Тот только руками развел. Сколько лет прошло, а Вада еще не забыла тех времен, когда он останавливался в «Приюте» (еще том старом, обычном постоялом дворе) с целыми толпами самого разнообразного народа. Хорошие то были деньки. Вада, конечно, постарела, но все по-прежнему помнила.
В такие моменты, когда Барс встречал старых друзей, медленно увядающих под тяжестью лет, тогда как он навсегда оставался двадцатилетним юнцом, он начинал ненавидеть свое проклятое долголетие. Но Маркус всегда старался побыстрей избавиться от подобных пагубных мыслей. Тем более Вада из тех редких людей, которые никогда не жалеют о прожитых годах. То, что тебе было дано, – твое, а на остальное не зарься. Таков ее жизненный принцип. Маркус знал: близкая старость этой женщины будет благородной и полной достоинства.
Ну а он сам… он как стихийное бедствие. Налетел, наделал шума и исчез в неизвестном направлении. Надолго, возможно, навсегда. И поди узнай, может, его уже прибили за ближайшим углом, с него станется. Иногда Маркус все же объявлялся, но, конечно, вовсе не для того, чтоб навестить старую подругу. Вада это знала, но отнюдь не обижалась. Ибо также знала: Барс – существо неугомонное, и задержаться где-либо надолго просто выше его сил, а уж если такое случается, то грозит большими проблемами. Кому грозит – вопрос отдельный. Как, например, случилось тридцать лет назад: тогда за его спиной остались горы трупов и жуткая слава разрушителя храма Холоса.
Что ж, Вада никогда не пыталась удержать Маркуса, никогда не ждала. Но он непременно появлялся, и она была ему рада. Наверное, это и есть настоящая, крепкая дружба.
Когда все постояльцы давно уже разошлись по своим комнатам и легли спать, а сонные и усталые слуги закончили положенную вечернюю уборку, Маркус еще долго сидел с Вадой в укромном кабинете. Они разговаривали, но вовсе не о былых временах. Маркус просто надеялся получить кое-какие сведения. Вада, всю свою жизнь пробывшая хозяйкой постоялого двора, а теперь владелица и вполне уважаемой гостиницы, повидала множество разных людей. Для каждого она находила немного времени и потому всегда была в курсе свежих новостей, сплетен и слухов. Барс знал, что для Вады собирательство новостей – нечто вроде увлечения. И он всегда бесстыдно этим пользовался. Сейчас его интересовало графство Шевроз. Вада, как всегда, не разочаровала.
Граф де Шевроз был немолодым, но весьма энергичным человеком, жена его умерла десять лет назад от какой-то неизлечимой болезни. Повторно он так и не женился. И прямых наследников у него не было. Однако были племянники: юная Астор-Сай де Энакер, дочь покойной сестры. И трое сыновей графа де Тальсара, старшего брата де Шевроза.
По мнению большинства знакомых, поместье Шевроз после смерти графа должен был унаследовать Яльмир, средний сын де Тальсара. На это существовало две причины. Во-первых, Шевроз непосредственно граничит с графством Тальсар, и впоследствии Яльмиру было бы легче вести дела со старшим братом, принявшим бразды правления из рук отца. К тому же из-за близости владений племянники часто общались с дядей, и он горячо любил их.
Вторая причина заключалась в том, что де Энакер после смерти жены вообще не поддерживал связь с ее родственниками. С Тальсарами же и вовсе находился не в лучших отношениях. Естественно, что Астор никогда не знала своего дядю Годора де Шевроза.
Впрочем, сам граф на тот свет не спешил и о своем мнении по поводу наследства не распространялся. Хотя все и так было очевидно: ходили даже слухи, что он составил завещание в пользу Яльмира. Это косвенно подтверждалось тем, что молодой человек стал все чаще гостить у дяди. И тот, конечно, совсем не возражал. Однако за две недели до своей внезапной кончины де Шевроз тайно вызвал к себе нотариуса и переписал завещание. Об этом стало известно позже, когда новое завещание обнародовали. Тогда же выяснилось, что, вопреки всем ожиданиям, своей наследницей граф сделал Астор-Сай де Энакер.
А умер граф де Шевроз довольно странно: внезапно, от сердечного приступа. Все бы ничего, да только его личный врач утверждал, что для такого возраста сердце у графа было на удивление здоровое. Впрочем, возраст был все же преклонный, поэтому внезапный сердечный приступ без особых колебаний списали как раз на него…
– …Это все, что я знаю, – закончила свой рассказ Вада.
Маркус всерьез задумался. Краткий обзор событий – хорошо. Однако что это дает? Пока не особенно много. Надо разбираться. Чутье подсказывало ему, что в этом деле все далеко не так просто. Да еще эта странная смерть де Шевроза. В самом ли деле старик скончался по естественным причинам? Что-то уж очень это напоминает работу посланцев.
– Что ты знаешь о Тальсарах? – спросил Барс.
Вада помолчала, задумавшись.
– Не слишком много, в основном слухи. Не всем из них можно верить. Однако и из Тальсара ходят торговые караваны… Начнем, пожалуй, с самого графа. – Она ненадолго замолчала, вспоминая что-то. – Эстебан де Тальсар. В основном о нем отзываются как об умном и справедливом человеке, хороший управленец. Чрезвычайно жесткий, безапелляционный в своих решениях, однако умеет быть дипломатом. В последние годы он постепенно отходит от дел, предоставляя возможность заниматься ими старшему сыну. Тридцатипятилетний Седрик де Тальсар по характеру весьма похож на своего отца. Тем не менее многие называют его рассудительным и прозорливым, можно надеяться, что это компенсирует иные недостатки характера.
Средний сын – Яльмир – совсем не похож на старшего брата. Отличается на редкость уравновешенным характером и расчетливостью, однако в то же время довольно добрый молодой человек и не самолюбив, общителен. Со старшим братом у него разница в четыре года.
И наконец младший: Бран де Тальсар. О нем мало что можно сказать. Двадцать два года. Говорят, что Бран очень замкнутый и необщительный человек. Всегда подчеркнуто вежлив и холоден с окружающими, даже с братьями и отцом. Маг, хотя и не слишком большой силы. – Вада перевела дух. – Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать об этой семье. Хотя есть еще кое-что, не знаю, важно ли. Жена графа – Наэль – полгода как сошла с ума, де Тальсар отправил ее в храм Милосердной целительницы, это на границе Тальсара и Шевроза.
Да-а… Маркус долго ломал голову, пытаясь понять, кто из этих людей мог нанять посланцев. Кто настолько ненавидит де Энакеров и жаждет заполучить Шевроз, что готов связаться с теми, от кого потом не избавиться до конца жизни. И конец этот может оказаться очень скорым. К тому же стоят услуги посланцев Тьмы непомерно дорого, они хоть и фанатики, но отнюдь не идиоты, цену себе знают.
Если верить описаниям Вады (а она, конечно, не ошибается, но тоже знает все с чужих слов), то де Тальсары не очень похожи на обуреваемых завистью мстителей. За что мстить? Впрочем, учитывая подозрительную смерть де Шевроза, можно предположить, что кто-то заключил контракт с посланцами еще до появления на сцене Энакеров. В таком случае этот некто давно разработал план, как завладеть Шеврозом. Очень тщательный и очень продуманный план. И появление неожиданной наследницы его разрушило. Так кто же этот хитрец?
Можно бы, конечно, заподозрить все семейство де Тальсаров, однако, несмотря на жесткий харктер графа, у того все же должно хватить здравого смысла, чтоб не связываться с фанатичными приверженцами культа смерти. К тому же непохоже, чтоб в этом деле была задействована вся семья. Кто-то из сыновей? Возможно. Но старший тоже как-то не вяжется с этим делом. Он унаследует семейное поместье, да и, судя по всему, так же прямолинеен, как отец. Впрочем, в искренности самого графа возникают некоторые сомнения. Разумней всего было бы подозревать Яльмира, ведь именно он, если бы не Астор, должен был стать хозяином Шевроза. Но что-то уж это слишком очевидно, Яльмир перед смертью графа гостил у него, уехал буквально за час до того, как тот скончался. Такая непредусмотрительность при всем хитроумном плане? Ну уж это вряд ли. Действовать так, чтоб никто ни о чем не догадался, помочь дядюшке скончаться от сердечного приступа, но сделать это так, чтоб в случае прокола на тебя могли указать пальцем? В такие ошибки Барс не верил.
