– Что… – вырвалось у Светы. – Где?!

– Все в порядке, – Николай постарался улыбнуться.

Это было неправдой, но сейчас требовалось сбить первый испуг – дальше будет легче.

Майор в скупых словах описал, как они расстались с Алексеем и Михаилом в подземелье – говорил, дружелюбно глядя на Свету, но знал, что слушает его не только она. Сбежались многие: Ракитин успел заметить мать Светы Тамару, пожилого охранника Сачкова, профессора Нахимова с верными ему ассистентами… Психология сработала: лица прояснились, люди поверили, что случилась досадная ошибка, парни просто заплутали и скоро выберутся на верный путь.

«Пусть так, – устало подумал Николай, – пусть так…»

Но вот среди прочих мелькнуло лицо Игоря Рябинина: растерянное, рот перекошен… и Ракитина кольнула мысль, что у молодого ученого от перипетий последних дней крышу неслабо своротило набок… додумать не успел, да и не надо стало: из глаз биолога плеснул ужас, он выкрикнул то же, что слетело с нежных губ Светы:

– Где?..

Его Николай не мог утешить так, как ее. Здесь лгать было бессмысленно.

– Игорь! Будь мужчиной. Твой брат Павел погиб смертью храбрых. Это правда, и я не имею права скрывать ее от тебя. Крепись! Надо жить дальше. Мы все с тобой! Вот все, что я могу тебе сказать.

Стало страшно тихо. У Игоря жалко задрожали губы.

– Жить… Я… куда жить…

– Да, Игорь. Только так. Держись! Ты не баба.

Но Рябинин уже развернулся и побрел, расталкивая людей, как-то нелепо кренясь в левую сторону. Николаю грешным делом показалось, что парень вот-вот свалится… но нет, так и ушел куда-то.

Тут стало не до него, подошли Подольский и капитан химвойск Максим Рылеев, оставшийся без своей роты, – в общем, завертелось колесо… Николай автоматически ощутил себя в должности командира, стал осматривать новую базу, придираться к только ему заметным мелочам… все пошло привычным чередом.

Их заблудившиеся товарищи, Алексей Меркурьев с Михаилом Зверевым, в тот день так и не вернулись.

Света от слов Ракитина поначалу было успокоилась, но час шел за часом… и она запаниковала, начала горячо уговаривать себя: ничего, ничего, все будет хорошо, они вернутся, ее Лешенька придет… но вот потянулось долгое летнее предвечерье, вот оно перешло в сумерки – и Света решила, что больше обманывать себя незачем.

– Мама! – Она постаралась быть спокойной, убедительной. – Ты видишь: наши… – тут она слегка запнулась, – ребята не вернулись.

Тамара Викторовна знала, что дочь не то чтоб упрекнуть ее за вулкан страстей с грубым летехой-омоновцем Зверевым – слова не скажет, напротив, всячески поддержит… но все-таки немного стеснялась.

– Ничего, Светик, – ласково сказала она. – Главное, не сдаваться. Не терять надежды. Никогда! Наши мужчины, слава богу, своих не бросают.

При словах «наши мужчины» Тамара выразительно посмотрела на дочь – во избежание двусмысленности. Но дочь и так прекрасно поняла мать. Не сказать, что успокоилась – тревога все же не оставляла ее, – но постаралась ободриться. «В самом деле, – подумала она, – Ракитин, Подольский… да и все наши вояки – настоящие мужики, они своих не сдадут. Пойдут искать!»

Так оно и вышло, хотя не сразу.

Поздно вечером поредевший штаб собрался на первую оперативку в новом месте. Настроение дерьмовое, но каждый из собравшихся уже привык крепить волю. Поэтому хотелось сделать все и сразу, но было ясно, что силы следует беречь.

– Ну что, – привычно начал Ракитин, – даю краткий обзор…

И, как всегда, толково осветил суть дела. Число всех, включая самых маленьких деток, – таковых насчиталось полсотни. Из них число боевых единиц – чуть больше двух десятков, не густо, черт побери!.. Число раненых – пятеро, один тяжелый успел загнуться. Техника – пять «Уралов», бронетехнику пришлось бросить; оружие, боеприпасы – на исходе. Провиант, вода, медикаменты – тоже в обрез. Приблизительное число погибших там, на базе, – свыше шестидесяти человек. И – двое пропавших без вести…

При этих словах профессор Нахимов болезненно сморщился:

– Ах как досадно! Какое невезение!.. Майор, нам нужно непременно найти Меркурьева. Во что бы то ни стало!..

Николай посмотрел на адепта науки.

– Вообще-то, господин профессор, – с особой интонацией вымолвил он, – пропали двое наших боевых друзей: Меркурьев и Зверев. И во что бы то ни стало искать нужно обоих…

До профессора не сразу дошел сарказм Ракитина, но, когда дошел, ученый смутился:

– О, простите, конечно, конечно! Я как-то не подумал… то есть я думал в первую очередь с научной точки зрения, и поэтому…

– В следующий раз, Герман Львович, – предельно вежливо произнес Николай, – думайте, пожалуйста, со всех точек.

Повисла неловкая пауза… Подольский первым нарушил ее.

– Ребят надо искать, вопросов нет. Завтра с утра и двинем. Главное – эту ночь продержаться. Завтра, надеюсь, эвакуация все же начнется? – обратился он к Нахимову.

Тот пожал плечами:

– Обещают…

– А обещанного три года ждут, – хмуро пошутил Николай. – Ладно, ладно, это я так… Все, готовимся к отбою! Максим, караульная служба на тебе. Организуй!

– Есть, командир, – серьезно сказал Рылеев. – Правда, бойцов-то у нас…

– Других не будет. – Ракитин встал. – И с оружием невесело, и патронов еле-еле. Значит…

– Значит, сделаем из того, что есть, – поднялся и капитан. – Тогда, возможно, и нам придется на часах постоять.

– Без проблем, – отчеканил Валерий. – На до – постоим.

Ракитин хлопнул ладонями по столу:

– На этом совещание считаю закрытым! Напоминаю: столовая у нас на третьем этаже, бабы там кашеварят – кто еще не ужинал, валяйте.

Люди малость повеселели, кто-то засмеялся… А Нахимов вдруг спохватился:

– Да! А где же Рябинин? Что-то я его не вижу…

И вновь профессора пришлось огорчить.

Игорь, потрясенный смертью брата, ушел в одну из квартир, лег на диван да так и не встал: лежит лицом к стене, не говоря ни слова и никак не реагируя на попытки расшевелить его.

– Ах ты, вот ведь незадача! – не на шутку расстроился Герман Львович. – Это ведь шок. Какие могут быть последствия?!

Николай знал какие – совсем ведь рехнется парень. Но причитать некогда, предстояла трудная ночь: в самом деле, прав Валера, надо продержаться до утра, а там уж как-нибудь…

Впрочем, ночь прошла спокойно. В жуткой тьме пораженного невиданным доселе оружием мегаполиса, конечно, слышались какие-то зловещие звуки – неясные стоны, отдаленный грохот и даже рокот моторов, а часовые видели из окон двадцатого этажа цепочки огней: похоже, двигались колонны техники. Что задумал, к чему стремился Рой?.. Этого люди не знали, тревога томила их.

Впрочем, когда рассвет озарил вымершие кварталы, все с облегчением вздохнули – худшего не случилось, а при свете дня уже не так страшно. И даже Тамара со Светой воспряли духом: всякая правда лучше неопределенности… Тут же началась подготовка экспедиции – Ракитин решил принять в ней участие лично, а командование лагерем возложил на Рылеева. Старшим же разведгруппы стал, естественно, Подольский.

Это было разумно. А кроме того, Николаю хотелось своими глазами убедиться, «живы» или «нет». И в глубине души он надеялся, что все же – да, живы.

Майор дошел до памятной развилки и коротко мигнул фонариком – стоп! Выждал, когда остальные подтянутся, замер, прислушиваясь. То же сделали трое спутников – застыли, выжидая, слушая темноту. Потом разом включили фонари.

Ракитин внимательно осмотрел стены – вот она, стрелка, указывающая путь, по которому ушли их пропавшие товарищи. Он показал жестом – вперед! Они двинулись в ответвление тоннеля.

Через каждые пятнадцать-двадцать метров виднелись знаки – те двое исправно оставляли начертанные мелом стрелки на стенках. Аккуратист Меркурьев знал свое дело. Майор был уверен, что это именно Леха оставлял метки – омоновец Миша Зверев не того сорта человек, попросту раздолбай.