Внутри здание, оказавшееся театром оперы и балета, было убрано темным нелакированным деревом, чередующимся с тяжелыми бархатными драпировками. Ничего специфически театрального Алиса не заметила. Здесь не пахло духами и пылью, лишь свежий ветер трепал белые шелковые занавески на огромных окнах. Внутри было немыслимо много света, в основном из-за того, что вдруг, словно улыбнувшись их хорошему настроению, выглянуло солнце. Его свет был не желтым, к какому привыкла Алиса, а каким-то белым и рассеянным. Полярным.

Они двинулись на запах кофе. Олег хотел было снова взять Алису за руку, но она, воодушевленная, двигалась слишком стремительно и как-то хаотично, виляя то влево, то вправо. Даже казалось, что вокруг нее образуются воздушные завихрения. Олег попросту за ней не успевал.

Кофе продавали посреди холла с большого стола, накрытого белоснежной хрустящей скатертью. На нем стояла итальянская кофе-машина, два десятка белых чашек и с подносов подмигивала ароматная выпечка. Алиса заказала себе эспрессо, не удержавшись, прихватила пару булочек и выпросила у бариста пепельницу. Она говорила на вполне сносном английском и, произнося такие простые, заученные и давно набившие оскомину бытовые фразы, Алиса вновь с благодарностью вспомнила сестру, заставлявшую ее по вечерам запоминать английские выражения целиком.

– Без спряжений ты отлично проживешь, – утверждала Ася, ласково поглаживая младшую сестру по спине, – но не имея возможности спросить, как пройти к примерочным кабинкам, ты точно погибнешь!

Сама Анфиса бегло говорила по-английски и по-французски. Алиса раз за разом сдавалась под ее натиском и, смеясь ее шуткам, снова и снова принималась твердить всю эту словесную дребедень, которая теперь выскакивала из ее рта сама собой. Ей даже не приходилось напрягаться.

Олег же, подойдя к столу, покраснел как рак и громко и неловко выкрикнул:

– Американа!

Алиса вдруг поняла, что ее новый знакомый не знает языка, и мысленно отругала себя за то, что не догадалась предложить ему помощь.

Получив свой заказ, они вышли на улицу, где Алиса немедленно уставилась на затейливый памятник из зеленоватого стекла, торчащий прямо из воды.

– Что это? – спросила она у Олега, усаживаясь на стул под тентом.

– Памятник, – растерялся тот, – я не помню. Я в туалет отлучался.

Краснота на его лице стала еще гуще, и он уткнулся в свою чашку.

«Не был он ни на какой экскурсии! Путеводитель просмотрел на скорую руку. Позер! И рубашка у него занудная. Как у мелкого клерка».

Не желая больше смущать своего кавалера, Алиса коротко извинилась и уткнулась в свой смартфон. Она вошла в почту и послала короткое сообщение Анфисе, сообщая, что долетела благополучно и уже осматривает город. Ответ не заставил себя ждать.

«Будь осторожна, береги себя. Люблю тебя», – писала сестра.

Улыбнувшись Асиному письму, Алиса впопыхах набрала текст письма для своей подруги Нины Смоленской, которая, отчаянно завидуя Алисиному неожиданному отпуску, пообещала ей кучу разочарований.

– Там делать нечего! И селедка там сладкая! – сказала Нина, поджав и без того узкие губы.

Нина была помешана на правильном питании и здоровом образе жизни, и «селедочный» аргумент вполне мог стать решающим для нее. Алиса рассмеялась в ответ и легонько чмокнула подругу в висок.

– Селедка сладкая? Отчего же не попробовать?

Алисино сообщение для Нины состояло из двух предложений.

«Норвегия великолепна. Селедку пока не ела».

Подумав, Алиса решила написать Васе. Она в двух словах сообщила ему, что уже увидела театр, ратушу и огромный паром «Корона Скандинавии», пришвартованный в порту в другой части города, но отлично видимый с кресла, в котором Алиса так удобно устроилась. Присовокупив пару смайликов и слово «восторг», она нажала «Отправить».

– Кому ты пишешь? – лениво спросил Олег. Он закурил сигарету. Красная краска неловкости покинула его лицо.

– Сестре, брату, подруге… – перечислила Алиса, – вот сейчас еще другу напишу.

– Близкому? – спросил Олег, притворяясь, что ревнует.

– Лучшему, – засмеялась Алиса.

Она не собиралась рассказывать о Лавровиче человеку, которого знала два часа.

Алиса снова кликнула «Написать» и задумалась. Что написать, чтобы не показаться навязчивой и хвастливой, но в то же время, чтобы текст не был сухим или наполненным фальшью?

«Привет. Я в Осло. Жива-здорова, уже принялась заводить друзей. Надеюсь, у тебя все хорошо и сделка со столичными дельцами не сорвалась. Напиши, если выдастся свободная минутка. Целую и, как всегда, скучаю».

Алиса перечитала письмо и осталась довольна. Вернее, решила, что сойдет и так, ведь Лавровичу все равно не угодишь. Алиса вдруг представила, как он самодовольно насупится: будет рад весточке, но недоволен нежностями вроде «целую-скучаю». Алиса широко улыбнулась, вообразив, как Лаврович, завернутый в широкое лиловое полотенце – Алисин подарок на новоселье – варит кофе и переступает босыми ногами по холодному полу. В его квартире гуляли жуткие сквозняки, но он упрямо твердил, что они ему нравятся.

Он вообще страшно упрям!

Воспоминание о Лавровиче в полотенце заставили Алису посмотреть на Олега другими глазами. В сравнении с ее другом – широкоплечим и мускулистым двухметровым блондином, пусть сейчас присутствовавшим только в ее мыслях – Олег смотрелся узкоплечим, сутулым, каким-то пыльным и понурым. Даже его блестящие волосы Алисе вдруг показались слишком блестящими, как у девчонки. Лаврович носил короткую солдатскую стрижку, которую она в шутку называла «мышь зубом не ухватит» и которая ему очень шла: подчеркивала высокие скулы, мужественный подбородок и синие глаза. К тому же, он отличался безупречным стилем во всем, начиная с одежды и заканчивая манерой изъясняться, и никогда бы не надел такую унылую рубашку. И уж точно никогда не позволил бы себе щеголять потными подмышками!

Чтобы не злиться на ни в чем не повинного Олега, Алиса с силой потерла лицо.

– Мне пора возвращаться. До завтра, – сказала она, вставая и подхватывая свою необъятную сумку. Ее тон показался ей самой чересчур надменным, и Алиса в попытке смягчить интонации соврала: – Надеюсь, наши места в автобусе окажутся рядом. Спасибо за кофе.

Олегу не осталось ничего, кроме как кивнуть. Алиса, опасаясь расспросов, поторопилась к выходу.

Дорога обратно нашлась без труда. Дойдя до дома номер пятнадцать, Алиса решила, что может еще немного прогуляться. Она вернулась к ратуше, площадь перед которой была утыкана сувенирными киосками. В них продавались страшненькие керамические тролли, плохо сшитые футболки и сувениры из морских котиков.

– Бррр, – поморщилась Алиса и отвернулась от этого варварства.

Она купила лишь деревянного мультяшного лося на веревочке (и тут же повесила его на шею) и набор карандашей с надписью «I love Norway», решив раздарить их сразу по приезду. Выйдя из магазина, Алиса с удивлением обнаружила, что по Осло поползли сумерки и кое-где уже зажглись фонари.