— Ладно, договорились, — буркнул работорговец.

Камелефата так и застыл, онемев от того, что только что услышал. Значит, этот сильный мужчина не желает работать сам, зато без зазрения совести только что продал собственного сына!

Камелефата видел, как этот жалкий отец на вырученные деньги купил себе бочонок вина, к которому так и припал. Вот уж позор! Продать сына, напиться до потери сознания, человеческий облик потерять! Возмущенный Камелефата не удержался и из своего укрытия послал стрелу, пронзившую бочонок с вином; из отверстия тут же потекла зловредная влага.

Пьяница разразился потоком ругательств и проклятий.

Камелефата задумался: как же бороться с этой новой опасностью, которая грозит свести на нет саму его борьбу с работорговлей? Люди продают собственных детей! Когда-то дело ограничивалось тем, что в рабство продавали лишь воров да преступников. Потом начали продавать также захваченных на войне пленных, и тогда же такие, как «помбейрос», превратили войну в отвратительный источник наживы. Какое значение имело для них то, что гибнут люди? А сейчас люди продают собственную плоть и кровь.

Все это было непереносимо для бедного Камелефаты.

Молодой вождь продолжал свои горестные размышления, когда вдруг заметил четырех королевских стражников, которые направились к его друзьям, занятым торговлей.

Стражники остановились и высокомерно спросили:

— Кого из вас зовут Камелефата?

— Никого, — ответил тот самый крошечный человечек, у которого якобы болел живот. — Вот я, например, Ату-Трус. Но так прозвали меня мои приятели, которые, видно, считают себя самих чересчур храбрыми. Да, а вот и они сами, мы продаем слоновую кость, уважаемые стражники. Позвольте вам представить…

— Молчать! — рявкнул стражник, который, похоже, был за главного. — А ну-ка живо во дворец!

Ату-Трус поднял глаза и встретился взглядом с Камелефатой, так как знал, где того высматривать; Камелефата знаком приказал ему следовать за стражниками. И вот Ату и остальные затрусили через рыночную площадь, а впереди в полном молчании важно шествовали королевские солдаты.

Во дворце всех двенадцать ашуку привели в большой зал и оставили там одних. Однако вскоре стражники появились вновь.

— Вы свободны, — сказал их начальник.

— Я же говорил вам, что среди нас нет Камелефаты, — заворчал Ату Трус.

Когда двенадцать ашуку вернулись на рынок, Сума сходил на разведку, узнал от них все, что нужно, и рассказал об этом Камелефате.

«Значит, — думал Камелефата, — предатель все еще находится во дворце, куда Ату и остальных водили только для того, чтобы убедиться, действительно ли меня нет среди них».

Он не ошибся: во дворце, скрытый за занавесями, некий человек до крови искусал себе губы — ведь снова его смертельный враг ускользнул из расставленных сетей потому, что был много умнее ловца.

Между тем вся слоновая кость была распродана, и Камелефата велел передать торговцам:

— Сейчас нам не стоит нагружать себя оружием и припасами. Купите три мешка соли, и мы немедленно выступаем в путь. Впрочем, мы с тобой, Сума, нагоним их чуть позже.

Камелефата знал, что в городе в случае нападения защищаться им будет трудно. Но труднее всего сейчас — выйти из города. Кроме того, он понимал, что товарищи его представляют собой в глазах короля прекрасную наживку, на которую он, Камелефата, должен клюнуть. Но король этот оказался не больно-то сметлив. Двенадцать ашуку вышли из города с одной стороны, тогда как Камелефата и Сума вышли с противоположной. Они обогнули город по лесу, проследили, нет ли за отрядом погони, и, не заметив ничего подозрительного, воссоединились со своими товарищами. Камелефата был настороже. Он знал, что рано или поздно предатель со своими приспешниками перейдет к прямому нападению. Что же все-таки замышляют враги?

Внезапно Камелефата застыл как изваяние, приказав своим людям тоже замереть. Где-то впереди разговаривали люди, и Камелефата прислушался.

— Видали того, что шел впереди? — спросил чей-то грубый голос, напоминающий рычание гориллы.

— Что до меня, то я все стражниками любовался: уж больно красиво они одеты — должно быть, немало во дворце получают!

— Тупица, что ж ты каким-то солдафонам завидуешь, — возразил все тот же грубый голос. — Мне вот, например, самому охота королем стать. У меня брюхо небольшое, и мне, чтобы его наполнить, людьми торговать нужды нет.

Камелефата узнал голос одного из тех рабов, которых они освободили прошлой ночью. Когда оба болтуна в конце концов наткнулись на отряд Камелефаты, за спором не заметив ашуку, то сразу умолкли.

— О ком это вы только что беседовали? — спросил их Камелефата.

Маленький болтун, уже нам знакомый, не заставил себя долго упрашивать и с удовольствием принялся рассказывать:

— Мы спали в зарослях колючего кустарника, и нас разбудил шум чьих-то шагов. Знаете, теперь всегда надо быть настороже. Мы не испугались, конечно, но сидели тихо, как мыши. И увидели благородного господина, который, казалось, был вне себя от злости и все приговаривал: «Уж в этот-то раз он нам попадется! Больше ему нас не провести!» Ах да, — прибавил болтун, — забыл, ведь за господином-то этим шли два десятка королевских стражников.

— Ничего не скажешь, времени даром он не теряет, — загадочно пробормотал Камелефата.

— Кто это «он»? — подозрительно посмотрел на него Сума.

— Этого я пока и сам не знаю, — ответил Освободитель. — Я только кое-что подозреваю, но вскоре мы непременно узнаем всю правду. Этот загадочный «он» во что бы то ни стало хочет моей погибели. Что ж! Посмотрим!

Хотя Камелефата и не обладал таким опытом, как его учитель, старейший охотник племени, он все же умело принялся сбивать преследователей со следу, и к полудню отряд ашуку уже ушел довольно далеко от города. Для Освободителя выгодно было заманить солдат как можно глубже в лес, где шансы для маленького отряда ашуку значительно увеличивались, ведь они были лесными жителями.

Камелефата остановил людей, а сам отправился на разведку. К этому времени они достигли узкого ущелья, окруженного крутыми высокими холмами, — идеального места для засады. Молодой вождь осторожно обогнул один из холмов и убедился в правильности своих действий. В густой лесной поросли он разглядел королевских стражников, разбившихся на три отдельные группы. Камелефата улыбнулся: этот маневр придумал он сам, и теперь его успешно применял против него же некий предатель. Однако его беспокоило то, что он пока так и не видел своего главного врага — человека, который руководил сейчас королевскими стражниками. Камелефата вернулся к своим, рассказал об увиденном и быстро отдал соответствующие приказы.

Сам же в одиночку, вооруженный лишь луком и ножом, неспешно и гордо направился в ущелье, где ему грозила почти неминуемая гибель.

На стражников он произвел именно то впечатлений, на которое рассчитывал. Те, никак не ожидая появления одного Камелефаты, растерялись и дали ему возможность пройти по ущелью довольно далеко, тем более что того, кто ими руководил, поблизости, как назло, не оказалось. Но Камелефата, словно желая развлечься, еще более ошеломил стражников, громко крикнув:

— Эй, уважаемые стражники, подойдите-ка поближе, не бойтесь, мне всем вам надо кое-что сообщить!

Откуда этот незнакомец узнал, что они спрятались именно здесь? Стражники очень удивились, но, надеясь, что он им все объяснит, без особой опаски вышли и собрались вокруг незнакомца.

— Вы, наверно, Камелефату ждете?

— Да. А ты, случайно, дьявола этого не видел? — нетерпеливо откликнулся один из стражников.

— Камелефата — это я, — очень спокойно ответил молодой человек.

На какое-то мгновение стражники от неожиданности окаменели. Камелефата воспользовался этим, издал свой военный клич, и со всех сторон сразу же раздались звуки буйволиных рогов, наполнившие ущелье. Захваченные врасплох, стражники, которые надеялись без особых трудов поймать Камелефату, теперь смертельно перепугались.