Интересно! Почему начинающий отпускать бородучеловек всегда сталкивается с необъяснимо бурной, я бы даже сказал агрессивнойреакцией окружающих (преимущественно бреющихся и невоцерковлённых мужчин),знавших его ранее безбородым?
— Ты чё, Лёха, в «бомжи» заделался? — один из«мягких» вариантов первой реакции.
Я попробовал множество разных вариантов ответовна разные варианты одного и того же вопроса про бороду:
— Раздражение кожи от бритья, — ответ,вызывающий множество советов о применении того, чего «для мужчины лучше нет», иразличных парфюмерно-косметическо-лекарственных средств. Что утомляет, да иотец Флавиан на очередной исповеди не разрешил больше врать.
— Жене так нравится — ответ, сначала тоже несоответствовавший истине (хотя теперь: «Лёшка! Как же я тебя раньше без бородыкак мужика-то принимала?») для большинства оппонентов все же неубедительный.
— Хиппую, — не «прокатывает».
— Потому что растёт.
— У всех растёт, но все же бреются!
— У женщин не растёт.
— Так они же — женщины!
— А почему я должен бриться, чтобы быть похожимна женщину, у которой борода не растёт, если я мужчина и у меня она растёт?
— Ну, все цивилизованные люди сейчас бреются!
— Не все! Я вот не бреюсь, а я что — не цивилизованный?Машину вожу, на компьютере работаю, микроволновкой пользуюсь, мобильником...Какие там ещё признаки цивилизованности? Кстати, вилку в левой руке держу, анож в правой, и сморкаюсь в платок, а не в галстук.
— Не, ну ты скажешь...
— И вообще, в Библии, ещё в Ветхом Завете,сказано: «не порти края бороды твоей». То есть даже подравнивать бороду, как уменя, по большому счёту не положено.
— Так ты бы сразу и сказал, что верующий! Теперьпонятно, у вас всё не как у людей!
И конечно же в конце разговора звучиттрадиционное пожелание:
— Будь проще, и люди к тебе потянутся!
После чего собеседник с чувством выполненногодолга удаляется, гордо подняв голову.
Последнее время я стал отвечать, «как в Одессе»— вопросом на вопрос:
— Лёшка! Ты что это с бородой?
— А что?
— Нет, ну все без бороды, а ты с бородой...
— А почему тебя это волнует?
— Нет, ну так — непривычно...
— Привыкай, брат! То ли ещё будет!
В общем, я и сам ещё привыкаю к своей бороде ико всему, что с ней оказалось связано. Зато дети довольны:
— Папа! У тебя такая щетинка приятная, как уБорьки!
Спасибо, детки! (Борька — это Семёновтрёхмесячный кабан.)
Когда эта «бригада» ещё только высаживалась изсвоей потрёпанной «четвёрки» у церковных ворот, которые мы с Клавдией Ивановнойотдраивали железными щётками, готовя к покраске «Хаммерайтом» (она нижнюючасть, а я, со стремянки — верхнюю), я сразу почувствовал: «ребята серьёзные».Хотя это были одни женщины, пятеро, в возрастной категории от тридцати пяти дошестидесяти с чем-нибудь.
То, как они поправляли свои длинные юбки,вылезая из машины, повязывали платки, переглядывались и оглядывали всё кругом,напомнило мне виденный мною однажды приезд «солнцевских» на «стрелку» всоседний офис, на моей предпрежней работе. Та же внешняя спокойная деловитостьи одновременно внутренняя напряжённость сквозили во всём их облике.
— Батюшку вашего повидать можно?
— Сичас гляну, миленькие! Навроде как батюшка всторожке был, сичас, миленькие, гляну! — И Клавдия Ивановна колобком покатиласьв сторону сторожки.
Я на всякий случай слез со стремянки и сталснимать брезентовый фартук и рабочие перчатки.
— Сынок, — та, которая постарше,серьёзно-доверительно наклонилась ко мне, — а ваш батюшка ИНН приниматьблагословляет?
— Не знаю, не интересовался, сами у него спросите.
— Спросим, спросим...
«Начало многообещающее», — подумал я.
Клавдия Ивановна уже подкатывалась обратно кворотам.
— Идите, миленькие, в сторожку, идите, батюшкаФлавиан там, он вас ждёт! — Клавдия Ивановна радушно распахнула калитку.
Женщины вошли в калитку, я пошёл перед ними,показывая дорогу. На крыльце сторожки уже стоял Флавиан.
— Здравствуйте, рабы Божьи! Откуда будете?
— С недалека, батюшка! Благословите! Поговоритьпо важному делу приехали!
— Ну, заходите! — Флавиан благословил их всех,провёл в дом.
— Алексей! Раз ты здесь, будь добр, поставь чайник!
— Благослови, отче!
— Так чем могу вам быть полезным, паломницы «снедалека»?
— Отец Флавиан! — начала самая старшая. — Мы провас наслышаны, что вы батюшка настоящий! Служите по уставу, исповедуетеподробно, и ездят к вам многие. Наш батюшка приходской тоже о вас хорошоотзывался, он нас к вам и направил.
«Я, говорит, старый уже, плохо во всём этом делепонимаю. А отец Флавиан — учёный, он Политех заканчивал, ракеты делал, он ужточно во всём разберётся, езжайте к нему!»
— Это не отец ли Феодор из Мякишево? — засмеялсяФлавиан.
— Как вы, батюшка, узнали? Вот ведь и правду,значит, говорят, что вы прозорливый!
— О, да! Очень прожорливый, — засмеялся Флавиан,— вот гляньте, какое пузо! Ваш отец Феодор, когда мы с ним на епархиальных собранияхвстречаемся, всегда мой Физтех с Политехом путает! А вам обязательнопрозорливый нужен?
— Ну, не обязательно, конечно...
— Тогда выкладывайте ваши проблемы, может,вместе как-нибудь и без прозорливости разберёмся.
— Вразумите нас, батюшка, очень сильное искушениеу нас на приходе идёт: можно ли принимать ИНН, паспорта эти новые и штрих-кодыс шестёрками? А то, говорят, что это — печать антихристова и скоро всем начнут«чипы» вживлять, и никто не спасётся! И что уже квартиры надо продавать,покупать дома в деревнях поглуше и с огорода жить, всё равно в городе продуктывсе химические, с генами и штрихами сатанинскими.
Мы тут на «престоле» в соседском храме были, тактам заезжий батюшка, отец Ефим, прямо так в проповеди и говорил: кто паспортновый или ИНН принял, тот от Христа отрёкся и в ад пойдёт. А священники,говорит, которые принимать благословляют, все Духа Святого лишились, а архиереии вовсе масоны и кагэбэшники! Ищите, говорит, пастырей истинных, которые самиборются и других учат бороться!
— С чем бороться-то? — со вздохом спросилФлавиан.
— С антихристом, с ИННом этим, с шестёрками и спаспортами!
— А! А я подумал, со своими страстямигреховными: гордыней, осуждением, леностью к молитве и прочими...
— Нет, батюшка! Отец Ефим больше про ИННговорил, про КГБ, как там в чекистских подвалах всё кровью верующих былозалито, как черепа проволокой трескали, как кожу с рук перчатками снимали, каккрысу по раскалённой трубе в живот пускали, и она человека живого изнутри ела!Ужас, как страшно говорил, Симке, вон, аж плохо стало, она в обморок бухнулась.
Скоро, говорил, опять так же будет, и всех, ктов истине стоит, ИНН не принял, так же терзать будут. Поэтому, говорил, надо влеса уходить или в горы, в скиты, только там вера настоящая и останется, там иантихриста пересидеть можно, на свеколке да на картошечке! Все другие,принявшие, от засухи мереть будут, а которые убегут, тем Господь дождичкаподаст. Очень складно говорил! Он, наверное, тоже учёный — отец Ефим-то!
— Учёный, учёный, биофак МГУ закончил, слышал япро него. Да и самого пару раз встречал в разных храмах. «Аэромонах» ондостаточно известный!
— «Аэромонах»? Это как батюшка? Лётчик, что ли?
— Ну да, вроде того. С прихода на приход летает,с чужого на чужой, естественно, и везде «проповедует» свои идеи. Раньше такихназывали «шаталовой пустыни насельники», теперь — «аэромонахи». Беглые, однимсловом.
— Это как же, батюшка, — беглые?
— А это так, сестры, что они из своих монастырейлибо приходов сбежали, кто от безденежья, кто с начальством не поладил погордыньке, кого выгнали за серьезные провинности, а то и в служении запретили.Вот они и мотаются с прихода на приход, по знакомым попам, «проповедуют», мутятлюдей.
— С ним, батюшка, чада его были, брошюркираздавали, журналы, подписи против ИНН собирали Патриарху и президенту. А потомувезли его в машине, большой такой, иностранной. Он ещё из окна машины всехдвумя руками благословлял.
