Он выпрямился, взглядом подозвал Штепу. Тот подбежал:

– Сержант Степанов по вашему приказанию…

– Я не приказывал, – пошутил Валера, но тут же стал серьезным: – Ну что, Денис, ты хорошо покумекал? Подумай еще!

Разговор на эту тему меж бээсниками состоялся уже здесь, в Башне. Решили единодушно: на материк не вернемся. Никто и ничто нас там не ждет, кроме срока, который придется доматывать. В крытку и на зону больше никто не хотел. Так что лучше такая воля – с зомби по соседству, чем очередная ментовская зона. Воевать они умеют, так что, глядишь, продержатся до тотальной зачистки. А там… ну, придумают что-нибудь. Страна большая, а умению скрываться от всех и каждого их учили. И учили хорошо…

– А чего думать? – осклабился Денис. – Я с тобой, командир! Где ты, там и я.

– Ладно, – Подольский кивнул. – Ребята, я так понимаю, тоже?

– Йес, оф кос!

– Ладно, – повторил Валерий. – Пойдем доложим начальству.

Ракитин все понял с полуслова.

– Догадывался, – усмехнулся он. – Ну, что я… Дело ваше, мужики. Жратву, оружие, патроны – забирайте! И майора надо просветить, чтоб сюрпризов не было.

Майор, узнав об их решении, сперва нахмурился: его дисциплинированной душе оставлять здесь ораву зэков, да еще волков-спецназовцев, было не по нутру. Однако он сознавал, что заставить их не сможет, а действовать силой… нет уж, себе дороже.

Помог Нахимов.

– Послушайте, майор, – заявил он, – я беру всю ответственность на себя. Группа капитана Подольского может быть очень ценным источником информации, поэтому я настаиваю на его решении. Более того, приказываю оставить им мощную походную рацию с запасом питания, а также боеприпасы по максимуму… Я верно понимаю ситуацию, капитан?

– Абсолютно. – Валерий улыбнулся благодарно.

– Есть. – У майора груз с души свалился. На материке его предупредили: все, что скажет ученый дедушка, выполнять беспрекословно. Даже если тот велит подтирать ему задницу после похода в сортир.

Нахимов придвинулся к Подольскому и тихо произнес:

– Ищите Алексея, капитан. Прошу вас – найдите…

Тот молча кивнул.

Вдруг выступил Игорь Рябинин, до того отрешенный, как лунатик:

– И я с вами! – рванулся он к спецназовцам, но Нахимов вновь решительно вмешался:

– Нет! Господа военные, этот молодой человек малость не в себе после смерти брата, но это перспективный ученый, он совершенно необходим нам…

Дюжие руки подхватили Игоря и без церемоний вбросили в кузов «Урала».

– Ну, мужики, – повернулся Николай к бээсникам, – мы с вами не Ромео и Джульетты, сантименты напоследок разводить не будем… Удачи вам! Может, когда еще и свидимся.

– А то! – рассмеялся Штепа. – Даже не сомневайся, майор.

Командир спасательного отряда залез в головной бэтээр, включил рацию, настроился на нужную частоту:

– Центр! Вызываю Центр! На связи Эвакуатор. Как слышите? Прием…

Вскоре рация ожила:

– Говорит Центр. Слышу вас отлично, Эвакуатор. Доложите обстановку.

– У нас все по плану. «Груз» упакован. Готовы к возвращению. Но были кое-какие проблемы. Можете обеспечить поддержку с воздуха?

На какое-то время рация замолкла. Майор ждал, барабаня пальцами по приборной панели. И вновь раздался далекий голос:

– Эвакуатор, высылаем вертушку. Расчетное время прибытия – пятнадцать минут. Как поняли?..

– Понял вас, Центр. Мы немедленно выдвигаемся. Маршрут прежний…

– Ясно. К встрече готовы. Конец связи.

Майор надел шлемофон и зычным голосом скомандовал:

– Все по машинам! Вперед, гвардия!..

Взревели моторы, и отряд двинулся в путь. Двадцатидвухтонный бронетранспортер впереди, затем караван грузовиков с людьми и замыкающей – «Рысь», хищно ощетинившаяся стволами орудий и пулеметов.

Колонне удалось успешно миновать половину пути, когда появилась обещанная поддержка с воздуха. Над Проспектом в самом его начале завис военный вертолет «Черная акула». Винтокрылая боевая машина была готова по мановению руки пилота-стрелка рассеять и испепелить все вражеское внизу. Но на сей раз этого не потребовалось: на ближних подступах виднелись лишь искромсанные тела недавно убитых врагов. Их было до неприличия много. И никого живого в округе – за исключением покидающих Зону людей.

Спустя четверть часа отряд благополучно достиг первого блокпоста заграждения. Там их приняли в свои дезинфекционные объятия служащие войск РХБЗ. Всех, включая и спасителей-спецназовцев, определили в карантин.

За колонной следили не только с Большой земли.

Стоявший на крыше девятиэтажки человек в спортивной майке и потертых джинсах мог легко различить даже выражения лиц сидевших в машинах людей. Сам же он за дальностью дистанции оставался невидимым.

Это был Алексей Меркурьев.

Он изменился. С лица исчезла прежняя интеллигентская мягкость, оно как-то заострилось, рот был плотно сжат, глаза – как два пистолетных дула. А силы в себе он ощущал неимоверные. Когда он был обычным человеком, журналистом со специализацией по всяким необычным феноменам, он ни за что бы не поверил, расскажи ему кто-то, что такое может быть. Но теперь…

Теперь у Меркурьева появилась, кроме прочих, и такая способность – многократно увеличивать изображение объектов, приближая его безо всякой оптики. Как и видеть в темноте.

Он, конечно же, узнал знакомые лица в кабинах грузовиков: майор Ракитин, капитаны Слободчиков и Рылеев, те, кто остался в живых после памятной бойни. Их увозили отсюда – и это было правильно. Значит, и его Светлана с маман в придачу тоже покинет столь негостеприимное место. Если так, то теперь он будет спокоен.

В ту же секунду острая боль кольнула исстрадавшееся от разлуки сердце. Как бы он хотел снова увидеть ее, обнять, перехватить улыбку на устах и в ответ тоже расплыться в улыбке, пусть и выглядя при этом глупым мальчуганом…

«Моя девочка!» – прошептали губы. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, машин уже и след простыл. Лишь вдали слышался рокот вертолета.

Алексей снова расфокусировал взгляд, вернув его в привычное состояние. Хорошая способность! Была и еще одна – не при дамах будь сказано. Теперь он испражнялся совсем не так, как раньше, – очень редко и мало.

Если не на раз, так на два Меркурьев догадался, в чем тут, собственно, дело. Населяющие его нановиты превосходно справлялись с функцией глубокой очистки потребляемой воды и пищи. Все ненужное и даже вредное для организма удалялось целиком, надежно отделенное от полезного. А клетки желудка и кишечника вкупе с разными энзимами, подгоняемые и усиленные нановитами, подвергали полной утилизации все, что отправлялось в рот. Такое ощущение, что и жевать-то теперь необязательно – все равно все переработается до мельчайшей молекулы. Потому пищи да и воды отныне ему было нужно совсем мало. Экономия, мать ее ети! Всем бы так – уже давно при коммунизме бы жили! В обществе счастливых и всем довольных граждан.

Но до счастья ныне – как до Луны… или даже до Юпитера. Скоро самих землян сожрут твари размером с ту же самую молекулу…

Ладно!

Он перешагнул бортик крыши, спрыгнул вниз… и приземлился на ближайшем балконе. Перелез через перила, снова прыгнул – и вот он уже этажом ниже, на другом балконе. Еще прыжок и еще… В таком ускоренном темпе он спустился вниз – за какие-то полминуты. Впрочем Меркурьев чувствовал в себе силы поболе – мог запросто спрыгнуть сразу на несколько этажей вниз.

Нет, не человек он уже – в привычном понимании. Так что лучше не встречаться с прошлым и с дорогими ему людьми. Он для них чужак. И для Светы тоже…

Но отчего же сердце нет-нет да заноет?..

Еще не рассвело, а Валера Подольский уже был на ногах – осматривал разложенный в комнате боекомплект их группы. Цинки и коробки с патронами, снаряженные магазины, гранаты отдельно, стволы – собранные, смазанные, начищенные… Он сдвинулся к краю длинного стола, где покоились «калаши» и «абаканы». Взял в руки «драгуновку», поднес ее к лицу и любовно погладил.