— Вы так рано, миледи? — удивилась она. — Обычно раньше девяти вас не поднять. О, да вы спали с раздвинутыми шторами… неудивительно, что проснулись рано. Я уверена, что задернула их прошлой ночью.

— Так и есть, но я перед сном их раздвинула. Такая прекрасная ночь, и луна как на картинке.

Бриджет с сомнением покачала головой:

— Но это нездорово, мэм. Нехорошо впускать ночные испарения. Вы открывали окно?

— Чуть-чуть, — призналась Серена с улыбкой. — И поверь мне, Бриджет, воздух был слишком холодным, чтобы содержать какие-то нездоровые испарения.

Горничная уставилась на нее так, словно не понимала ни слова из сказанного госпожой.

— Не знаю, миледи. Принято считать, что ночной воздух вредно вдыхать.

— Если не будешь дышать, Бриджет, — фыркнула Серена, — к утру просто умрешь.

— Полагаю, что так, миледи. Но я закрываю нос и рот одеялом и никогда не распахиваю окон. А что вы сегодня наденете?

Серена откинулась на подушки, чтобы обдумать вопрос. Трудно решить, не зная, что собирается делать Себастьян.

Отправятся ли они на прогулку верхом? Пешком? Или будут нежиться нагими в принадлежащем им раю? Типичный мужчина. Они никогда не думают о подобных вещах. Детали им неинтересны.

— Розовый бархат с пунцовой полосатой нижней юбкой. И самый маленький обруч.

Она не сможет ездить верхом в таком наряде, но все остальное ей по силам. И если в ход пойдет последний сценарий, какая разница, что она наденет?

И снова улыбка расцвела на ее губах.

К девяти Серена была готова. Было еще очень рано для визита, но Себастьян сам просил ее приехать как можно раньше.

Может, позавтракать как следует? Нет, ей не до еды.

— Попроси Фланагана нанять портшез, Бриджет. Сегодня ты останешься дома.

Бриджет явно удивилась, но присела и отправилась за дворецким. Четверть часа спустя Серена в темном бархатном плаще с капюшоном спустилась вниз. Портшез ждал у двери, и она едва слышно прошептала адрес носильщикам, чтобы никто не мог его подслушать. Носильщики устремились к Страттон-стрит и вскоре поставили портшез у двери Себастьяна. Не успела она поднять руку к молотку, как дверь открылась, Себастьян втащил ее внутрь и крепко обнял.

— Я увидел тебя из окна. Не поверишь, но я стоял здесь с семи, — смущенно усмехнулся он.

Серена прижалась к нему и подняла голову, ожидая поцелуя.

— Я так тосковал по тебе… даже не знал, что можно страдать так сильно, — бормотал он ей в губы.

— Знаю, — согласилась она. — Я боялась, что настолько рассердила тебя, что ты решил от меня отречься.

— Никогда.

Он увел ее в гостиную, где ярко горел огонь в камине.

— Ты просто не можешь рассердить меня настолько, чтобы я расстался с тобой, хотя не раз была к этому близка.

Он расстегнул ее плащ, бросил на стул, стянул перчатки и положил на плащ.

— Я и сама могу это сделать, — рассмеялась Серена.

Себастьян покачал головой:

— Я стану все делать для тебя. Весь сегодняшний день. Так оно и будет, ясно?

Он погладил ее щеку.

Серена ощутила дрожь приятного предвкушения, и огонь желания загорелся внизу живота, увлажнил ее лоно. Она коснулась губ кончиком языка и ничего не ответила.

— Ясно? — повторил он, обводя пальцем ее губы.

— Если ты так хочешь, — кивнула она.

— О да, именно этого я хочу.

Себастьян наклонил голову и поцеловал, сначала нежно, потом с нарастающей страстью. Его язык требовал входа, и ее губы раскрылись для него. Ее собственный язык вел с его языком восхитительный фехтовальный поединок, заставивший Серену вспомнить те счастливые дни три года назад, прежде чем мир обрушился на них.

Она прильнула к нему, так что ее лоно прижалось к твердому бугру его плоти. Его руки легли на ее ягодицы, притягивая еще ближе, и стали мять упругие полушария. Наконец он, тяжело дыша, поднял голову и улыбнулся.

— О, моя сладкая, как я скучал по тебе.

— И я тоже, — пробормотала она, гладя его лицо. За ее спиной распахнулась дверь.

— О, простите, я не знал, что леди Серена уже прибыла.

Перегрин поклонился Серене.

— Простите за вторжение, мэм.

Она немедленно почувствовала, что брат Себастьяна не одобряет ее появления. В его манерах и голосе было нечто скованное, холодное, несмотря на безупречную учтивость приветствия. Она улыбнулась как можно теплее и присела.

— Нет, это я должна просить прощения, сэр. Непростительная оплошность — тревожить мужчину до завтрака.

— Вздор! — сердечно провозгласил Себастьян, хмуро взирая на брата. — Перри знал, что ты будешь рано, и с удовольствием готов разделить с тобой завтрак.

— Совершенно верно, мэм.

Перегрин снова поклонился и направился к накрытому для завтрака столу.

— Позвольте мне…

Он выдвинул стул.

Серена нерешительно глянула на Себастьяна.

— Садись, Серена, — спокойно велел он. — Даже если ты уже позавтракала, наверняка будешь рада выпить кофе.

Серена поколебалась, но, вздернув подбородок, села на стул, который придержал Перегрин.

— Спасибо, — пробормотала она. — Кофе я бы выпила.

Себастьян кивнул и дернул за шнур сонетки. Когда появился Барт, с интересом разглядывая присутствующих, Себастьян велел ему принести завтрак и кофе для дамы. Сам он сел напротив Серены, гадая, как лучше ослабить некоторую напряженность. Вчера вечером Перегрин не возражал открыто против визита Серены, но и особой радости не испытывал. Себастьян понимал, что отношение брата к Серене вызвано беспокойством за него, но понемногу начинал раздражаться. Перри следовало бы знать, что Себастьян способен решить собственные проблемы. И будь он проклят, если позволит Перри смущать Серену!

Барт принес блюда с телячьими котлетами и яичницей, поставил кофейник на стоявший в камине треножник, а кувшин с элем — на стол.

— Это все, сэр? — спросил он, по-прежнему не сводя глаз с Серены.

— Пока — да.

Себастьян жестом велел ему уйти, и когда за мальчиком закрылась дверь, сказал:

— Не могу осуждать его за то, что он влюблен в тебя, Серена, но это несколько надоедает. Пора бы ему знать свое место.

— Но он совсем еще ребенок, — возразила Серена. — И, кроме того, заинтригован необычной ситуацией.

— Совершенно верно, — согласился Перри. — Могу я положить вам яичницы, леди Серена?

Серена обдумала предложение Перегрина.

— Не хотелось бы отрывать вас от завтрака, сэр.

Перри озадаченно уставился на нее и немедленно покраснел, очевидно что-то поняв. Леди Серена умело забросила мяч на его поле, призывая к искренности. Что же. Пусть будет так.

— Как вы верно заметили, леди Серена, ситуация крайне необычная. Я буду более чем счастлив постоянно видеть вас за завтраком, если это угодно вам и моему брату. Если же ваша встреча подобна кораблям, встретившимся в ночи, я бы хотел быть заранее предупрежденным о неминуемом кораблекрушении.

— Перри, что за аллегория? Ты говоришь глупости. — Себастьян негодующе привстал.

Но Серена подняла руку.

— Нет, Себастьян, подожди. Твой брат по-своему прав. Вы живете под одной крышей и связаны родственными узами. И если на горизонте собирается гроза, он должен быть предупрежден.

К удивлению Себастьяна, оказалось, что Перри улыбается и протягивает руку.

— Хорошо сказано, леди Серена. И я благодарю вас. Всегда лучше говорить прямо, чтобы избежать недоразумений. А теперь могу я положить вам яичницы?

Себастьян покачал головой.

— Рад, что вы пришли к соглашению, — сухо обронил он и, взяв тарелку у Перегрина, положил туда еды и поставил тарелку перед Сереной.

— Кофе?

— Да, спасибо, — сказала она с покорной улыбкой.

Следующие полчаса, они, казалось, существовали в некоей иррациональной субстанции, или по крайней мере она и Себастьян. Они ели, говорили о пустяках. Перегрин великолепно играл роль свойского парня, но Серена постоянно думала о том, что ждет ее сегодня, и наслаждалась растущим предвкушением. Но что ее ждет? Не ошиблась ли она?