Вхраме неторопливо шла вечерняя служба. Сгущающиеся на улице сумерки уже создаливнутри храма таинственный полумрак, освящаемый лишь редкими светильниками постенам и немногими свечами, горевшими тут и там на латунных напольныхподсвечниках перед иконами. Из-за алтарной стены иконостаса, сквозь массивныезолочёные врата периодически доносились непонятные Сергею возгласысвященнослужителя, хор негромко отвечал на них откуда-то сверху: «Господи,помилуй!» Народу было немного.

Сергейпоискал глазами Дашу. Она стояла на коленях в углу, около возвышающейся нанесколько ступеней от пола серебряной гробницы, богато украшенной чеканкой.Гробницу покрывала сверху полукруглая рельефная арка, опирающаяся на восемьнебольших колонн. В глубине, на стене, над гробницей виднелась икона, снеразборчивым, с Сергеева места, ликом. Даша сосредоточенно молилась, периодическиосеняя себя крестным знамением и кланяясь головой до покрытого ковром пола.Было видно, что она чувствует себя в храме привычно и комфортно. Сергей встал вуголке у стены, поставил снятую с плеча сумку на пол между ног и, словновтянутый в этот неизвестный для него мир богослужения какой-то неведомойпрежде, но явственно ощутимой силой, отдался новым для него, волнующимощущениям.

—Что-то, наверное, всё-таки есть! — думал он, неторопливо оглядывая окружающеепространство и словно вливаясь сознанием в какой-то влекущий его душу кневедомому бескрайнему миру, неудержимый поток. — Наверное, даже не Что-то, аКто-то! Вряд ли Бог, если Он есть, является бездушной вычислительной машиной…Тогда, наверное, не было бы никаких чувств… А я же чувствую страх, обиду,ненависть, жалость… Девчоночек этот тоже что-то мне в сердце запал, не надо быэтого сейчас, голова нужна трезвая… Что-то здесь ощущается особенное, в этомместе, такое, чего я никогда и нигде прежде не ощущал! Словно ты здесь не один,словно на тебя, как на играющего в песочнице ребёнка, смотрит заботливаялюбящая мама… Причём, это не моя собственная реакция на непривычную обстановку,это больше похоже на сработавшее профессиональное чутьё, когда, не видя глазамии не слыша ушами, явственно ощущаешь присутствие около себя некоего живогообъекта… Да! Так и есть! Это ощущение присутствия рядом и вокруг Кого-тоЖивого! Но нет, явно не стоящих здесь людей… Неужели Его, Бога?

—Серёжа, Серёженька! — Даша осторожно коснулась его ладони, вкладывая в неё своитонкие пальцы. — Вечерня закончилась! Какой ты сейчас красивый!

—А! Что? — встрепенулся, приходя в себя, Сергей. — Что, уже выходим, да?

—Он услышал мою просьбу, Серёжа! Он услышал! — девушка радостно сжала в своихтонких пальчиках его тяжёлую, обшарпанную ладонь.

—Аллаху Акбар! «Русак»! Я знаю этот позывной! — взорвался бешеной яростьюМагомед. — Я слышал его в перехвате много раз в две тысячи четвёртом, когда нашотряд потерял почти всех бойцов вместе с Абу-аль-Валидом! О! С какой радостью яперережу ему глотку! Аллаху Акбар!

ГЛАВА 17. БАБУШКА ПОЛЯ

—Перережешь, если сможешь! — улыбнулся Умар, снисходительно взглянув назакипевшего иорданца. — Для этого тебя и посылают! Только ты учти, что это немальчишка-срочник, это серьёзный профессионал, бывший офицер «грушник»,спецназовец! Два дня назад он завалил тремя выстрелами трёх человек, из которыходин был тоже разведчик-спецназовец! Он вооружён и готов к нападению на него!Поэтому я и собрал вас троих, лучших людей с боевым опытом, чтобы сделать эту работу!

—Тогда лучше стрелять! — задумчиво протянул Эдгарс. — С ножом к нему вряд липодойдёшь!

—Ты не подойдёшь, я подойду! — всё ещё запальчиво ответил Магомед, взмахнувгневно рукой.

—Смотрите по обстоятельствам: пуля или нож — без разницы! Он должен быть мёртв.И девка, которая с ним, тоже, — Умар бросил на стол распечатанные на принтерефотографии Сергея и Даши. — Вот это они. Фото возьмите с собою, пригодятся.

Якубвзял в руки фотографию Даши, внимательно посмотрел на неё.

—Слушай, Умар! А она ничего! Может, её сначала…

—Как хочешь! Главное — она должна умереть, нам платят за это!

—Я разрежу тебя на куски, кафир, собака! — с ненавистью в голосе прошипелМагомед, разглядывая фотографию Сергея. — За Амира-аль-Хаттаба, заАбу-аль-Валида, за всех шахидов джихада!

—Нужен будет короткий «калаш», — обратился к Умару латыш, — или лучше ВСК 94,подойдёт и АПСМ с глушителем.

—Возьмите хоть гранатомёт, Леча даст вам оружие, деньги и машину! Старшим будетЯкуб! Машину Русака нашли брошенной на стоянке около магазина на питерскойтрассе, в машине была карта Тверской области, очевидно, у него «лёжка» околоТвери. Езжайте в Тверь и ждите информацию, вот телефон для связи! — Умарположил на стол мобильник. — Аллаху Акбар!

—Аллаху Акбар! — вставая с дивана, ответили Магомед с Якубом.

—Денег надо побольше, Леча, от мусоров откупаться, — Эдгарс кивнул на вставшихмусульман. — С их «славянскими» лицами шерстить будут часто!

—Тогда ты и поведёшь машину, Эдик, со своим латышским лицом! — ответилдолговязый усатый Леча. — И с ментами разговаривать будешь тоже ты!

—Пошли смотреть оружие, — вставая с кресла, ответил латыш.

—Бог услышал тебя? — Сергей удивлённо посмотрел на Дашу. — А что ты просила уНего?

—Я просила, чтобы Он дал тебе почувствовать Себя, Серёжа! — лицо девушкисветилось радостью. — Отец Леонид всегда говорил, что самое главное — этопочувствовать Бога сердцем! Не головой понять, что Он существует, а именнопочувствовать Его Самого сердцем, душою! Почувствовать Его любовь иоткликнуться на неё!

—А ты Бога чувствуешь сердцем? — спросил Сергей.

—Конечно! Особенно в церкви, и всегда, когда искренне от всей души обращаюсь кНему с молитвой! Ты ведь сейчас тоже почувствовал Его, я вижу это по твоемулицу! Оно стало таким светлым и красивым, Серёжа!

—Ну, не знаю, — смутился Серёга, — я и вправду почувствовал Что-то необычноездесь… Даже, пожалуй, Кого-то… Но насчёт светлого и красивого лица, это уж тызагнула!

—Со стороны виднее, со стороны виднее! — по-детски радостно захлопала в ладониДаша. И вдруг, быстро приподнявшись на цыпочках, чмокнула спецназовца в щёку.

—Это что было? — Сергей сделал удивлённое лицо.

—Ну ладно! — смущённо опустила глаза девушка. — Извини меня, я от радости…

—Нет-нет, не беспокойся! — Сергей радостно улыбнулся. — Можешь повторять это,когда тебе только захочется! Ну, пойдём искать гостиницу на эту ночь, раз ужпридётся ночевать в этом городе!

—Вам не нужно искать гостиницу, молодой человек! — вдруг откуда-то сбокувозникла невысокая худенькая старушка в большом чёрном платке и с молодыми,блестящими глазами. — Вы извините, что я нечаянно услышала ваш разговор, здесьакустика громкая! Я здесь просфорное послушание несу и за подсвечникамиприсматриваю. Просто я одна сейчас в трёхкомнатной квартире живу, если хотите,я вас на ночь у себя устрою! И вам денег не тратить, и мне всё веселее, чемодной!

—А вы не боитесь чужих людей в дом к себе приглашать? — с интересом посмотрел нанеё Сергей.

—Да какие же вы чужие? — удивилась старушка. — Вы же — Божьи! Девочка,миленькая, вон как хорошо молилась всю службу, я же вижу, что она Божийчеловечек! Это невеста ваша или сестрёнка?

—С чего вы так подумали? — спросил Серёга.

—Колечек нет, значит, не женаты, а в отцы вы ей не годитесь, уж больно молоды!Да и потом, с такой любовью глядеть на мужчину может только сестра или невеста,чай, не первый год живу!

—Ты мне сестра или невеста? — посмотрел Даше в глаза Сергей.

—Ну, Серёжа! — совсем засмущалась, покраснев и склонив голову, девушка.

—Значит, будет невестой! — уверенно заявила старушка. — Пойдёмте, детки, сомной, сейчас храм закрывать будут!

—А зовут вас как? — поинтересовался Сергей, закидывая на плечо ремень сумки.

—Меня Полиной Дмитриевной зовут, — отозвалась старушка, — а здесь, в храме, всепросто Димитривной кличут! А вас, деточки?

—Меня — Сергей, — пропуская впереди себя Полину Дмитриевну и Дашу и придерживаямассивную храмовую дверь, ответил Серёга, — а её — Даша!