— Что именно?

— А то, что к убийству Мариссы было причастно несколько человек. Что мы имеем? Официант, который распахнул окно… — Ребекка стала загибать пальцы. — Джерри Рибис, а теперь еще и Слай Капра, который ввел Мариссу в нью-йоркское общество, преследуя корыстные цели. Наконец, не исключено, что тут каким-то образом замешана и эта блондинка.

— Боже мой, — пробормотала Дженни, — какие вы страшные вещи говорите! Скажите, что вы собираетесь сейчас предпринять?

— Я поспрашиваю вашего отца насчет этой женщины, а по возвращении в Нью-Йорк найду способ проведать ее.

— Почему бы вам не вылететь завтра утром вместе с папой? Во-первых, вдвоем в полете как-то веселее, а во-вторых, у вас будет возможность спокойно поговорить с ним обо всем.

— Прекрасная мысль!

Будучи не в силах справиться с охватившим ее возбуждением, Ребекка поднялась и стала беспокойно расхаживать взад-вперед по уютной комнате. На ней были черные брюки и черно-белый свитер, которые только подчеркивали бледность ее лица.

— Вам действительно лучше? — участливо спросила Дженни.

— Действительно, спасибо.

— Стирлинг будет рад вас видеть…

— Ничего подобного. Но я и не поставлю его в известность о своем приезде. Сделай я это, и он пришел бы в неописуемую ярость. Зачем его расстраивать понапрасну? Я не исключаю, что за ним там тоже установлена слежка. Поэтому я вернусь тихо и первым делом проведу собственное расследование.

— Где вы планируете остановиться?

— Я живу в Нью-Йорке, — с улыбкой ответила Ребекка.

— Но мне кажется, вам сейчас не стоит возвращаться к себе домой, Ребекка. Я серьезно говорю. Лучше поживите пока у папы. У него есть гостевая комната, которую я занимаю каждый раз, когда оказываюсь в Нью-Йорке. Я знаю, папа с радостью примет вас у себя. Здание хорошо охраняется. Там постоянно живут Скотт и Мария, так что рядом с вами все время кто-то будет.

— О, Дженни, это так любезно с вашей стороны! Но мне не хочется навязываться вашему отцу…

— Чепуха! — тут же возразила девушка. — Я сейчас же ему позвоню и попрошу его взять на вас билет на завтрашний рейс. И еще я скажу ему, что вы погостите какое-то время у него. Он будет только рад, поверьте!

— Вы уверены? — спросила Ребекка.

— Уверена, — ответила девушка. — Вам слишком опасно возвращаться к себе.

— Да уж… Убийство Майка Уилсона несколько изменило диспозицию. Теперь я точно знаю, что эти люди довольно легко переходят от угроз к делу.

— Я жалею лишь о том, что не могу сейчас поехать в Нью-Йорк вместе с вами.

— Но вы же прилетите на Пасху?

Лицо Дженни тут же осветилось улыбкой.

— Да, конечно! Знаете, я вообще решила уйти из школы после этого семестра. Я много размышляла над этим, но теперь жду не дождусь, когда это произойдет! Даже не представляю, чем буду заниматься, но это все равно будет интереснее моей нынешней работы.

— Я все же проведу с вами сеанс фотосъемки, когда вы приедете в Нью-Йорк. Прошу простить, что у меня не нашлось для этого времени здесь. Но я сдержу свое слово. Мы с вами сходим в Центральный парк и поснимаем там, согласны?

— Это было бы неплохо. Так даже лучше. К тому времени я сброшу несколько фунтов веса.

— Между прочим, у вас хороший макияж.

Дженни вспыхнула от удовольствия и робко взглянула на себя в зеркало над камином.

— Одна из моих подруг сказала, что я кладу слишком много «штукатурки», поэтому сегодня я решила исправиться.

Ребекка склонила голову чуть набок и окинула Дженни оценивающим взглядом, словно фотомодель.

— М-м, знаете… У вас хороший цвет лица, так что вам действительно не требуется много пудры. И еще у вас очень правильные черты, если уж на то пошло.

Дженни простодушно взглянула на нее:

— Правда? Мама часто говаривала мне, что я банальна, а папа… он… — Девушка не договорила, опустив глаза.

— Родители бывают очень пристрастны к своим отпрыскам, — весело проговорила Ребекка. — Когда вы приедете в следующий раз в Нью-Йорк, мы с вами прогуляемся по «Блуминдейлу»[6] и «Бергдорф Гудману»[7]. И тогда весь мир будет у наших ног!

Сэр Эдвард и Ребекка заняли свои места в первом ряду салона первого класса на «Боинге-747» авиакомпании «Пан-Американ». Самолет вылетал рано, так что в аэропорт пришлось приехать чуть ли не с рассветом. Вышколенные стюарды и стюардессы были сама предупредительность. На них явно произвело впечатление, что в самолете летит столь известный финансист. В считанные минуты им принесли шампанское, завтрак, газеты, журналы, одеяла, подушки и мягкие тапочки. Сэр Эдвард всему этому обрадовался, а Ребекка, как всегда, ограничилась одной минеральной водой. Как только они поднялись в воздух и набрали высоту, она вынула из своей сумочки фотографию Слая Капры и показала ее своему попутчику.

— Вы знаете этого человека? — спросила Ребекка. Он отрицательно покачал головой:

— Никогда его не видел. Но я знаю женщину, которая стоит с ним рядом.

— Да, Дженни мне вчера уже говорила. Как ее зовут?

— М-м… Вы знаете, милая, у меня такая дырявая память на фамилии… — На лице его отразилась легкая растерянность, но потом он вдруг сосредоточенно нахмурился, сунул руку во внутренний карман пальто, достал небольшую записную книжку и принялся листать ее. Через полминуты он весело воскликнул: — Ага, вот она! Тереза Бендотто!

— Эта фотография была сделана на том вечере. Вы лично приглашали ее?

Он не сразу ответил, вспоминая.

— М-м… да, приглашал. Видите ли, Тереза и Мануэль Бендотто жертвуют крупные средства на благотворительность, и я подумал, что они могут помочь мне в некоторых моих начинаниях в этой области. Впрочем, вы знаете, если бы не ваша фотография, я ни за что не вспомнил бы, приходили они тогда ко мне или нет. Я вообще о том вечере мало что помню… — расстроенно пробормотал он.

— Значит, этого человека вы не знаете?

— В первый раз вижу. — Сэр Эдвард еще раз скользнул глазами по снимку. — А что?

— Это Слай Капра.

Он приглушенно вскрикнул, тут же выхватил фотографию из рук Ребекки и впился в нее пристальным взглядом. Он изучал изображенного на снимке мужчину молча на протяжении нескольких минут. Все переживания сэра Эдварда были написаны у него на лице. Она чувствовала, что ему одновременно и интересно, и тяжело смотреть на человека, имевшего отношение к убийству Мариссы. Наконец не выдержав, Ребекка спросила:

— А где живут Бендотто?

— У них квартира в Ист-Сайде, около штаб-квартиры ООН. Я дам вам адрес.

— Спасибо. Я думаю сходить туда и повидаться с хозяйкой. Сделаю вид, что мне нужно сфотографировать ее для чего-нибудь. Скажем, как известную представительницу манхэттенского света. А? Как вы считаете?

— Будет лучше, если вы как-нибудь увяжете это с благотворительностью, — посоветовал сэр Эдвард. — Как я уже сказал, они буквально помешаны на этом деле. Это дает им возможность сойтись поближе с некоторыми влиятельными, «полезными» людьми… ну вы понимаете, что я имею в виду. Во имя священного дела благотворительности они сделают абсолютно все.

Ребекка улыбнулась:

— В таком случае я к ним на этой козе и подъеду.

Сэр Эдвард взглянул на нее.

— Вас примут, как самого дорогого гостя, я нисколько не сомневаюсь в этом, — хмыкнул он. — И что? Вы прямо так сразу и спросите ее о Слае Капре?

— Буду действовать по обстановке. Интуиция подсказывает мне, что это именно она провела его на ваш вечер, а не ее муж. Как вы думаете, она замешана в гибели Мариссы?

Сэр Эдвард, пораженный, уставился на нее:

— Да нет, что вы?! Это вряд ли… Впрочем, я теперь уже ни в чем не уверен. Они вроде принадлежат свету, но сейчас чтобы войти в свет, нужно только заплатить как следует… Откровенно признаюсь вам: я не знаю, что они за люди.