Для Констебля эта пятница стала достойным завершением и без того трудной недели. Все его попытки разговорить Бородача, в котором он подозревал давно умершего пророка, закончились ничем. Симпатичный араб лишь улыбался и произносил уклончивые и часто совершенно непонятные фразы. Впрочем, переводчик, по-видимому, лучше воспринимал смысл этих загадочных изречений. Он записывал каждую букву со священным трепетом и вскоре достиг такой степени экзальтации, что стал абсолютно бесполезным. В среду он не появился вообще. Констебль без особого удивления узнал, что тому неудачно сделали процедуру обрезания. Не прибавляло хорошего настроения и вяло идущее расследование череды зверских убийств, исполнителя которых детективы со свойственным им чёрным юмором окрестили «Гурманом». Прозвище намекало на то, что изувер, высасывавший из своих жертв большую часть крови, а потом раздиравший их на части, предпочитал обладателей исключительно первой группы. Версия о причастности к убийствам кого-то, имевшего доступ к историям болезни погибших, оставалась наиболее перспективной, но пока не нашла подтверждения. Лишь у Констебля порою мелькали сомнения по поводу верности приоритетного направления расследования. Ведь Скотланд-Ярд исходил из того, что убийцей был человек, который мог узнать о группе крови лишь на основании лабораторного анализа.

А если речь шла не о человеке? В конце концов, комары выбирают обладателя той или иной группы не по медицинской книжке.

Но самой главной причиной стресса на этой неделе, безусловно, являлось отсутствие прогресса в поиске настоящего Профессора. Сей персонаж, по предположениям антитеррористической полиции и контрразведки, по-прежнему находился на территории Соединённого Королевства и готовился к совершению пока не известного, но заведомо чудовищного преступления. От действий сумасшедшего имама могло пострадать не только население зелёного острова, но и политическая карьера нынешнего Премьера, у которого на носу были очередные выборы. Перспективу победы на них и так уже поставили под сомнение неудачный мир в ближневосточном Междуречье и растущее недовольство нации по поводу слепой любви к заокеанскому коллеге. Сегодня утром, перед совещанием с силовыми ведомствами, Премьер просмотрел подборку редакционных статей и политических карикатур в ведущих изданиях страны. Особенно тяжёлое впечатление произвела та карикатура, где он — в женской шляпке, в отнюдь не шотландской юбке и с аляповато накрашенными губами — становился жертвой грубых ухаживаний ковбоя с циничной ухмылкой. Своё неважное настроение Премьер выразил самым недвусмысленным образом и предъявил немалые претензии силовикам по поводу «непозволительно медленного расследования» и «чудовищно некомпетентного поиска». Начальники полиции и контрразведки тут же обозлились и напомнили Премьеру, что именно он несколько лет назад в несколько раз уменьшил бюджеты их организаций. «При этом, — сказали они, — „ваш друг“ Президент России наводнил наш остров полчищами шпионов такой численности, которую мы не видели и в худшие периоды холодной войны». Этот упрёк оказался тем более болезненным, поскольку был абсолютно справедливым. Действительно, в последние пару лет британцам пришлось фактически прекратить тотальную слежку за сотрудниками посольств России, Израиля и прочих «союзников». У них просто не хватало сил и средств, чтобы уследить за их активной и, как с тоскою подозревали английские спецслужбы, весьма плодотворной деятельностью. За этим нетактичным упоминанием последовало ещё более раздражённое высказывание главы кабинета по поводу того, что русские и избранные, по крайней мере, не собирались распылять ядовитые газы в метро или заражать чумой фабрики мороженого. Словом, и начальник Констебля, и он сам покинули совещание на Даунинг-стрит, 10 с противным ощущением грозящей им скорой и бесславной отставки.

Но вскоре после без всякого аппетита съеденного обеда наступил давно желанный перелом. На приём к Констеблю пришёл адвокат из известной юридической фирмы и взволнованным тоном сообщил, что у него есть важная информация. Как оказалось, один из давних клиентов фирмы — потомок аристократической и во всех отношениях выдающейся семьи (последнее чопорный юрист сообщил, как будто оправдываясь) — примерно год назад оставил запечатанный конверт. Содержимое его с тех пор неоднократно обновлялось на регулярной основе. Согласно приложенным инструкциям, если бы клиент не сделал свой заранее оговоренный звонок каждый понедельник и четверг, его юристы должны были вскрыть конверт и передать его содержимое антитеррористическому подразделению Скотланд-Ярда.

— К сожалению, — юрист должным образом понурил голову, — вчера наш клиент не вышел на связь. Поэтому мы прочитали оставленный на наше попечение документ и, не теряя ни минуты, решили показать его полиции!

Когда Констебль прочитал послание Рыжего, его лицо приняло выражение человека, узнавшего о смерти нелюбимой, но очень состоятельной родственницы, неожиданно переписавшей завещание.

Через секунду он уже мчался по коридору, расталкивая опешивших коллег и бормоча извинения. Спустя каких-то пятнадцать минут, после короткого доклада, начальник полиции без сожаления отменял свои планы на выходные.

Не прошло и часа, как в небе над ничем, казалось бы, непримечательной английской фермой, уже кружился древний самолёт-разведчик «Канберра», построенный задолго до первого выступления группы «Биттлз». К тому времени в окрестностях усадьбы резко прибавилось транспортных средств, а единственный геостационарный спутник-шпион Её Величества в срочном порядке перенацеливали с иракской пустыни на родную британскую глубинку. К середине дня в роще у фермы появились двое солдат спецподразделения SAS, взявших под наблюдение деятельность её обитателей. Время от времени бывалые воины вздрагивали широкими плечами и тревожно переглядывались, когда поблизости раздавались жуткие крики павлинов, возбуждённых присутствием свежей протоплазмы. Они были уверены, что когда-то уже слышали подобные звуки, но, по понятным причинам, не могли представить себе, что это произошло не где-нибудь на учениях в джунглях острова Борнео, а в местном зоопарке. Примерно в пять тридцать тридцатилетний сержант — командир дозора — взял в руки полевую радиостанцию и тихо пробормотал в неё:

— Первый десятому, первый десятому! Из ворот фермы выехали две машины!

Далее он описал указанные транспортные средства, одним из которых почему-то оказался фургон для перевозки животных. Никто из англичан, включая и Констебля, пока не имели понятия, находились ли в машине Профессор и его подручные, и если да, то каковы их намерения. Поэтому последовал приказ о скрытном сопровождении. Гудя старинными двигателями, самолёт-разведчик заложил вираж и начал наматывать двадцатимильные крути над предполагаемым маршрутом движения грузовика с псевдоорангутангами. «Канберра» пыталась избежать уже начавших густеть грозовых туч и удержать автомобиль в объективах реликтовых фотокамер. Каждые пять минут пилоты действующего музейного экспоната чётко докладывали о происходящем под ними с помощью аппаратуры засекречивания, придуманной примерно полвека назад и «расколотой» потенциальными противниками и потенциальными друзьями примерно спустя год после её ввода в эксплуатацию. Поэтому их доклады каждый раз должным образом перехватывались американцами, русскими и израильтянами, на всякий случай решившими проследить за внеплановой пятничной активностью ВВС Её Величества. Из упомянутых докладов становилось понятно, что англичане зацепили крупную рыбу и в скором времени приступят к её извлечению. Разумеется, представители мирового шпионства, засевшие в г. Лондоне, ни за что на свете не пропустили бы подобное интригующее событие, а потому информация о предстоящем спектакле была немедленно переправлена в соответствующие центры, а затем и оперативникам на местах. Во всяком случае, тем, кто в данный момент не находился в Центре Исследований Будущего и возле него.