«У него появилась женщина», – поняла она обреченно.

Она встала и прошлась по комнате, жуя булку. Ее терзали противоречивые чувства: радость за брата, за его тихое счастье, и предчувствие драмы, которая разыграется, если о его романе узнает Анфиса.

Родители Алисы усыновили Васю и Асю, когда тем было по четырнадцать лет. Они жили в детском доме и отчаянно цеплялись друг за друга. Они не приходились друг другу родственниками, но везде представлялись братом и сестрой, потому что два разнополых ребенка, проводящих все время вместе и даже пытающихся иногда тайком поспать в одной кровати, будили в воспитателях опасения за их нравственное развитие. Вскоре администрация махнула рукой на упрямых питомцев, справедливо решив, что все равно с ними не сладит.

Алису осчастливило решение родителей. Ничуть не испугавшись нахмуренной самостоятельности Аси и Васи – им было четырнадцать, они были взрослыми людьми! – она мгновенно подружилась с ними.

Теперь, оглядываясь назад, Алиса понимала, насколько крепок был их тройственный союз. Они были друг за друга горой, помогали родителям, врали учителям, вместе пробовали выпивку и наркотики, болтали о сексе и продирались сквозь алгебру. Ася и Вася были намного смышленее нее, Алисы, но ни разу не дали ей понять, какая она бестолочь. Напротив, Анфиса терпеливо объясняла ей сложные моменты в науках и не уставала повторять ей, какая она красавица.

– Ты разобьешь много мужских сердец, детка, – ласково говорила Ася, поглаживая ее по голове и целуя перед сном.

Алиса невольно улыбнулась, вспомнив сестру.

Ей хотелось, чтобы так продолжалось всю жизнь, но когда приемышам исполнилось шестнадцать, Вася влюбился в Асю. Это было правильно, это было закономерно, но загвоздка была в том, что Асю любовь и ее подростковые неловкие проявления: случайные прикосновения, нелепый первый секс, записочки и ночные побеги из дома – совсем не интересовали. Вася же влюбился в нее с той страстностью, которую впоследствии Алиса наблюдала только у властных мужчин, которые привыкли добиваться своего во что бы то не стало. Между братом и сестрой возникло напряжение, почти осязаемое, казалось, его можно было проткнуть ножом.

В конце концов, Анфисе пришлось ответить ему взаимностью. Она любила его как могла, как получалось, но Василию этого было мало. Он выжимал из нее эмоции, вытягивал клещами доказательства чувств, закручивал гайки все сильнее и сильнее ревностью и запретами, и Алиса с ужасом ждала, когда же резьба наконец сорвется и их тщательно выстроенный мирок рассыплется к чертям собачьим. К тому времени родители уже умерли, и у Алисы не осталось никого в целом мире, кроме этих двоих сумасшедших, так мастерски изводящих друг друга.

Тогда Алиса взяла дело в свои руки и посоветовала Анфисе забеременеть. Город Б – очень маленький, все жители связаны одним-двумя рукопожатиями, и весть о том, что Анфиса Заваркина родила ребенка от того, кого считали ее братом, могла бы очень сильно испортить им жизнь. Но если не с кем сравнить новорожденного, то проблема устранится сама собой – так справедливо решила Алиса. Едва стало известно, что Ася решила оставить ребенка, Вася скрылся за границей и осел в этой благополучной сказочной стране.

Но тем не менее Алиса тяжело пережила его отъезд. Помимо тоски по родному человеку, она мучилась от свербящего чувства вины за то, что подала сестре такую нелепую идею. Ей казалось, что она виновата в разрушении непостижимой связи между Асей и Васей, пусть даже та в последние годы и состояла из взаимной ненависти и бесконечных упреков. Поняв, что брат не собирается возвращаться никогда, Алиса снова решила вмешаться.

Но, прилетев в Осло, она с удивлением обнаружила, что ее брат спокоен, умиротворен и занят делами. Счастлив! Даже его вечная морщинка между бровями – его неизменный спутник с четырнадцати лет – заметно разгладилась. Василий, подданный королевства Норвегия, сейчас выглядел как молодой человек, которым ему и полагалось быть.

Впрочем, с таким же удивлением Алиса все это время наблюдала и за Анфисой, которая, родив ребенка, занялась журналистикой и достигла в ней таких высот, что ее имя стало брендом. Ее слава, пусть и скандальная, придала их фамилии вес в городе Б, чего не сумели сделать ни Алисин отец, ни ее мать, ни тем более сама Алиса. У нее, правда, обнаружились кое-какие литературные способности, которыми она смогла зарабатывать себе на жизнь, но и за них Алиса благодарила Анфису и ее ежедневные занятия с ней в юности.

– Детка, ты очень строга к себе, – мягко говорила сестра с улыбкой, заправляя за Алисино ухо светлую прядь, вечно выбивающуюся из прически. – Ты очень талантливая!

Анфиса, вырвавшись из-под Васиного гнета, стала решительной, цепкой и бесстрашной. Люди поражались ее умениям – умению держать удар, умению сопоставлять факты и умению открыто конфликтовать – и только Алиса знала, что за этим стоит. Заваркин был эмоциональным садистом и, справившись с ним, Ася не страшилась ничего. То, как издевался над ней ее «брат», не шло ни в какое сравнение с детсадовскими угрозами чиновников и промышленников, униженных ее публикациями.

Здесь, в Осло, когда Алисе пришлось признать, что Асе и Васе хорошо друг без друга, она прониклась благоговением к своему маленькому племяннику. Он и так своим появлением на свет спас ее родных людей от взаимного уничтожения. Теперь только он может скрепить расползающийся, словно ветхая материя, Алисин мир, крепко ухватив его за края своими ручонками, а ее задача – помочь ему стянуть обе половины и подобрать нитки, которыми можно будет сшить их намертво.

Василий вернулся с балкона, улыбающийся и слегка мокрый от сорвавшихся с крыши тугих дождевых капель.

– Как ты? – спросил он весело.

– Превосходно, – ответила Алиса с улыбкой, – какие у тебя планы?

– К сожалению, мне придется уехать до вечера, – сказал Вася, но, взглянув на помрачневшее Алисино лицо, поспешил добавить: – Я обязательно вернусь, и мы с тобой разопьем бутылочку местного ядреного пойла и поболтаем. В утешение – маленький сюрприз, кое-что для твоего энергетического туризма.

Он извлек из нагрудного кармана футболки пластиковый четырехугольник.

– Ого, – протянула Алиса, узнав кредитку «Виза», – золотая!

– Дела ладно идут, – не скрывая самодовольства, произнес ее брат, – ни в чем себе не отказывай.

– Спасибо большое, – произнесла Алиса, невольно прижав подарок к груди.

Вася весело рассмеялся и притянул ее к себе, целуя.

– Ты пахнешь как в детстве, – странным тоном произнес он, уткнувшись носом в ее макушку. – Все, мне пора. Ключи от квартиры на столе.

С этими словами брат подхватил куртку, валяющуюся в кресле, и быстро вышел. Вася стеснялся быть сентиментальным.

– Рассиживаться некогда! – воскликнула Алиса, предвкушая приключения.

Изрядно повозившись с душем, непонятной стальной конструкцией, Алиса вымыла длинные светлые волосы и высушила их найденным феном.

«Интересно, он фен специально для меня купил или это ее вещь?», – задумалась она на мгновение, но тут же отбросила эту мысль. Она редко размышляла над вопросом, ответ на который не могла получить немедленно.