Академик А. Ф. Бычков, рецензировавший сборник «В сумерках» в связи с представлением его к присуждению Пушкинской премии (1888), отметив «несомненный талант» писателя «в изображении картин природы и бытовых сцен», «сожалел» о том, что «дарование автора употреблено на такие незначительные вещицы, которые более или менее носят следы случайности, в которых чувствуется, что он передает то, что попалось ему на глаза…» В том же 1888 г. этот официальный академический отзыв о Чехове подвергся уничтожающей критике А. Кузина в статье «Академическая критика и молодые таланты» («Колосья», СПб., 1888, № 11, стр. 280–284), где, вопреки мнению академика, утверждалось, что лаконизм и обращение к «незначительным» по видимости предметам и явлениям жизни составляют не слабость, а подлинную силу таланта Чехова.

В статье Л. Е. Оболенского: «Обо всем (Критическое обозрение). Молодые таланты г. Чехов и г. Короленко. Сравнение между ними» («Русское богатство», 1886, № 12, стр. 166–196) — отразилась полемика между руководимым им «Русским богатством» и «Северным вестником», где печатались работы Н. К. Михайловского и «Сказание о Флоре…» В. Г. Короленко, направленные против вышедших тогда из печати философских сочинений Л. Н. Толстого. Оболенский в 1885 и 1886 годах уделил в своем журнале много места публикации частей из книги Толстого «Так что же нам делать?» и разбору этих частей.

Чехов понимал, что недоброжелательное отношение Оболенского к Короленко объяснялось антитолстовским содержанием «Сказания о Флоре…», а одобрительный отзыв о нем самом связан с публикацией рассказа «Сестра» («Хорошие люди»), который защищал Толстого-философа от недобросовестной и поспешной критики.

Характерной чертой чеховского стиля Оболенский считал умение «свести в один крохотный фокус все необходимые детали, только самое необходимое, а в то же время взволновать и чувство ваше и разбудить мысль…» (стр. 171). Он отмечал глубину содержания в крохотном рассказе, удивительную обрисовку «всех действующих лиц двумя-тремя штрихами или словами» (стр. 172). Особое внимание обратил он на рассказы о детях: «Дети и детская душа выходят у г. Чехова поразительно» (стр. 173).

Творчество Чехова Оболенский рассматривал в русле традиций Гоголя, Гончарова, Толстого и ценил чеховский гуманизм, способность понимать и любить простых людей.

А. Дистерло в рассказах сборника «В сумерках» увидел проявление художественного «пантеизма», свойственного, по его мнению, новому поколению писателей. «Г-н Чехов, — писал критик, — по самой натуре своей — пантеист-художник. Для него в мире нет ничего недостойного искусства. Всё сущее интересно уже потому, что оно есть, и всё может быть предметом художественного воспроизведения. Достаточно прочесть небольшой томик рассказов г. Чехова („В сумерках“), чтобы убедиться, что ничто в жизни не имеет для него, как для художника, особенного преимущества и всякое ее явление может вдохновить его на творчество. Между предметами его рассказов нет ничего общего, кроме того, что все они — факты одного и того же мира, возможности одной и той же человеческой жизни. С одинаковым спокойствием и старательностью изображает он и мечты несчастного, тщедушного и болезненного бродяги („Мечты“), и любовь богатой светской женщины к чудаку-князю („Пустой случай“), и сцену дерзкого обмана церковного сторожа ворами („Недоброе дело“), и засохшего для поэзии, для счастья любви русского интеллигента, всю жизнь погруженного в книжные занятия („Верочка“), и событие из жизни детей, состоящее в том, что собака съела их котят („Событие“), и сложную психологию современной женщины, доведенной жаждой ощущений до измены мужу („Несчастье“), и трусливого лесника, боящегося выйти из своей хижины на крик о помощи („Беспокойный гость“), и историю жизни вечно увлекающегося какими-либо идеями русского человека („На пути“)» (Р. Д. Новое литературное поколение. — «Неделя», 1888, № 15, 10 апреля, стлб. 484).

Тексты подготовили и примечания составили: Э. А. Полоцкая (март 1886 г.), И. Ю. Твердохлебов (апрель — июль 1886 г.), А. Л. Гришунин (август — октябрь 1886 г.), В. М. Родионова (ноябрь — декабрь 1886 г.; примечания к рассказу «Хорошие люди» — А. С. Мелковой).

Вступительную статью к примечаниям написал А. Л. Гришунин.

Впервые — «Осколки», 1886, № 10, 8 марта (ценз. разр. 7 марта), стр. 4. Подпись: А. Чехонте.

Сохранилась вырезка из журнала с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет» (ЦГАЛИ).

Печатается по журнальному тексту.

Рассказ написан 3 марта 1886 г. Сообщая Н. А. Лейкину 4 марта, что рассказ послан ему накануне, Чехов писал: «Начал я рассказ утром; мысль была неплохая, да и начало вышло ничего себе, но горе в том, что пришлось писать с антрактами». Получив рассказ, Лейкин ответил 6 марта: «Рассказ „Отрава“ действительно плоховат, но все-таки он печатается в № 10. Не понимаю даже, при чем тут название „Отрава“. Также ни к селу ни к городу там адвокат». Далее Лейкин сообщал, что вместе с В. В. Билибиным он исключил из рассказа упоминание об адвокате.

Во время подготовки издания А. Ф. Маркса Чехову напомнил об этом рассказе Ф. Ф. Фидлер, к которому он 6 февраля 1899 г. обратился за библиографической справкой о своих рассказах, напечатанных в «Петербургской газете». Фидлер ответил 10 февраля, а 23 февраля вместе с письмом (ГБЛ) послал Чехову вырезку с рассказом «Отрава».

Стр. 7. На земле весь род людской… — Начало куплетов Мефистофеля из оперы Ш. Гуно «Фауст» (II д.).

Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 67, 10 марта, стр. 3, отдел «Летучие заметки». Подпись: А. Чехонте.

Сохранилась рукописная копия с авторской пометой: «NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» (ЦГАЛИ).

Печатается по газетному тексту.

Психологическое наблюдение, отраженное в рассказе, имеет реальную основу: «П. И. Кичеев, — писал Чехов 12 января 1886 г. Н. А. Лейкину, — покушался на самоубийство, но пуля оказалась дурой. Третьего дня я виделся с ним и слушал, как он рассказывал анекдоты». В описании раны Васильева Чехов также использовал детали, отмеченные в газетных сообщениях («Новости дня», 1885, № 350, 24 декабря; «Русский курьер», 1885, № 354, 24 декабря). П. И. Кичеев, как и Васильев в чеховском рассказе, выстрелил себе в грудь из револьвера, но пуля, не коснувшись тела, застряла в его одежде.

Стр. 16. «И паче снега убелюся, и слуху моему даси радость и веселие…» — Неточная цитата из Библии. Псалтырь, псалом 50, ст. 9-10.

…«Не знающих привел бы он в смятение, исторг бы силу из очей и слуха». — Слова Гамлета о странствующем актере-трагике («Гамлет. Трагедия В. Шекспира. Перевод А. Кронеберга». Изд. 2-е. М., 1861, стр. 98. В библиотеке Чехова сохранился экземпляр этого издания — см.: Чехов и его среда, стр. 313).

Стр. 18. «Sic transit» — начало лат. изречения: Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава).

…Васильев еще не успел как следует сносить сапогов, в которых шлепал по грязи за гробом жены. — Перефразировка слов Гамлета:

(Назв. изд., стр. 26).

Стр. 19. Homo sum — Начало лат. изречения: Homo sum, humani nihil a me alienum puto (Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо).

Впервые — «Сверчок», 1886, № 10, 12 марта (ценз. разр. 8 марта), стр. 74–78. Подпись: Человек без селезенки.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Сохранились гранки для собрания сочинений с текстом «Шуточки» (ИРЛИ).

Печатается по тексту: Чехов, т. II, стр. 206–211.