибо, – устало ответила девушка и обрадовалась, когда дверь за горничной закрылась и она осталась одна.

Все было тихо. Иден раздвинула портьеры и прижалась лбом к холодному стеклу. Тучи разошлись, и над темными очертаниями гор сияли яркие звезды, сияли несравненно ярче, чем над пыльными, высохшими равнинами Раджастана. Сквозь тишину издалека доносилось журчание ручья, где водилась форель, ручей впадал в озеро за пределами имения. А потом вдруг тихонько щелкнул замок. Иден медленно повернулась и увидела Хью.

Она спокойно смотрела на него, не выдавая ни своих страхов, ни опасений. Хью молча смотрел на нее, вспоминая, как часто он мечтал, что она появится перед ним вот так, с распущенными волосами, в шелковой сорочке. Мечтал, но даже в самых дерзких мечтах не мог представить, что она так прекрасна. Волосы свободно спадали с ее плеч, окутывая девушку золотистым покрывалом. В полумраке ее пронзительно синие глаза казались темными, и ему до боли хотелось поцеловать ее в нежные алые губы. Но Иден смотрела на него очень серьезно.

– Ты устала? – спросил Хью.

– Немного.

Хью помолчал, только улыбнулся в ответ. Он поставил на столик фужер, который держал в руке, и подошел к ней.

– На какое-то мгновение мне показалось, – произнес он после паузы, – что ты была готова перерезать мне горло в церкви, лишь бы не выйти за меня. Или ты предпочла бы отравить меня? Кажется, этот способ предпочитают в Раджпуте.

Он увидел в глазах Иден неуверенность и осторожность и вдруг понял, что она просто испугана. Но чем? Не предстоящей же близостью? Не может она бояться того что доставило им обоим такое наслаждение. Она ведь не притворялась тогда ночью, в этом Хью был уверен. Он улыбнулся своим воспоминаниям и опять увидел испуганный, неуверенный взгляд ее синих глаз.

Наконец до него дошло: Иден просто не понимает, что он дразнит ее, и это рассердило его.

– Бог мой, – хрипло проговорил он, – неужели ты и вправду думаешь, что вышла за такое чудовище? Неужели я дал тебе повод предположить, что наша жизнь будет столь ужасной, Иден? Неужели?

Ждать ответа Хью не стал. Он быстро обхватил ее за талию и, не удержавшись, застонал от блаженства, когда прижался к ее надушенному теплому телу. Сняв с нее сорочку, прильнул к ее губам, даже не догадываясь, что его поцелуй убеждает Иден лучше любых слов, и его прикосновение разогнало все сомнения, которые одолевали ее. Он успокоил ее, и Иден стояла перед ним обнаженная, не стыдясь своей наготы.

– Я боялась, что ты не... – Иден не договорила. Хью коснулся ее груди и погладил ее. С этим прикосновением земля и все сущее на ней перевернулись, он поднял ее на руки и бережно опустил на кровать.

Кровать скрипнула и просела под его весом, когда он склонился над Иден и обхватил ладонями ее лицо.

– Иден, – торжественно начал он, – теперь мы муж и жена. Клянусь перед Богом любить и беречь тебя. Надеюсь, ты уже поняла, что я держу свое слово.

Это было необычное объяснение в любви, если вообще объяснение. Но для Иден, смотрящей в его лицо, которое сейчас стало таким нежным, этих слов оказалось достаточно. Внутреннее напряжение покинуло девушку, она протянула руки ему навстречу и улыбнулась.

Лицо Хью озарила ответная улыбка, неотразимая улыбка, которая начисто смыла все обиды, сомнения и разочарования прошлого. Хью притянул ее к себе, наслаждаясь прикосновением нежного тела. У него был большой опыт общения с женщинами, но очарование Иден, неопытность, которую она не пыталась скрыть, желание научиться всему, что знает он, – все это придавало их отношениям новизну и бесконечную прелесть. Хью понимал, что перед ним незаурядная женщина редкого обаяния, настоящее сокровище, которым так щедро наградила его судьба. Он ласкал ее с необычайной нежностью, боясь поверить в чудо.

...Хью вошел в нее осторожно, наслаждаясь каждым мгновением обладания. Его прикосновения будили в Иден жгучее желание стать его частью. Она открылась ему, чувствуя, как он выходит из нее и тут же опять наполняет ее. Ее руки ласкали Хью, притягивали, оживали от его ласк.