– Однако я так и не выяснил, почему доктор питает такое отвращение к тропинке и какую шутку сыграл Легру с маркизом…

Прильнув наконец к подзорной трубе, чтобы узнать, что поделывают влюбленные, Либуа испытал сильнейшее разочарование. Солнце светило в окна, а потому жалюзи были плотно закрыты.

– Значит, прощай, до завтра, – промолвил художник, за двенадцать дней хорошо изучивший привычки особы, за которой намеревался приударить.

«Любопытно посмотреть, с каким лицом встретит маркиза своего супруга, когда он вернется из Парижа», – подумал Либуа.

– Я хочу присутствовать при возвращении маркиза! – воскликнул Поль и стремглав бросился на вокзал.

В вагоне приятели вновь оказались вдвоем в купе, и Либуа спросил:

– А что госпожа Вервен? Ты говорил ей обо мне?

Маркиз сделал гримасу и ответил:

– Тебе не везет.

– Как! Меня отказываются принять?

– Нет, напротив. Госпожа Вервен будет очень рада твоему посещению, но придется подождать несколько дней. Хозяин дома внял наконец ее просьбам и нанял маляров обновить ее столовую.

– Пусть так! Отложим мой визит к госпоже Вервен, – согласился художник.

После минутного молчания он спросил:

– Вервен – ее настоящее имя?

Этот вопрос заставил Монжёза рассмеяться.

– Ты хочешь знать больше моего, – ответил он. – Готов пари держать, что она так же носит имя Вервен, как я Баланке. Но какое мне дело до ее имени и прошлого? Прелестная женщина меня обожает – мне достаточно и этого.

Уже сидя в экипаже, Либуа рассуждал: «Сказать ли маркизу о посещении Морера? Будь что будет! Рта не раскрою, не повидав доктора».

Садясь в экипаж, Монжёз обратился к кучеру со своими обычными вопросами:

– Не случилось ли в мое отсутствие чего-нибудь нового в замке, Жак?

– Доктор вернулся из своего путешествия. В ту минуту, когда я отправился за вами, он шел ко мне навстречу с госпожой маркизой. Она присоединилась к нему, когда навещала бедных.

– А! Маркиза навещала бедных?

– Да, сударь, госпожа отправилась сегодня так рано, что никто не видел, как она ушла.

Либуа слушал разговор с самым равнодушным видом. «Отлично, – думал он, – теперь, когда письмо уничтожено, любовники спокойно ждут врага».

– Пошел! – приказал Монжёз и тотчас же прибавил: – К маленькой калитке парка. Таким образом мы выиграем двадцать минут и избежим солнца и пыли.

Кучер поехал вдоль стены, окружавшей парк. Только друзья тронулись в путь, как послышался шум в кустах и крики. В ту же минуту большая рыжая собака по кличке Нотариус выскочила на тропинку и исчезла по другую сторону чащи. В зубах она несла добычу. Вслед за беглецом появились Генёк с вилами и повар с ножом в руках.

– Нотариус опять что-то стащил? – воскликнул маркиз.

– Да, господин маркиз. Только я повернулся спиной, как он проскользнул в кухню и украл у меня великолепный кусок филе! – пожаловался повар.

– Ах так! – вспылил Монжёз. – На этот раз я обрекаю его на смерть, и ты, Генёк, должен убить этого неисправимого вора.

Тут, осененный какой-то внезапной мыслью, маркиз ударил себя по лбу и, засмеявшись, сказал:

– Вот идея! Ты видишь это место, это маленькое возвышение под дубом? Здесь ты и похоронишь Нотариуса… Именно здесь! Слышишь? Понял ты меня?

– Понял, господин, – отозвался садовник.

– Таким образом, болван Легру будет почти прав, – проворчал маркиз сквозь зубы.

Покинув тропинку, друзья увидели маркизу и доктора, сидевших на скамье.

– Непродолжительным было путешествие доктора, – заметил Монжёз, ускоряя шаг, чтобы присоединиться к жене.

– Может быть, у него больше нет причин уезжать, – пробормотал художник.

Увидев мужа, госпожа Монжёз поднялась с места и пошла ему навстречу. Она приближалась легкой походкой, с улыбкой на устах. За ней следовал Морер с лицом менее угрюмым и взором более ясным, чем накануне.

«Вот люди, которым я вернул душевное спокойствие», – подумал Либуа, вспомнив о письме, которое он помог им вернуть.

Подойдя к мужу, маркиза обвила его шею руками и, приблизив его лицо к своим губам, запечатлела на нем короткий поцелуй, сопровождая его словами:

– Как ты съездил, Робер?

– Отлично, Лоретта, – ответил супруг, восхищенный этим нежным объятием.

Столь ласковая встреча сильно отличалась от ледяного приема, оказанного мужу накануне, и Либуа заключил, что раскаяние пробудило в этой женщине некоторую нежность к его бедному товарищу. Но нежные объятия должны были лишь отвлечь внимание Монжёза. Пока маркиз наслаждался лаской, доктор, наклонившись к уху Либуа, быстро шепнул ему:

– Мы не нашли письма.

– Под томом Ламартина, – прошептал художник.

– Ничего под ним нет.

Когда Монжёз высвободился из объятий, доктор находился уже в двух шагах от художника, пораженного неожиданным сообщением.

«Если они не нашли письма, то каким присутствием духа надо обладать, чтобы спокойно ждать возвращения маркиза! Неужели Монжёз нашел и прочитал письмо? В таком случае он готовит им жестокий сюрприз! Он может похвастаться, что надул меня, хитрец! Я, черт возьми, и не подозревал, что ему известно о проделке жены».

Следует согласиться с тем, что смелым людям улыбается счастье, ибо госпожа Монжёз, пытливо вглядываясь в веселое лицо мужа, спро– сила:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.