— По недавно полученным данным, произошедшая в Африке история, возможно, ещё не закончилась, — продолжал Полковник. — Предстоит командировка в одну из европейских стран. Для участия в ней я выбрал именно вас. Перед тем как изложить имеющиеся на сегодняшний день факты, предлагаю всем присутствующим хорошо подумать и в случае сомнений отказаться. Не желающие участвовать в операции могут просто встать и уйти. Обещаю, что этот факт не будет отражён в ваших личных делах!

В полной тишине и без всяких комментариев сначала Хлорофос, а потом Дознаватель и Брюнет поднялись и направились к двери. Не ожидавшие такого поворота событий Полковник и Десантник ошалело смотрели на несознательных дезертиров.

— Эй! Эй!!! — наконец спохватился Полковник. — Добровольное участие отменяется! Вы что, товарищи офицеры, забыли, в какой организации служите? Да как вам не стыдно! Немедленно вернитесь обратно!

Троица нехотя и с явным разочарованием вернулась к столу. Полковник справился с первоначальным шоком, откашлялся и как ни в чём ни бывало совершенно спокойно продолжал:

— Будем считать, что этот прискорбный инцидент не имел места! Ну а теперь я расскажу вам об одном любопытном месте Лондона! Как обычно, никаких записей!

У Богомола выдалось трудное утро. Во время проходивших ночью в пустыне Негев учений армейские идиоты-вертолётчики умудрились сделать залп по его лучшей группе кидонов-убийц не учебными ракетами, как предполагалось, а настоящими, боевыми. Итогом «подарка» от пилота «Апача» оказались трое разорванных на куски и двое раненых. Последним предстоял долгий и наполненный болью и неопределённостью путь к выздоровлению, инвалидности и, если повезёт, работе за письменным столом. Была уничтожена его лучшая и наиболее подготовленная группа, которая на следующий день должна была начать своё путаное, с чередой фальшивых паспортов и многочисленными пересадками, путешествие в Лондон. Вдобавок надо было умудриться не допустить ни малейшей утечки информации об этом прискорбном инциденте. Это уже само по себе было трудной задачей, учитывая, что о произошедшем знала армия и что один из убитых являлся внуком бывшего премьера. Богомол сидел за своим знаменитым столом и всерьёз размышлял о том, а не прикончить ли ему проклятых вертолётчиков лично, собственными руками, когда раздался телефонный звонок. Секретарша напряжённым голосом приносящего дурную весть сообщила, что в приёмной его ожидает Давид — начальник военной разведки страны избранных. Богомол издал звук, похожий на сопение расстроенного чем-то носорога, и ударил огромным кулаком по антикварной панели стола. На всякий случай — чтобы не повредить барабанную перепонку — секретарша отставила трубку в сторону. После секундной паузы Богомол абсолютно нормальным тоном произнёс:

— Да, да, разумеется, пусть немедленно заходит!

Когда старый друг и нынешний враг и соперник вошёл в кабинет начальника своей дочери, он удивился внешнему виду Богомола. У того были красные воспалённые глаза и покрытые коркой губы человека, выпущенного на минутку из Ада выпить стакан холодной газировки. Богомол поднял тощий зад, развёл огромные руки и обнажил в своей обычной неестественной улыбке желтоватые лошадиные зубы. Всё это было призвано обозначать гостеприимство, но Давид не питал никаких иллюзий на этот счёт. Тем более что из своих источников уже знал о ночном инциденте и прекрасно осознавал, что в настоящий момент был самым последним человеком, с кем этим утром хотел бы встречаться герой борьбы за выживание Земли избранных.

— Ты, конечно, уже знаешь, кого засекли камеры на английской автотрассе? — без обиняков начал Давид.

— Разумеется, мой друг, я был первым в стране, кому доложили об этом, — пожал плечами Богомол. Честно говоря, он не ожидал, что разговор пойдёт именно об этом.

— И каковы планы Института в связи с этим? Разумеется, мне не нужны подробности и имена. Меня интересуют лишь принципиальные вещи, вроде цели и времени операции и возможной помощи с нашей стороны.

— Пока главными задачами резидентуры Института являются установление его места обитания, слежка, выяснение контактов и намерений в Объединённом Королевстве. Мы не будем торопиться с физическим устранением, пока не узнаем обо всех участниках операции.

— Всё это будет сделано силами тех, кто уже находится в Англии?

Богомол пристально посмотрел в глаза Давида. Тот и так должен был знать, что, несмотря на своё обычное презрение к нормам международных отношений и права, Институт всё же не хотел, чтобы его людей во второй раз выдворили из Великобритании. А как раз одним из пунктов заключённого с правительством лейбористов джентльменского соглашения являлся запрет вступать на её землю оперативникам, специализирующимся на физических устранениях. Но джентльменские соглашения действуют лишь между джентльменами! Поэтому Богомол ухмыльнулся, а Давид понимающе улыбнулся в ответ.

— Нет, разумеется, многие из них находятся под негласным наблюдением полиции, и я не хочу подвергать их излишнему риску разоблачения и скандала! Мне потребуется послать туда специально предназначенных для этого людей!

Давид кивнул. Именно это он хотел сегодня узнать. По писаным и не писаным правилам, начальник Аммана не мог спросить Богомола напрямую о том, где сейчас находилась его дочь — Снежная Королева. Но он знал, что после ночного инцидента следующей самой лучшей группой оперативников, которой располагал Институт, оставалась та, в которую входила она и её товарищи.

— Знают ли наши новые коллеги? — Давид деликатно спросил о палестинцах, призванных стать их братьями по оружию.

— Пока нет! — покачал непропорционально большой головой Богомол. — Боюсь утечки! Я сообщу им, но в самый последний момент. Заодно и проверим их на надёжность: к тому времени мы будем контролировать как каналы связи наших новых соотечественников, так и этого сумасшедшего в Лондоне.

— Ты не боишься, что он успеет сделать что-то страшное и непоправимое, пока ты ищешь его своими силами?

— У Института хватит сил, — с некоторым напряжением сказал Богомол, — а если мне потребуется помощь военной разведки, я тут же обращусь к тебе, мой старый друг!

— Хорошо! На этом и остановимся! — Давид не ожидал ничего другого. — Кстати, ты уже знаешь о первых результатах расследования похищения посланца из шара?

— Да, мне сообщили из Шин Бет, что на одной из гильз обнаружили отпечаток пальца. Ишмаэлитов только могила исправит! Насколько я понимаю, этот боевик был убит палестинцами во время очередного рейда? Что ж, по крайней мере, теперь понятно, кто за этим стоит! Рано или поздно найдём и всех остальных! Ты же знаешь!

Давид кивнул. Действительно, убитый накануне исламский радикал умудрился оставить свой смазанный отпечаток на одной из гильз, найденных на месте преступления в Центральном госпитале. Давида смущало лишь то, что, согласно инициированной им и тайно проведённой медицинской экспертизе, «убитый» палестинской полицией террорист был уже мёртв, когда в него разрядили половину автоматного рожка. После обнаружения этого факта его подозрения в отношении организации Богомола лишь усилились.

— Мы будем держать в курсе англичан и американцев? В конце концов, если что-то произойдёт, то произойдёт с ними! Ты же помнишь 83-й!

Богомол хорошо помнил 1983 год. Тогда избранные, решившие проучить американцев, не стали сообщать им о готовящемся нападении на казармы морских пехотинцев в Ливане. Палестинский террорист-смертник, въехавший в здание на грузовике со взрывчаткой, погиб сам и похоронил под развалинами не только две с половиной сотни американских солдат, но и прежде доверительные отношения между ЦРУ и Моссадом.

— Давид, — наконец произнёс он, — мы сделаем всё, чтобы это «что-то» не произошло! И если я почувствую, что нам нужна их помощь, я тут же сообщу им обо всём. Но не ранее! В конце концов, мы и так сделали то, о чём они совсем недавно не могли и мечтать: создали единое государство с палестинцами, а наши с тобой ведомства вот-вот прекратят существование! Не хватит ли для начала?