— Пракна, — сказал он, — мне бы хотелось, чтобы вы при Симоне аккуратнее выбирали слова. У меня очень мало друзей, поэтому я ревниво их охраняю. Когда вы в следующий раз встретитесь с Симоном, пожалуйста, будьте вежливее.

Нахмурившись, командующий сказал:

— Помня, что он ваш друг, я постараюсь. Но теперь нам надо поговорить о многом. И дело не терпит отлагательства.

— Ну так давайте начнем, — отозвался Ричиус и повел вновь прибывших к замку.

Дьяна задержалась в коридоре около зала встреч, на достаточном расстоянии, чтобы Ричиус и Пракна ее не услышали. Конечно, и она их тоже не слышала, и это было крайне досадно. Они провели в комнате всего несколько минут, а ее уже терзала тревога. По просьбе Ричиуса Димис со своими воинами увели матросов Пракны в другую часть крепости, чтобы те могли отдохнуть и поесть. Ричиус попросил, чтобы Дьяна тоже их сопровождала. Она неохотно согласилась, но на полпути повернула обратно: ее неудержимо влекло к комнате, где Ричиус разговаривал с лисским командующим. Она ждала в конце коридора, словно брошенный ребенок, прислушиваясь — и ничего не слыша. И тем не менее она не могла заставить себя уйти. Ее переполнял страх, она не могла думать ни о чем, кроме своего мужа.

— Дьяна!

Вздрогнув, Дьяна обернулась, чтобы посмотреть, кто ее окликнул. К ее удивлению, она увидела за углом Симона, который криво ей улыбался. Нарец тоже казался встревоженным. Дьяна поманила его ближе.

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Ищу вас, — ответил он. — Я так и подумал, что найду вас здесь. Я… — он пожал плечами, — ну… озабочен.

— Он увезет моего мужа с собой! — с болью проговорила Дьяна.

— Быть может, он не поедет.

— Поедет, — сказала Дьяна. — Он только об этом и думал. Вы уже должны были бы это понять. Ричиус такой же, как эти лиссцы. Он одержим.

Симон осторожно шагнул ближе.

— Он вас любит, — заметил он.

Дьяна удивленно посмотрела на него. Что этот нарец мог знать о любви?

— Откуда вы это знаете? — спросила она.

— Я это вижу. Все видят. Может быть, вы его недооцениваете. Я не так уж уверен, что он сможет вас оставить. Дьяна прислонилась к стене.

— Хотелось бы мне, чтобы это было так! Я знаю, что он меня любит, но у Ричиуса есть одно свойство — он никогда не прощает. И ничего не забывает. Если этот Пракна предложит ему месть, он согласится. И я не смогу его остановить.

— Я знаю, что он здесь несчастлив, — признал Симон. — Но чего этому лиссцу от него надо? Ричиус не моряк! Дьяна пожала плечами:

— Не знаю.

Она посмотрела на Симона и неожиданно страшно обрадовалась тому, что он рядом. В эту минуту ей надо было откровенно поговорить с кем-то — с кем угодно. Даже с Симоном. Порой этот нарец удивлял ее своей проницательностью. Он по-прежнему оставался тайной, но эта тайна начинала понемногу раскрываться.

— Симон, а вы здесь счастливы? — спросила она. — Вы скучаете по дому? Нарец нахмурился.

— Почему вы меня об этом спросили?

— Вы нарец, как Ричиус. Я никогда не была в Наре. Там намного лучше, чем здесь, в Фалиндаре?

— На этот вопрос ответить невозможно, — сказал Симон. — Но, наверное, дома всегда лучше, чем в чужом месте. Особенно если дома есть кто-то, кто вас любит.

Это заинтриговало Дьяну.

— А у вас дома есть кто-то, кто вас любит? Я имею в виду — женщина?

Симон принял ее вопрос стоически. Почти закрыв глаза, он ответил:

— Нечто в этом роде.

— Мне очень жаль, — прошептала Дьяна. — Мне не следовало об этом спрашивать. Простите меня.

— Мне нечего вам прощать. Я сделал тот выбор, который должен был сделать.

— Дезертировали? Он мрачно кивнул:

— Да. Наверное, это называется именно так.

Дьяне стало стыдно. Она почти не знает этого человека и тем не менее заставляет его открыться, словно книгу. Но что-то заставило ее продолжать этот разговор — возможно, печаль, скрытая в глазах Симона. Теперь Дьяна понимала, что он не таков, каким хочет казаться. Он повидал много ужасов. Как Ричиус. Оба они были искалечены войной и потому стали непроницаемыми.

— Я ведь рядом, знаете ли. Я имею в виду — если вы хотите поговорить. И Ричиус тоже. Мы можем стать вашими друзьями. Если вы нам позволите.

— Вы очень добры, — ответил Симон. Его лицо погрустнело. — Вы уже очень много для меня сделали.

Спасибо вам. — А потом он вдруг рассмеялся и добавил: — Когда ваш муж меня нашел, я решил, что мне конец!

— Ричиус бывает очень подозрительным, — признала Дьяна. — Но вы ему нравитесь. Я это вижу. И очень хорошо, что он вас нашел. Особенно если учесть приближение зимы.

— Да, но я и сам нашел бы укрытие. После войны осталось много заброшенных зданий. Я бы поселился в одном из таких.

Дьяна нахмурилась:

— Заброшенных? Где? Симон помялся.

— Ну… да. Из-за войны. Я видел их по дороге сюда. Одну башню. — Он опасливо посмотрел на закрытую дверь в конце коридора. — Знаете, по-моему, нам лучше уйти. Нас могут услышать — и решить, будто мы подслушивали.

— И они не ошибутся, — кисло признала Дьяна. — Лоррис и Прис, как бы мне хотелось знать, о чем они там говорят!

Пракна поставил кубок на стол и вздохнул. Первые пять минут они с Ричиусом почти не разговаривали: командующий угощался щедрыми дарами Фалиндара. Его потребность «срочно» переговорить с Ричиусом чудесно исчезла при виде свежих фруктов. Ричиус знал, что такое голод, но когда Пракна наконец перестал жевать и поднял голову, он ухватился за представившийся ему шанс.

— Итак, командор, — сказал Ричиус, — что все это значит?

— Вы меня не ждали? — спросил Пракна, не отвечая на вопрос Ричиуса. — Я ведь сказал вам, что вернусь, если вы мне понадобитесь. Вы думали, что я не выполню обещание?

— Я не был в этом уверен. Здесь, в Фалиндаре, я оторван от всех событий.

— Но вы надеялись, что я вернусь, правда? — допытывался командующий. Он наклонился к Ричиусу через стол. — Иначе вы не вышли бы встречать мой корабль.

— Пракна, я не хочу, чтобы вы сочли меня грубым, но я хотел бы услышать от вас кое-какие ответы, — заявил Ричиус. — Скажите мне, зачем вы здесь.

— Зачем? За вами, конечно. Нам нужна ваша помощь. — Кому это «нам»?

— Лиссу, — ответил командор. Он резко отодвинул тарелку с едой, как будто она вдруг стала его раздражать. — Можно даже сказать — всем тем, кто хотел бы поквитаться с Наром. Я буду говорить с вами откровенно, Вэнтран. Вы хотите отомстить не меньше меня. Я прочел это в вашем взгляде при нашей первой встрече, и сейчас я снова это вижу. Я предлагаю вам такую возможность.

— Подробнее, — сказал Ричиус, отмахиваясь от подобного объяснения. Ему не понравилось, что Пракна ведет разговор околичностями. — Начинайте сначала. Что делает Лисе? Я слышал, что вы нападали на торговые корабли Нара, но больше я ничего не знаю.

— Армада более чем из пятидесяти кораблей под моим командованием патрулирует берега империи, — заявил Пракна. — Почти все это — шхуны, как «Принц».

— Принц?

— Мой флагман, который стоит здесь на якоре. И мы не просто потопили несколько нарских кораблей — кстати, их уже на нашем счету не меньше двадцати пяти. Мы нападали и на прибрежные города. Даже на Дорию. — Пракна злорадно улыбнулся. — Впервые эти нарские свиньи почувствовали на своей шкуре, что такое вторжение враждебной армии.

Ричиус изумился:

— На Дорию? Но как? Черный флот…

— Стойте, — попросил Пракна, поднимая руку. — Кажется, вам нужен урок истории, да?

— Наверное, — согласился Ричиус. — Как я уже сказал, вести сюда доходят медленно.

— Ну так позвольте мне пополнить ваше образование, — сказал Пракна.

Он объяснил Ричиусу, как после смерти Аркуса в Наре началась рознь и как возникла вражда между двумя лагерями, Бьяджио и Эррита. Об этом Ричиус уже слышал. А вот чего он не знал, так это того, что Черный флот целиком встал на сторону Бьяджио и защищает его на его родном острове, Кроуте. Дальше Пракна поведал, что на материке Черный Ренессанс практически искоренен и что имперские легионы подчиняются Эрриту. Он объяснил, что нарский флот не помогает империи.