– Да вы издеваетесь! Мы и так заплатили шесть баксов, чтобы попасть в этот город! И снова надо платить?

Подняв бровь на слове «мы», Сэм язвительно заметил:

– У тебя в кармане четыре бакса.

– Да-да. – Дин пристроился в очередь на единственной полосе для оплаты проезда наличными. Другие машины на полной скорости проносились по шести полосам для автоматической оплаты. Сэму начало казаться, что это какой-то заговор.

Когда они миновали пункт оплаты и еще один мост, поменьше, и оказались в Бронксе, Сэм сказал:

– Нам нужно на 246-ю улицу.

– Хорошо.

Дорога продолжала угрожающе извиваться, и выезды с нее вели к улицам, номера которых начинались с 200. Наконец они нашли нужный поворот, но не прошло и нескольких секунд, как они заблудились. Они поднялись и спустились с нескольких холмов, проехали по нескольким кривым улицам и окончательно запутались в нумерации улиц. Местность удивительно напоминала пригород, большие дома были окружены большими дворами, и это было совсем не похоже на Нью-Йорк, особенно по сравнению со скоплением небоскребов, которые Сэм видел с моста Джорджа Вашингтона.

– Я думал, городские улицы здесь образуют решетку, – сквозь зубы процедил Дин.

– Ты путаешь с Манхэттеном, – терпеливо произнес Сэм.

– С ума сойти.

Дорога пошла вниз и направо, приближаясь к Т-образному перекрестку. И тут Сэм заметил зеленый знак, который сообщал, что они приближаются к 248-й Восточной улице.

– Туда! – воскликнул он, указывая пальцем. – Вот 248-я. Поворачивай направо.

– Богом клянусь, Сэмми, если она не в этом квартале, я возвращаюсь в Индиану.

Сэм решил воздержаться от замечания, что им совершенно все равно, куда ехать – к дому Манфреда Афири или обратно к мосту Джорджа Вашингтона. Потому что они заблудились. А еще ему удалось рассмотреть номер дома, мимо которого они проезжали.

– Мы в нужном квартале. Смотри, вот это место.

Поставить «Импалу» на улице было негде, но рядом с домом Афири была подъездная дорожка, и Дин заехал на нее.

Как только машина остановилась, Сэм выскочил из нее, радуясь возможности впервые после заправки в Скотране, штат Пенсильвания, вытянуть свои длинные ноги. Когда он выпрямился, его колени хрустнули.

– Как мило, – сказал Дин, глядя на дом, и Сэм не мог не согласиться с ним.

Дом был трехэтажным, в колониальном стиле, с каменным дымоходом сбоку, деревянным крыльцом-террасой с качелями и темной деревянной дверью, в которой было небольшое витражное окно.

Эллен сообщила Дину имя, адрес и название группы, в которой играл тот парень, но они не знали, дома ли он. Они позвонили в дверь и прождали целую минуту. Видимо, дома никого не было.

– Ладно, давай взломаем замок, – сказал Дин и полез в карман куртки за отмычками.

Сэм остановил его.

– Обойдемся без этого. Мы же приехали, чтобы помочь этому парню, помнишь?

– Скажем ему, что нас прислал Эш.

– А если он не поверит и вызовет копов? Дин, нельзя нарушать закон без необходимости, а до этого еще не дошло. Черт, мы же только что приехали! Слушай, он наверняка на работе. Давай пока узнаем, что там насчет Эдгара По, а вечером вернемся. Он, скорее всего, будет дома.

Дин уставился на Сэма. Судя по тому, как забегали его глаза, старший брат пытался повернуть все так, чтобы оказаться правым. Наконец Дин повернулся и пошел обратно к машине.

– Ладно, но мы с места не сдвинемся, пока ты не выяснишь, как нам выбраться из этого дурдома. – Он открыл водительскую дверь. – И куда ты хочешь поехать сначала – к дому с замурованным парнем или на улицу, где порезвилась обезьяна?

Сэм улыбнулся.

– Нет и нет. Орангутанг был из зоопарка в Бронксе. Начинать надо оттуда. Скажем, что мы… Ну, не знаю, из журнала «Охрана дикой природы» или что-то в этом роде.

– Нет, лучше из «Нэшнл джиографик».

– М-м, ну ладно. – Сэм пожал плечами. – Это, конечно, неважно, но все-таки, почему не «Охрана дикой природы»?

– Потому что он принадлежит Обществу по охране дикой природы, которое курирует зоопарк. Это все равно что затеять расследование на ранчо Скайуокера[12] и заявить, что мы из журнала «Звездные войны: За кадром»[13]. Они сразу поймут, что мы врем. – С этими словами Дин сел в машину.

Сэм открыл дверцу и снова втиснулся на переднее сиденье.

– С каких это пор ты разбираешься в журналах о животных?

– Кэсси их выписывала.

Сэм усмехнулся. Кэсси была одной из бывших подружек Дина. Учитывая ее воинственный характер (Сэму хватило одной встречи с ней в Миссури), он совсем не удивился, узнав, что она поддерживает Общество по охране дикой природы.

Сэм достал карту, чтобы выяснить, как лучше всего проехать в зоопарк, и тут Дин спросил:

– Эй, а в этом зоопарке есть пингвины? Ну, как в «Мадагаскаре»?

– Те жили в зоопарке Центрального парка, – не поднимая глаз, ответил Сэм. – Но, думаю, в зоопарке Бронкса они тоже есть…

– Ага, но наверняка не такие крутые, как в «Мадагаскаре». Сомневаюсь, что они смогут захватить грузовой корабль или вступить в рукопашный бой.

– Дин, если они это смогут, у нас будет три работы…

Зоопарк в Бронксе, Нью-Йорк

16 ноября 2006 года, четверг

Клэр Хемсворт стряхнула травинки с логотипа Общества по охране дикой природы на своей голубой рубашке и направилась к павильону монорельса в той части зоопарка, которая называлась «Дикая Азия». В ноябре народу в зоопарке было не так много, но желающих прокатиться по «Дикой Азии» всегда хватало.

Клэр вспоминала мамины рассказы о том, какой захватывающей была «Дикая Азия» в конце семидесятых, когда только открылась. Но она не очень понимала, почему этот маршрут до сих пор так популярен. Монорельс был древним, и в свободно разгуливающих животных нет ничего особенного. Конечно, в каменном веке, когда ее мама была ребенком, увидеть животное на свободе было чем-то из ряда вон выходящим, но теперь-то этим никого не удивишь. А вагончики представляли собой просто куски пластмассы, думала Клэр, и в любой момент могли сойти с рельсов.

Впрочем, настроение у нее уже давно было ни к черту. После того происшествия со студентами ей постоянно приходилось общаться с репортерами, полицией и юристами, представлявшими Фордемский университет, и она очень, очень устала. Юристы были хуже всего – ладно еще копы и репортеры, они выполняли свою работу, но ей приходилось слушать еще и бред фордемских коршунов от юриспруденции – и все только потому, что погибшие ребята были их студентами. А ведь их убили даже не в кампусе!

– Простите, мисс Хемсворт?

Клэр закрыла глаза и вздохнула. За последнюю неделю примерно пятьдесят разговоров начинались с этих слов, и все они были похожи на чистку зубного канала без анестезии. Если это не кто-то из полиции или Общества по охране дикой природы, она тут же пошлет их куда подальше…

Клэр обернулась и увидела самого сексуального парня на свете.

Рядом с ним стоял еще один, но Клэр почти не обратила на него внимания. Она не сводила взгляда с того, кого заметила первым. У него были такие потрясающие карие глаза и самый сексуальный голос в мире, если это, конечно, он ее окликнул. Она сразу решила, что сделает все, о чем он ее ни попросит. Он был рослым, но не нависал над ней угрожающе, как обычно это делают высокие парни. Его непослушные волосы были аккуратно причесаны, и у него был симпатичный нос.

– Э-э, да… Я мисс Хемсворт. М-м, Клэр.

– Приятно познакомиться, Клэр, – сказал тот, что пониже. – Меня зовут Джон Мейолл, а это мой друг – Берни Уотсон[14]. Мы из «Нэшнл джиографик»

Клэр оторвала взгляд от Берни Уотсона – чудесное имя! – и посмотрела на парня пониже с коротко стриженными волосами, голубыми глазами и ртом, который, казалось, постоянно усмехается. Это, кажется, Джон?