4. Самое лаконичное из известных мне завещаний звучало так:
Ничего не понял
Спасибо, все было интересно.
А, в общем-то, из-за юбки.
ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ ПО УХОДУ ИЗ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ. Ексакустодиан Измайлов.
И если я раздам все свое имение
и отдам тело свое на сожжение,
а любви не имею,
нет мне в том никакой пользы.
Апостол Павел.
Акция самоубийства должна быть зрелищной, или, на худой конец, эстетически оправданной. В противном случае, "нет нам в том никакой пользы". Красивую акцию мы заслуживаем ценой жизни. Эстетике самоубийства противны в два-три раза вытянутые шеи на намыленных грубых веревках, отсеченные колесами поезда головы, скатывающиеся по насыпи к ногам изумленных пешеходов, трупы на газонах и асфальтовых дорожках возле высотных домов, разбухшие тела утопленников, бритвенники, остывающие в ваннах собственной крови и так далее, и тому подобное.
- Что же остается несчастному человеку, решившему наложить на себя руки? спрашиваете вы.
- Купите пистолет, - рекомендую я. - Если вы даже не планируете сыграть в ящик, одно присутствие оружия в вашем доме значительно сокращает расстояние до точки самоубийства - дышать становится легче.
Вообще, старайтесь не целиться в рот, висок и другие открытые органы - надежно, но эстетически безграмотно. Зафиксируйте дуло пистолета между ребрами, прицельтесь точно в сердце, - может, неожиданно поумнеете. А нет, так смело жмите не спуск. Поумнеете в следующей жизни. Выстрелы в конечности, живот и задницу болезненны и неэффективны.
Откровенно жаль, что сегодня не выпускают цикуту. Как известно, “сократовский напиток” легко пился и замечательно усваивался. Смерть наступала в идеальные сроки. Все, кто хотя бы раз попробовал цикуту, утверждают, что она предоставляет достаточно времени, чтобы успокоиться от дел земных, однако не настолько, чтобы передумать или запаниковать.
Людям с холерическим темпераментом я рекомендую принять быстродействующий яд, флегматикам хорошо подойдет упаковка снотворного, гурманам - яд со вкусом тихоокеанского омара, деловым людям - с привкусом мяты.
Что касается экзотических самоубийств, то наиболее зрелищные из них практиковали римляне эпохи Цезаря: они брали короткий меч, ставили, его на землю и ложились сверху или, вообще, обнимались друг с другом так, что мечи выходили из спин этих отважных воинов - они погибали без предрассудков, заключив друг друга в объятия, запечатлев последний поцелуй на устах партнера.
Японцы до сих пор практикуют акцию-ритуал харакири.
К сожалению, в условиях России зрелищные самоубийства не прижились. Людям отважным и героическим - со свинцовыми глазами и железными нервами - пока не приходило в голову сводить счеты с реальностью. А изнеженному гениофилу такое не по зубам. Поэтому не пытайтесь вставить между ребер кинжал: даже если мы оставим сей мир, это повлечет за собой такое выражение лица, такие глазища, что в мире ином лишь слабо охнут, а в этом - рассмеются.
СИНДРОМ ГЛУБОКОГО ПОДПОЛЬЯ. Ексакустодиан Измайлов.
Пресекая поток существования, откажись
от прошлого, откажись от будущего,
откажись от того, что между ними.
Если ум освобожден, то, что бы ни случилось,
ты не придешь снова к рождению и старости.
Дхаммапада.
Подобно тому, как костер, задутый ветрами,
уже не существует, так и для мудрого человека
не может существовать лишь временная жизнь,
ибо он прекратил связывать с ней свои чувства и мысли.
Будда.
Жесткий пост, голодание и непосильный труд - вот две составляющие моего успеха и единственное убежище для всех, кто, попав в зону самоубийства, уверенно продвигается к постижению истины.
Когда начинать голодовку?
Прямо сейчас, сегодня же.
Завтра не существует.
Конец света - здесь и сейчас. Сотворение нового мира - тут же.
Не медлите. Бросайте есть решительно и безоговорочно.
Ни один белок, ни один калорий, ни один углевод не должен соблазнить ни ока, ни чрева. Лишь заморозив жизнь плоти, добьемся вхождения в царство духа, царство Высшего Разума, царство свободы и пустоты. Окинув очищенным взором эту жизнь с высочайшей точки обзора, неожиданно увидим, что она - вовсе не то тупое чучело, к которому мы там, внизу, привыкли. Жизнь прекрасна! Да! Да! Да!
Станем невесомее ангелов, легче ветра, шире океана, меньше атома.
Стряхнем помои, расправим крылья и полетим!
Высоко-высоко! Ибо нас ждут.
Примечание Иосифа Пенкина.
Читая предпоследнюю лекцию, Ексакустодиан едва не вылетел из аудитории Вольного общества. Подобно буддийскому монаху, он оторвался от земли, воспарил над учениками и по воздуху направился к открытой форточке... Если б вольные плотники ни спохватились и ни задернули на окнах железные ставни, бог знает, когда бы мы еще увидели своего учителя. Однако дослушаем предпоследнюю лекцию.
... Бросаем есть, как бросали курить. Раз и навсегда. Скажем: отныне у меня нет живота и нет полового члена, есть лишь вечное. И всё! Больше ничего нет.
Приведу дурной пример.
Александр Дышиньский постился, но все равно чувствовал себя как говно в проруби. Сатана испытал его шаткую душу, и Дышиньский, уступив минутному аффекту чревоугодия, скушал корочку хлеба. Наложит ли на себя руки Дышиньский?
Ответ: однозначно.
Почему?
Потому что Дышиньский, конечно, не ограничится одной лишь корочкой. Практика свидетельствует, что его потянет к другой корочке - а это уже целый ломоть хлеба. Затем он потребует намазать масло на свой ломоть - а это уже бутерброд. К бутерброду Александру понадобится пиво, к пиву - женщина, к женщине - деньги, и пошло-поехало, - вы меня понимаете? Дышиньский, сам того не подозревая, вступит в отношения купли-продажи с окружающим миром, заложит всех и вся. Дышиньский будет существовать, но не будет петь, не будет летать.
Если бы Дышиньскому хватило корочки хлеба, если бы он ею ограничился и не раскатал губу, если бы да ка бы во рту выросли грибы, ведь грибочки съел б Дышиньский и попал б в тартарары...
СИНДРОМ ВЫСОКОГО ПОХМЕЛЬЯ. Иосиф Пенкин.
Молитва перед обедом и ужином:Очи всех на Тя, Господи, уповают,и Ты даешь нам пищу во благовремении, отверзаешь щедрую руку Твою и исполняешь всякий живот благоволения.
Молитва после обеда и ужина: Благодарим Тя, Боже наш, яко насытил нас земных твоих благ, не лиши нас небеснаго Твоего Царствия. Но яко посреди учеников твоих пришел еси, Спасе, мир дав им, прииди к нам и спаси нас.
Предпоследнюю лекцию Ексакустодиана мне пришлось слегка сократить. Дело в том, что учителя крайне огорчила наша идея опустить его на землю после того, как он почти было воспарил в небеса. Ексакустодиан орал, что его не понимают, позволял себе выходки и речевые обороты безусловно выходившие за рамки морального кодекса обывателя. Публикация всего этого попахивала уголовной статьей, чего я всячески старался избежать.
Прежде чем подвергнуть объективной критике главный пунктик Ексакустодиана - отречение от благ земных, позволю себе кратко остановиться на его идее самовольного оставления жизни. В этом пункте я выражаю полное несогласие с учителем и даже решительный протест. То обстоятельство, что Ексакустодиан так и не наложил на себя руки, ничуть его не оправдывает. В некоторые моменты он уподоблялся Шопенгауэру, поднимавшему тост "за самоубийство" во время пышных застолий на протяжении своей долгой жизни, но так ни разу не вкусившему прелести суицида на собственной шее. Дескать, пусть дурью маются идиоты.
