— Что случилось, Люсилер? — спросил Ричиус. — Что-то не так. Я это чувствую.

— Как твоя поездка? — уклончиво спросил Люсилер. — Ты нашел для себя ответы?

— Нет, — вздохнул Ричиус. — Я все равно собирался возвращаться, когда наткнулся на Симона. Право, не знаю даже, зачем я уезжал. Наверное, чтобы подумать.

— И что ты надумал?

— Люсилер, почему ты задаешь мне все эти вопросы? Со мной все в порядке.

— Нет, — возразил Люсилер. — Не надо мне лгать, Ричиус. Ты не знаешь покоя, и это очевидно. Но я не думаю, что смогу тебе помочь. То, что тебе нужно, может прийти только от тебя самого.

Ричиус улыбнулся. Это было похоже на мистическую чушь Карл аза.

— Ты уклонился от ответа, — весело заметил он. — Скажи мне, что случилось с Ишьей.

— Ах это! — скривился Люсилер. Господин Фалиндара откинулся на спинку стула и устремил взор к потолку. — Он говорит, что Пракстин-Тар собирает войска к западу от Кеса. Около двухсот воинов, возможно — больше.

— Ишья видит призраков совсем как я! — пошутил Ричиус. — И он постоянно оскорбляет Пракстин-Тара. Ты ему веришь?

— Верю? Вынужден. Теперь я повелитель Таттерака. — Люсилер закрыл глаза. — Он хочет, чтобы я поехал и поговорил с Пракстин-Таром, помог заключить между ними новый мир. Он думает, что, увидев меня и флаг Фалиндара, Пракстин-Тар поймет, что не сможет вторгнуться в Кес. По крайней мере без боя.

— И ты поедешь?

— Да, — ответил Люсилер. — У меня нет выбора. — Он открыл глаза и печально посмотрел на Ричиуса. — Я слишком много сил потратил на восстановление мира, чтобы позволить его нарушить. И я устал, мой друг. Порой мне все это становится не по силам.

Ричиус кивнул:

— Я понимаю, Люсилер.

— Правда? Не уверен. Ты хочешь, чтобы я воспользовался своей армией, чтобы вернуть тебе Арамур, но я не могу. Ты хочешь, чтобы я помогал лиссцам сражаться с Наром, но я и этого не могу. Что ты действительно обо мне думаешь, Ричиус? Тебе противно, каким я стал?

— Да ты что! — возмутился Ричиус. — Не смей никогда так говорить! Ты мне как брат, Люсилер. Я всегда буду тебя поддерживать. А насчет всего прочего… ты не должен оправдываться. То, чего я хочу, не поможет Люсел-Лору, а он для тебя должен быть на первом месте. Я понимаю.

Люсилер слабо улыбнулся:

— Тебе трудно жить среди нас. Жаль. Мне не хотелось, чтобы ты был здесь несчастлив.

— Прекрати! — решительно сказал Ричиус. — Я здесь не несчастлив.

— Ну, теперь у тебя появилась новая забота, — сказал Люсилер. — Я не шутил, когда сказал, что этот нарец в твоих руках, Ричиус. Ты сам должен решить, что с ним делать.

— Но я не знаю, что с ним делать, — признался Ричиус. — Наверное, мне не следовало привозить его сюда. Но мне казалось, что у меня нет выбора. Если он тот, за кого себя выдает, то ему нужна наша помощь. Мне трудно это объяснить, Люсилер, но я действительно был рад его увидеть. — Ричиус поморщился. — Наверное, я схожу с ума.

— А если он не тот, за кого себя выдает? Если он действительно один из убийц Бьяджио?

На этот вопрос ответа дать было нельзя. Ричиус сдвинул кончики пальцев, обдумывая такой поворот событий.

— Тогда я покойник скорее всего. Но разве я тогда уже не был бы мертв? Я хочу сказать — слова Симона действительно звучат разумно, правда? Если бы он хотел, то мог бы уже сто раз меня убить. А в его истории вроде бы все сходится… По крайней мере она кажется достаточно достоверной.

Люсилер нахмурился.

— Но разве легионеры дезертируют?

— Может быть, — ответил Ричиус. — А короли?

— Итак? Что ты решаешь? Ты его отпустишь?

— Я этого не говорил, — возразил Ричиус. — Я не знаю.

— Ладно, — сказал Люсилер, не сумев скрыть разочарования. — Тогда, возможно, когда я вернусь, Симон Даркис по-прежнему будет здесь. А может, и не будет.

— Может быть.

— Гадкое это дело — решения. Я не хочу ехать в Кес. Но я не хочу, чтобы в Люсел-Лоре снова была война. И я должен сделать то, что нужно. — Люсилер отвел взгляд. — Как и ты.

— А что, если я не знаю, что нужно? — спросил Ричиус. — Что тогда?

— Тогда ты принимаешь такое решение, на которое способен, — и живешь с его последствиями. — Люсилер улыбнулся. — Ричиус, позволь мне сказать тебе одну вещь. Как другу. Можно?

— Говори.

— У тебя здесь, в Люсел-Лоре, есть своя жизнь. Но ты этого не видишь, потому что все время оглядываешься через плечо. Когда-нибудь тебе придется перестать оглядываться назад и снова начать смотреть вперед. И надо это сделать, пока ты еще не сгрыз себя окончательно.

Ричиус ничего не ответил. После довольно долгой паузы он спросил:

— Когда ты едешь в Кес?

— Послезавтра. Ишье нужно, чтобы я приехал как можно скорее. Я обещал ему, что приеду. Ричиус мрачно кивнул.

— Мне надо идти, — сказал он. — Мне надо кое-что сделать.

— Ты идешь говорить с Симоном? Ричиус был уже почти у двери.

— Вроде как, — бросил он через плечо и ушел.

Он быстро направился туда, куда поместили Симона. Эта комната находилась в восточном крыле замка, мрачном месте, откуда давно были вынесены все ценности — они пошли на оплату войны с Наром. Коридоры здесь были уже и темнее, чем в остальном замке. Прежде здесь жили слуги дэгога, бывшего правителя Люсел-Лора, который называл Фалиндар своим домом. Ричиус легко отыскал комнату Симона — это было единственное помещение, дверь которого охранялась. Воин на страже явно скучал, но при виде Ричиуса сразу же оживился.

— Приветствую тебя, Кэлак, — сказал он по-трийски. — Ты хочешь говорить с нарцем?

— Да, — ответил Ричиус. — Я хочу кое-куда его сводить. Это ничего?

Воин рассмеялся:

— Он — твой пленник, Кэлак. Ты можешь делать с ним все, что хочешь. — Триец открыл дверь и отошел, чтобы пропустить Ричиуса в комнату. — Мне войти с тобой? — спросил он.

— Нет, — ответил Ричиус. Он заглянул в спартанское помещение. Симон лежал на кровати, закрыв глаза. Услышав голос Ричиуса, он поднял голову. — Подожди здесь, — приказал Ричиус стражнику, а потом вошел в комнату, не закрывая двери. Симон сел на кровати, спустив ноги на пол.

— Что тебе надо? — недружелюбно спросил он.

— Есть разговор, — сказал Ричиус. — Мне надо кое-что тебе показать.

— Что?

— Пойдем со мной, — позвал Ричиус. — Пожалуйста.

— Вэнтран…

— Симон, пожалуйста. Сделай мне одолжение, ладно? Это важно.

Он не стал дожидаться, пока Симон встанет, а вышел из комнаты и двинулся по коридору. Как он и ожидал, Симон пошел следом, хотя и настороженно. Нарец крутил головой и осматривал коридор, ища западню, но когда он понял, что никакой ловушки ему не приготовили, он быстро догнал Ричиуса.

— Куда ты меня ведешь? — спросил он.

— Наружу. Я же сказал: мне надо кое-что тебе показать.

Коридор закончился другим коридором, точно таким же, а потом они оказались в главном зале Фалиндара — чудесном помещении с высоким сводом, в которое попадали все гости цитадели. Главные двери замка были открыты, как это было принято в хорошую погоду, и осеннее солнце лилось внутрь. Ричиус вышел наружу, обдумывая свой план. Этот план пришел к нему в мгновение отчаяния как озарение, но теперь Ричиус уже не был уверен в его разумности и надежности. Каждое утро Дьяна гуляла с Шани. Если на улице было тепло, как сегодня, они выходили играть во внутренний двор, и Дьяна читала вслух одну из книг Тарна. Если Ричиус рассчитал правильно, то сейчас они должны быть на прогулке.

— Вэнтран, — беспокойно спросил Симон, — что все это значит?

Ричиус предупреждающе поднял руку.

— Молчи. Сейчас сам все поймешь.

Симон недовольно заворчал, но перестал допытываться, что происходит, позволив Ричиусу провести его во двор. Как всегда, там толпились воины и рабочие, там ковали лошадей, и в укромных уголках шептались влюбленные. Ричиус прошел к краю двора, где было много зелени, а земля слегка уходила вниз, образуя склон. Его жена сидела с книгой в руках. Ричиус замедлил шаг, чтобы Симон увидел, куда они направляются. При виде Дьяны нарец присвистнул.