УЧАСТНИЦА: Разве многие родители не пытаются «покаяться» перед детьми, рассказывая им о том, что было нехорошо между ними как парой?

ХЕЛЛИНГЕР: Вам нужно исходить из того, что расставания происходят без вины. Они неизбежны. Как правило, они неизбежны. Кто ищет виноватых или вину в себе или в другом, отказывается от встречи с неизбежным. Он ведет себя так, словно могло быть и другое решение, если бы только… А это не так. Расставания – следствия переплетений. Каждый партнер по-своему переплетен. Поэтому как терапевт я никогда не ищу, в ком или в чем здесь может быть вина. Я говорю им: «Эти отношения остались в прошлом, и теперь вам нужно встретиться с болью от того, что они остались в прошлом, хотя в начале у вас были самые лучшие намерения». Если они не будут отворачиваться от этой боли, то они смогут мирно разойтись и по-хорошему уладить друг с другом то, что еще нужно уладить. После этого каждый из них окажется свободен для своего будущего. Я действую так. Тогда это всем приносит облегчение.

УЧАСТНИЦА: Я принимала участие в одном исследовании, посвященном последствиям развода для детей, и мне было бы интересно узнать твое мнение вот о чем: когда пары сообщали детям, что собираются развестись, первым, что возникало у детей, всегда была мысль о том, что они сделали что-то не так и из-за этого родители хотят теперь развестись.

ХЕЛЛИНГЕР: Когда между родителями что-то не складывается, дети ищут вину в себе. Лучше они сами будут виноваты, чем возложат вину на родителей. Если родители говорят им: «Как пара мы решили разойтись. Но мы остаемся вашими родителями, а вы – нашими дорогими детьми», это приносит детям большое облегчение.

УЧАСТНИЦА: Я могу с этим согласиться. Просто я столько раз видела, что дети ставили это под сомнение, поскольку родители были так разочарованы. Что делать в таком случае?

ХЕЛЛИНГЕР: Я уже дал тебе решение. Но в случае развода важно кое-что еще: после развода дети должны остаться с тем из родителей, кто больше уважает в них другого партнера. Как правило, это муж. Скорее муж уважает в детях жену, чем жена уважает в детях мужа. Я не знаю, почему так, но это видно. Консультируя пару, которая собирается развестись, нужно сказать им, что для благополучия детей будет лучше всего, если каждый из них продолжит любить в детях своего партнера изначальной любовью, той, которая была вначале, во что бы она ни превратилась потом. Нужно вернуться в начало. Для большинства пар это было счастливое время, время глубокой близости. Даже после развода им следует смотреть на своих детей, помня об этой близости.

Иерархический порядок в организациях

ХЕЛЛИНГЕР: В организациях наряду с изначальным порядком существует также иерархический порядок по функции и достижениям. Так, администрация имеет приоритет перед другими подразделениями – она обеспечивает безопасность вовне. Поэтому она имеет приоритет, подобно тому как в семье муж имеет приоритет перед женой.

К примеру, в клинике администратор стоит рядом с ее руководителем. Он является его правой рукой. Функции руководства и администрации создают основу для всего остального в организации. Только потом идут врачи, хотя с точки зрения цели клиники они представляются самой важной группой, так же как с точки зрения цели семьи жена кажется важнее, чем муж. Так что врачи – следующая по значимости группа. Дальше, тоже как отдельная группа, идут медсестры, а затем, опять же как отдельная группа, обслуживающий персонал, например кухня. Таким образом, между этими группами существует иерархия по их функции.

Внутри этих групп, помимо иерархии по функции, действует иерархия по изначальному порядку. То есть те врачи, которые вошли в группу раньше, имеют приоритет перед теми, которые присоединились к ней позже. Эта иерархия никак не связана с их функциями. Она выстраивается только в зависимости от длительности их принадлежности к группе.

Если группа получает нового руководителя, который прежде в нее не входил, то с точки зрения изначального порядка он занимает в ней последнее место, несмотря на то что теперь он ее руководитель. Следовательно, руководить этой группой он должен так, будто он последний в этой иерархии; но это нетрудно, если он понимает свою функцию как служение группе. Руководство с последней позиции особенно эффективно – при условии, что такой начальник знает, как это происходит. Кто руководит с позиции последнего, располагает к себе всех, поскольку уважает иерархический порядок. Так что он должен стоять впереди и руководить так, будто он последний.

Иногда иерархия по изначальному порядку существует и между подразделениями и группами. К примеру, если в клинике появляется новое отделение, то в иерархии оно будет идти за старыми отделениями – если только оно не станет настолько значимым, что старые отделения будут от него зависеть.

УЧАСТНИЦА: А может такой руководитель уволить кого-то, кто выше его в иерархии, потому что пришел раньше него?

ХЕЛЛИНГЕР: Если увольнение несправедливо, то оно выбивает почву из-под ног у всей группы и через какое-то время она распадается. Если же руководитель увольняет его потому, что он в чем-то провинился, то это нормально. Или, если другой нарушил свои обязанности либо оказался некомпетентен, он может быть также понижен в должности. Однако при этом он не теряет своей позиции в изначальном порядке. Это две разные области. То есть функция – это одна область, а изначальный порядок – другая.

Если нижестоящая группа присваивает себе что-то, что относится к ведению вышестоящей группы, например, если администрация хочет доминировать над руководителем вместо того, чтобы ему служить, это разрушает организацию. Или если внутри подгруппы нижестоящий присваивает себе что-то, что является делом кого-то вышестоящего. Между членами группы, конечно, есть конкурентная борьба за более высокую или руководящую позицию. Но это не страшно, если такие притязания основаны на компетентности и продуктивной работе для группы и если при этом соблюдается другой иерархический порядок. Тогда это можно сравнить с борьбой оленей за самок. Правда, когда альфа-самец уходит, самки остаются. То же самое можно наблюдать и в организациях. Даже когда альфа-самец уходит и его место занимает кто-то другой, самки остаются. Я не хочу останавливаться здесь на этом подробнее, но, если внимательно приглядеться, вы это увидите.

Возражение

УЧАСТНИЦА: Меня, конечно, занимает этот иерархический порядок, и у меня сразу возникло такое чувство, правда, я уже не могу это реконструировать: а не женился ли бы он все-таки тогда на мне? Меня это задело, и это было даже хорошо. Но тут я сразу себя осаживаю.

ХЕЛЛИНГЕР: Жил-был один человек, который голодал, а потом ему разрешили сесть за богато накрытый стол. Но он сказал: «Да быть такого не может!» – и продолжил голодать.

Решение не иметь собственных детей

СОФИ: Меня зовут Софи. Мне тридцать семь лет. Я психолог и уже полгода веду частную практику. Что касается личной жизни, то я уже десять лет замужем.

ХЕЛЛИНГЕР: У вас есть дети?

СОФИ: Нет, я как раз хотела об этом сказать. Теперь это стало актуально, потому что мы уже в том возрасте, когда нужно принимать какое-то решение.

ХЕЛЛИНГЕР: Оно уже принято.

СОФИ: Уже принято? В смысле, что у нас их не будет или что?

ХЕЛЛИНГЕР: Да.

СОФИ: Хм… А с чего ты взял?

ХЕЛЛИНГЕР: Это видно.

СОФИ: Да, я тоже какое-то время уже задавала себе этот вопрос.

ХЕЛЛИНГЕР: Вы уже приняли такое решение и теперь держитесь его. Точка! Иначе вы тут застрянете.

Бытие и «не»

ХЕЛЛИНГЕР: Я хочу сказать в этой связи кое-что принципиальное.

Когда человек что-то для себя выбирает, как правило, ему приходится отказываться от чего-то другого. То, что он выбирает, – это то, что есть, то, что будет осуществлено. Другое, то, от чего он отказывается, относится к тому, что есть и что будет осуществлено как «не».