Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Выспавшись в Берлине, мы на трофейном «опеле» 10 мая догнали в районе Шверина свой полк. Война кончилась, а полк все еще дрался с гитлеровскими частями, которые упрямо пробивались на запад.

В ночь с 10 на 11 мая нашему взводу пришлось принять участие в коротком, но жестоком бою.

Этот ночной бой после Победы дорого обошелся нашему взводу. Кроме меня, были ранены Петя Гришкин, Дима Иванов, осколок гранаты рассек бровь Дмитрию Дорофееву, и, что печальнее всего, — был убит Юра Краснов, девятнадцатилетний паренек. Он недавно попел к нам во взвод, но за веселый характер, готовность во всем помочь товарищу разведчики его полюбили. А главное, грызла чудовищная несправедливость — потерять товарища уже после войны.

13 мая наш полк был отведен на восток и в местечке Мелентин близ Свинемюнде почти месяц приводил себя в порядок. В начале июня меня и Сережу Власова срочно вызвали в штаб армии, а оттуда отправили в Москву, где мы стали участниками парада Победы.

Как и в ноябре 1941 года, мы с Сергеем проходили по Красной площади и смотрели на Ленинский Мавзолей, где веселые, бодрые, красивые стояли наши маршалы, члены правительства и Генералиссимус Сталин. Минут торжественного марша сводных полков по Красной площади 24 июня 1945 года мне не позабыть никогда.

Потом мы с Власовым вернулись в свой полк, находившийся тогда в Польше. Оттуда приехали на Родину и служили на побережье Черного моря до мая 1946 года— до самой демобилизации.

Еще в Польше я как-то увидел в «Красной звезде» Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза командиру нашего полка Анатолию Романовичу Пасько. Эта же газета известила, что я награжден орденом Славы первой степени…

Первые годы после войны мы, разведчики, поддерживали связь друг с другом, обменивались письмами, даже встречались, потом как-то пошли своими путями, обзавелись новыми заботами. Но всю жизнь я буду помнить однополчан — тех, с кем прошел дорогами войны.

Живет сейчас на Ставропольщине бывший снайпер Саша Плугова, в Мордовии — Николай Верьялов, в Карелии— Петя Гришкин, в Сибири — Виктор Балухин и Николай Морозов, на Псковщине — Витя Иванов. И хоть редко приходят от них письма, я сердцем чувствую, что и они до конца будут верны нашей солдатской дружбе. Дружбе, которая оказалась крепче немецких танков, потому что мы верили в свои силы, в праздник на нашей улице и делали все, чтобы этот праздник пришел быстрее.

Случается, что к осени, сунув в люльку мотоцикла ведро или корзину, я отправляюсь по Печенгской дороге пытать грибное счастье. Там, у Западной Лицы, в ложбинах и на склонах гор, я время от времени встречаюсь с прошлым. Вот заросшая иван-чаем подкова артиллерийского дворика, вот бурая солдатская каска со вмятиной, а вот рыжие звездочки колючей проволоки на иссиня-черных столбиках. Я читаю эти малоприметные следы войны и, забыв о грибах, вспоминаю наше суровое житье-бытье, фронтовые землянки, своих ребят-разведчиков— живых и мертвых.

Выложенный камнями бруствер старого пулеметного гнезда напоминает, как мы так же вот плотно, валун к валуну, мостили крутую тропку у блиндажа. Куча ржавых консервных банок связывает мои мысли с давно забытым приторным вкусом американской свиной тушенки — мы получали ее в таких же больших банках. Глаза натыкаются на круглую коробку выпотрошенной мины и память подсказывает, что на такой же вот штуке подорвался мой первый командир взвода…

Да, время идет. Обрушились и поросли травой окопы, отрытые моим поколением, потускнели наши военные медали — надеваем их только по большим праздникам. Давно износились модные после войны шинели и гимнастерки, в которых мы вернулись из армии.

Время идет. У нынешних молодых ребят иные запросы и заботы, иные возможности и даже иные песни. Хорошо, что сейчас парни не знают запаха тола и спекшейся крови, не слышат воя снарядов и не спят в снегу. Правда, и у них теперь есть дела, когда трудно и когда надо рисковать, — но это мирная работа.

О Великой Отечественной войне с гитлеровцами у нас уже написано много хороших и разных книжек. Я потратил уйму времени на непривычную и сложнейшую для меня литературную работу, потому что считал и считаю себя в долгу перед теми, кто не вернулся с войны. Мне хочется, чтобы нынешние парни чуточку больше узнали, как пришлось прожить юность ребятам 1920–1925 годов рождения и какой ценой далась нам сегодняшняя мирная жизнь.

43
{"b":"191822","o":1}