- чистые. Как и одежда: шап[158]

болотного цвета, под ним - не раз латаный дублет[159]

, потертые холщовые шоссы, черные сапоги - до колен (а не вошедшие в городскую моду - до середины голеней). Походка, пусть с легкой хромотой, но - твердая, уверенная, сучковатый посох, на который опирался их случайный протеже - выглядел лишним; осанка - прямая, горделивая, словно этот человек некогда командовал войском... о том же говорили покатые борцовские плечи, подтянутый живот, крепкие запястья и широкие ладони. Ни дать, ни взять - рыцарь, взявший себе послушание искупить грехи не нанося раны, а врачевая их. Он показался Густаву смутно знакомым... но где, и при каких обстоятельствах они виделись, алхимик ответить не мог. Может потом вспомнится?

  Старик неторопливо подошел к компании, благодарно кивнул сержанту, получив от того ответный кивок, затем, принялся внимательно изучать трех молодых парней и одного гомункула - обезьяна. Придя к определенному заключению, травник заговорил:

  - Рад вас видеть, месстре[160]

, - голос звучал басовито, гулко, вызывая уважение к его обладателю. - Благодарю, что дождались. Ты, очевидно, - конец посоха указал на субминистратума - фратер Густав, недавно чуть не ставший закуской импура. А ты, очкарик с разбитым лицом ... Проныра, ведь так тебя зовут меркаторы? Ага. Ты, дылда, Эммерик. А этот жирный прыщ - гомункул Адольфиус, герой сражения под Рагенсбергом. .. Тааак... - протянул "дедуля", вновь опершись на палку. - Ну, а я - Редрик Л"Ашьери, знаток herbae vitae[161]

, из Фландрии. Будем знакомы?

  - Э... - слегка опешившие, приятели сразу и не нашлись, что сказать.

  - Приветствуем, герр Л"Ашьери, - сообразил за всех студиозус.

  Куртуазный Адольфиус, воодушевленный видом поясной фляги нового знакомого, элегантно изобразил книксен.

  - Можно без "герр", - благосклонно кивнул травник. - Не такая уж я большая шишка. Итак, каковы наши планы? - он особо подчеркнул слово "наши".

  Точно! После очередного кивка, в голове у Густава все встало на свои места. Сломанный Рыцарь! Тот, кто совершил некий неблагородный поступок, над главой которого однажды переломили его меч! Лишили рыцарского достоинства, отслужили панихиду и изгнали из страны. Это объясняет поведение и замашки седовласого знахаря...

  - Мы идем сначала к Мон - Бёзенштайн, - алхимик поправил пелеус, соображая, выкладывать ему все карты, или, козыри попридержать? - Оттуда - в Айхфальд, на ночевку. Потом - в Мюрек, на солеварню, затем - восточный берег Бликзее, но не в Роттманер, а севернее... ну, а дальше - посмотрим. Смотря сколько нагрузим добра в повозку. Хотелось - бы на Хохгаллен и Хоэ - Вартэ заглянуть.

  - Что ж, мне это подходит, - покладисто согласился старикан. - Пошли? Или еще кого-то подождем? Имейте в виду: я хоть и седой, но форы юнгерменнам дам запросто.

   ***

  В общем, путешествие не заладилось с самого начала. Но в этом, кроме себя, Густав никого винить не мог. Студиозус плохо представлял Долину и особенности передвижения по ней. Это ведь не Тюрингинские горы, вдоль и поперек изрезанные тропинками и дорогами. Здесь, в Порубежье, тракты - большая редкость, а конные тропы, даже оставленные Патрулем, через декаду превращались в непролазный бурьян.

  Колчедановый распадок, некогда обнаруженный магистром Ветинсом на склоне Мон-Бёзенштайна, нашли только к нешпорам, а потом, решив заночевать в горах, до самого позднего вечера рубили породу.

  Меркурий, Соль и Сера[162]

. Три основных алхимических компонента. Святая Троица Лулла. И если в философском смысле с этими Составляющими проблем не возникало, то в физическом... с серой на Terra Secunda имелись определенные трудности. Самородный сульфур на Лимбусе отсутствовал. Ее добывали лишь в Ледяных Баронствах, подле единственного на континенте вулкана - Катламьёле. В остальных же странах, Орден довольствовался добычей серы из пиритов. И поскольку это Делание контролировалось Церковью (как и сбор селитры в нитриариях), то, Хвала Господу, порох в этом Мире так и не появился. Даже на мусульманском Юге и буддийском Востоке. В тех краях "огневика" встречалось очень мало, да и добывать его... под стрелами шамр, ятаганами мхоров и пиками осычей не сильно-то кайлом помашешь. Так и вышло, сульфур на Юге стоил на вес золота.

  На следующее утро, выбрав и погрузив в телегу около двадцати пудов отборного колчедана, рудознатцы отправились в деревеньку Айхфальд. Ибо Магистр - алхимик Готтлиб фон Ветинс был мудр и прозорлив, а потому, поставил серную печь в полутора милях от поселка, рядом с торфяником, где селяне иногда копали еще и бурый уголь. Ведь катить груз с горы гораздо легче, чем тащить на нее. Не так ли? Благодаря этому Рыжик не надорвался, зато доехал гораздо быстрее.

  Пирит сгрузили подле калькареллы[163]

, нуждавшейся в серьезном ремонте. Густав, не очень, чтобы сильно, разбиравшийся в плавильной технике, осмотрел топку, проверил трубы и приемные резервуары, нашел трещины, после чего отправил Николаса и Эммерика в деревню за гончаром и каменщиком, буде таковой найдется. С починкой рудоплавильного агрегата вновь задержались до ночи, правда, в этот раз, спали на перинах у местного бюргера, только и успевавшего отваживать неугомонного Проныру от своих аппетитных дочерей.

  Потом... трактир в Мюреке, спровоцированная Адольфиусом драка с солеварами, мировой брудершафт, пьяное братание... На четвертый день они только и смогли, что слегка поправить утреннее здоровье, загрузить подвернувшийся до Граубурга фургон стрелка - возницы Шуста каменистой солью, закинуть ему пару мешков горькой и белой соды[164]

, после чего благополучно напиться во второй раз. И к обеду пятых суток вывалиться на пристани деревни Роттманер.

  Жители восточного побережья приняли гостей благосклонно. Особенно после того, как старикан Л"Ашьери, до этого не принимавший участие ни в разгульной выпивке, ни в трактирной драке, вытащив за волосы из своей комнаты единственную на весь поселок шлюху, не хуже епархиального епископа, на всю харчевню, разразился гневной проповедью о грядущем конце света и полном упадке нравов. На следующий день, на рассвете, по его же просьбе, с ними отправились несколько женщин и мужчин, помогать в раскопке каолина[165]

. Справились быстро, подгоняемые жизнерадостными понуканиями травника. В нагруженную за четверть часа телегу, усадили старшего сына деревенского старосты, и, недовольный Рыжик, потащил груз в Серую Крепость. А более-менее протрезвевшие алхимик сотоварищи, задумав провести в горах еще одну ночь, налегке отправились к подножию Хоэ - Варте, искать признаки серебряной руды.

   ***

  Куропатка, широко раскинув крылья и разинув маленький клювик, пробежала пару ярдов, после чего тихо пискнула, упала на каменистую землю и неподвижно застыла.

  - Ха! Да тут обед сам в котелок бежит, - Николас оторвался от аппетитно булькающего варева и кровожадно схватился за топор, намереваясь приобщить выбившуюся из сил беглянку к предстоящей трапезе хотя бы в виде суповых принадлежностей.

  Его опередил Адольфиус.

  Обезьян резво подскочил к несчастной птахе, схватил ее за крыло, поднял... и брезгливо отбросил в сторону, после чего недовольно сморщил нос, обиженно заворчав на стервятину.

  - Стой, Проныра! - Эммерик даже схватил разогнавшегося фамулуса за полу подрясника. - Это падунец, ее лучше не трогать.

  В подтверждение его слов, индрик оглушительно чихнул.

  - Что за падунец? - облат затормозил, все еще не совсем понимая, что в куропатке так не понравилось Адольфиусу и зачем его одернул долговязый кучер.

  Гид задумчиво вытер редкий пушок усов, намоченных кисловатым вином.

  - Хм... ну - падунец - это падунец... чего тут непонятно? - возница недовольно передернул плечами. - Понюхай, сам догадаешься. Только в руки не бери.

  Заинтригованный Николас последовал совету товарища. Л"Ашьери, сидящий на валежине подле костра, лишь усмехнулся, но вставать не стал. Старик вытянул усталые ноги и, наслаждался отдыхом. Пройти им сегодня пришлось немало, они уже успели два раза подняться и спуститься по юго-восточному склону Хоэ-Варте.