— А теперь подумай хорошенько, раз уж выпил кхаэльской крови, — сказал он. — У тебя одна из сильнейших Сущностей за всю историю рода Ифенху, изменить себя ты можешь, как угодно. Уйти в море, подняться в небо, отрастить хвост, еще одну пару рук или ног. Хотя, ума не приложу, зачем тебе лишние ноги… Тебе точно нужно родство с кхаэлями?
— Скажи, — я предпочел ответить вопросом на вопрос. — Слух о том, что я жив, еще не начал расползаться во все стороны?
— Пока нет, — покачал головой Старейшина, привычным жестом теребя узкую черную бородку клинышком. — Что ты задумал?
— Так, мысль одна есть… А родство с кхаэлями — чем оно плохо? Тем более, что…
— Что есть там одна малолетняя княжна, — перебил он меня. — Знаю, уже доложили. Ну что ж, твое дело. Я могу пожелать только удачи.
И он вышел, оставив меня одного на низком походном ложе, застеленном несколькими шкурами. Я прикрыл глаза, готовясь пройти тяжкую череду изменений, которую дано осилить отнюдь не каждому ифенху. А ведь нужно еще исхитриться сохранить при этом разум…
…Нет, определенно, принятое решение оказалось сущей дурью. И какого хильден меня дернуло заставить свой Темный дар преобразовывать тело в подобие кхаэля? Нет, тех трех достопамятных глотков, которыми одарил меня Владыка Кетар, хватило, чтобы Сущность запомнила нужное сочетание генов, но, Вещий свидетель, как же это было больно! Мало того, что трансмутация отнимала все силы, сминая и перекручивая, перелепливая каждую клеточку тела. Мало того, что ради этого приходилось двенадцатые сутки быть в полном сознании, чтобы вовремя успевать отдавать телу нужные команды! Так еще и Мелкаэн, сингра его загрызи, ради этого дела затащил меня не куда-нибудь, а в свою лабораторию! Чтоб ему… Три дня кряду икалось…
— Ну не ворчи, Мастер. Такое преобразование проходит впервые, надо проследить.
Мысли слышит, зараза. Я приоткрыл один глаз, тут же заслезившийся от яркого света развешанных по стенам кристаллов желтоватого шагрофанита. Всклокоченная Мелкаэнова рожа тотчас образовалась надо мной со шприцем в руках.
— Уйди, злыдень! — попытка отмахнуться не увенчалась успехом, недоморфировавшая рука с полуслившимися пальцами и ошметками когтей отказалась повиноваться вообще. Сама мысль о движении вызвала такую боль, что я не сдержался. — Terru!
— Ай-яй, Эль-Тару, а бранишься, как сапожник, — в назидание игла впилась мне в вену на сгибе локтя, и Мелкаэн щедрой рукой вытянул из моей персоны образец крови для своих изысканий.
— Иди ты, знаешь, куда?
— Не-а, Мастер, не пойду. Мне и тут хорошо.
Я сдержал вздох пополам с руганью Спорить с Кланмастером Вопрошающих Вещего в стенах его же святая святых — совершенно бессмысленное занятие. Это я на Десмоде великий и грозный Эль-Тару Ваэрден и куча титулов, а над Десмодом — подопытная крыска у собственного птенца. По телу пробежала очередная волна судорог, внутри меня заворочался дар, пробивая хребет огненной болью. Впору было возненавидеть эти обшитые светлым деревом стены и белый потолок, этот желтоватый свет и темно-фиолетовое небо за толстым непробиваемым окном, в котором зелено-голубым бриллиантом плыл Десмод. Неподвижная и неизменная обитель Хильден — Акрей, — висела немигающим голубым глазом чуть в стороне. Я скосил глаза на Мелкаэна.
Он, как и Разэнтьер, был когда-то Инквизитором, но в Ордене служил в должности мага-исследователя. В то время жесточайшая война за выживание, которую мы вели с людьми, уже успела вылиться в вялые стычки на границах наших узаконенных владений. Беспечные молодые ифенху орденцам в лапы больше не попадались. Ставить опыты было не на ком. А Мелкаэн Таймар отличался маниакальной страстью к медицине. И прослышав, что я набираю сторонников и старательно покровительствую наукам, упросил Великого магистра Малефора отправить его ко мне «агентом-разведчиком». Оба, разумеется, понимали, что это всего-навсего отговорка и оправдание, но Малефор оказался милостив. В силу звания Хранителя Времени, надо полагать.
Мелкаэн перестал замечать окружающее вовсе, бегая с моей кровью вокруг сложносочиненной системы из металлических трубок, линз, реторт, колбочек, пластинок, кристаллов и Стихии знают чего еще. Как всегда, про расческу забыл, волосы всклокочены, рабочий халат покрыт разноцветными пятнами реактивов и кислот, на кончике носа чернильное пятно… И рожа вдохновенная, словно у поэта, изливающего на бумагу очередной шедевр. Пусть его.
Я сосредоточился на своем теле, ощупывая сознанием кости, которые словно превратились в мягкий подтаявший воск. Волна за волной, импульс за импульсом Темный дар плавил и уплотнял их, придавал более совершенную форму, удалял лишнее. Низкий топчан, где меня распластало преображение, был застлан хорошо если тонким одеялом и простыней, но подняться с него, чтобы высказать Мелкаэну свое по этому поводу мнение не было никакой возможности.
Еще одна волна боли.
— Любопы-ытно… — протянул меж тем из своего угла Кланмастер Таймар. — А кхаэльская кровь, оказывается, не так выглядит… Неужели порог проводимости Силы зависит от формы кровяных телец?..
Тьфу ты, Тьма изначальная! Теперь ему вообще ни до чего дела нет. До меня в том числе. Может, я зря ему позволил заниматься наукой?
Лет шестьсот назад в Красных горах взорвался вулкан. Каюсь, умения сладить с затором стихийных потоков в земной толще мне тогда не хватило. Пока нужный настрой поймал, пока через Колонны разобрался где, что и как, пока дотянулся — оно и рвануло. Три деревеньки снесло, разворотило половину горы. Пепла и пыли в воздух поднялось столько, что урожай погиб на корню по всей стране, скот начал болеть и падать. В тот год мне пришлось пойти на серьезные уступки соседям и в спешном порядке заняться расширением торгового флота. Сил и денег на это ушло немало. Но получили мы все равно гораздо больше, чем потеряли. В одной из пещер, вход в которую обвалился, наверное, тысяч этак с пять-семь тому назад, а может и больше, обнаружили работающий постоянный портал-Арку.
Первыми, нешуточно рискуя погибнуть, в дыру сунулись, разумеется, мелкаэновы умники. На их счастье воздушные генераторы еще работали, и они не задохнулись в открывшейся перед ними сети древних катакомб внутри луны. Кто изначально их строил — вемпари, хильден, или и те и другие разом, так и осталось неизвестным. На стенах, частью природных а частью рукотворных, прежние хозяева никаких письмен не оставили, никаких хронологических записей с тех времен не сохранилось, но и без них было видно, что пользовались луной обе расы.
Нам достался огромный лабораторный комплекс со множеством рабочих залов, складов, подсобных и жилых помещений, мастерских и прочая-прочая. Кое-где сохранились рабочие механизмы, на треть или даже наполовину полные энергии кристаллы-накопители и блоки памяти с частично сохранившимися записями, пара рабочих телепортов, несколько анабиозных камер. Отдельный уровень занимали лаборатории химерологов, и большая часть найденного там инвентаря судя по легко узнаваемым знакам принадлежала хильден. В паре вольеров обнаружились скелеты животных, созданных последними перед тем, как хозяева лабораторий спешно покинули спутник.
И это я перечислил лишь малую часть из того, что мы здесь нашли! Редчайшее собрание камней и минералов со многих миров Колеса, великолепные по исполнению артефакты Силы с зарядом и без, чертежи оружия и кораблей, способных подниматься в пространство междумирья! А когда мы обнаружили выбитую прямо на полу одного из залов схему полного парного устройства Колонн…
В общем, этой луне цены не было. Вопрошающие Вещего тут же прибрали сокровище к рукам. Десмодский портал с тех пор охранялся, как важнейшая государственная ценность, Клан, несмотря на репутацию увлекающихся чудаков, приобрел громадное влияние, взял под свое покровительство школы и академии. О наших целителях гремела слава по всему материку и за его пределами… Я не препятствовал Мелкаэну раскручивать колесо науки.
И вот теперь лежу и расплачиваюсь! А в моей стране в это время демоны знают что творится.
