– Я здесь! – воскликнула белокурая всадница. – Если поймаешь, буду твоей навеки!

Обернувшись, она лукаво подмигнула Сесили и пришпорила свою лошадь. Та пустилась с места в карьер, из-под копыт полетели комья влажной земли. Спустя несколько секунд всадница скрылась из виду.

Сесили, словно окаменев, неподвижно сидела на камне, не чувствуя собственного тела. Она вконец замерзла на ледяном ветру, и только сердце бешено стучало в груди.

Сейчас он промчится мимо, даже не заметив ее, и исчезнет в ночи, догоняя Джоан Барлег… Это даже хорошо, что он не заметит Сесили. Пусть и дальше говорит своим друзьям, что она слишком хороша для простого смертного. Только теперь она поняла, что над ней все смеялись – холодная, бесчувственная Сесили, какая она все-таки странная, не правда ли? Ха-ха-ха!

Завтра же, с первыми лучами солнца она отошлет аббатисе женского монастыря в Хэллоушире письмо о намерении стать монахиней.

Тут она почувствовала, как дрожит земля под копытами приближающегося коня. Сомнений не оставалось – вот-вот он покажется у камней круга Фоксов.

В следующее мгновение она услышала конское ржание, и в каменном круге показалась сначала голова, а потом передние ноги огромного животного. Из-под копыт летели комья грязи. Неожиданно конь остановился, и всадник, не удержавшись, вылетел из седла. Сесили ожидала услышать испуганный крик или что-то в этом роде, но всадник не издал ни звука. Похоже, он надеялся в последний момент расправить крылья и мягко приземлиться у ног Сесили.

Увы, этого не произошло. Склонив голову набок, Сесили проследила за стремительным полетом всадника и вздрогнула, когда тот со смачным шлепком ударился всем телом о камень, на котором она сидела, а потом свалился на землю к ее ногам, где и остался лежать без движения.

Осторожно подавшись вперед, она взглянула на Оливера Белкота. Его красивое лицо было совершенно бескровным, полные губы приоткрылись, густые ресницы затрепетали. Его плащ был похож на так и не раскрывшиеся крылья за спиной, расстегнувшаяся рубашка обнажила мускулистое плечо и половину груди.

– Вы живы? – шепотом спросила Сесили.

Ни звука в ответ.

Она попыталась слегка пошевелить неподвижное тело мыском туфли. Белкот едва слышно застонал.

– Кажется, жив, – пробормотала Сесили.

Его ресницы дрогнули. Он как будто пытался увидеть ущерб, причиненный и без того прискорбно маленькому мозгу. В следующее мгновение Оливер не без труда вернул глаза на место и попытался сфокусировать взгляд.

– Леди Сесили? – прошептал он, не веря своим глазам, и тут же зажмурился от сильной боли. – Черт меня побери! – процедил он сквозь зубы, хватаясь рукой за плечо.

У Оливера кружилась голова, нестерпимо болела рука. Каждый вдох причинял колющую боль в боку. Очевидно, ребра были повреждены. Он снова взглянул на спокойно сидевшую на большом плоском камне молодую женщину.

Святая Сесили Фокс.

Оливеру показалось, что еще ни разу в жизни ему не доводилось видеть женщину, которая выглядела бы столь… отрешенно. Только что он упал с лошади и теперь лежал на земле, корчась от боли, но Сесили оставалась совершенно безучастной к его страданиям. Разве не о ней говорили, что она почитает за честь помогать всем, кто нуждается в помощи? И вот сейчас она совершенно безучастно смотрит на него, словно на приблудного пса, севшего у ее ног!

– Помогите же встать! – вырвалось у Оливера.

В ответ она приподняла одну бровь, и ему бросилось в глаза ее поразительное сходство со старшей сестрой, Сибиллой. То же бледное лицо, словно выточенное из слоновой кости, те же густые каштановые волосы с медно-красным отливом. Впрочем, имелось и отличие. Глаза Сибиллы были похожи на две пронзительно-синие льдинки, у Сесили же глаза были словно два больших озера теплого шоколадного цвета. Сибилла была смелой, соблазнительной и властной. Сесили же казалась робкой, покорной и… целомудренной. Даже Огаст, старший брат Оливера, пел ей осанну, уже будучи по уши влюбленным в Снежную королеву по имени Сибилла. Поэтому Оливер никак не мог взять в толк, почему сейчас от Сесили веяло таким холодом.

Она подняла лицо к небу, слегка поморщилась и негромко произнесла:

– Кажется, сейчас пойдет дождь.

В следующую секунду он почувствовал на своем лице холодные тяжелые капли. Отлично!

Приподнявшись на локте, он попытался подтянуть колени. Грудную клетку пронзила острая боль. Прижав к груди руку, он оттолкнулся от земли и медленно поднялся на ноги. Его шатало из стороны в сторону, голова сильно кружилась. С неба на него упало еще несколько крупных дождевых капель. Застежка плаща туго сдавила горло, грозя задушить хозяина. Оливеру пришлось расстегнуть ее и сбросить тяжелый плащ на землю.

– Где мой конь? – пробормотал он, озираясь по сторонам и удивляясь тому, что каким-то непостижимым образом очутился в старинном каменном круге Фоксов, да еще наедине с леди Сесили Фокс, смотревшей на него все с тем же ледяным безразличием.

– Разве этот конь принадлежит вам? – удивилась Сесили. – Как бы там ни было, он ускакал прочь в ту же секунду, как сбросил вас на землю, и скорее всего он теперь уже на полпути к конюшне в Фолстоу.

– Замечательно! – буркнул Оливер и, обернувшись, взглянул на благочестивую, по общему мнению, молодую женщину, по-прежнему сидевшую на камне. – А где же ваша лошадь? Или вы прилетели сюда на помеле?

Сесили отрицательно покачала головой и безмятежно улыбнулась:

– Я пришла сюда пешком. Знаете ли, человеческие ноги ничуть не хуже лошадиных в смысле передвижения по земле.

– Спасибо, ваши слова вселяют надежду, – саркастически усмехнулся Оливер, морщась от боли.

– Не стоит благодарности. Похоже, у вас сломана рука.

– Ничего подобного, – возразил он, – это всего лишь растяжение, черт побери!

Дождевые капли падали все чаще, огонек масляной лампы шипел от попадавшей на него влаги. Сесили ловко спрыгнула с камня, и Оливер тут же шагнул к ней.

– Похоже, я совсем сбился с пути. В какой стороне находится Фолстоу?

Она медленно взяла в руки масляную лампу и только после этого ответила, махнув рукой в неопределенном направлении куда-то за спину:

– Там. А рука у вас все-таки сломана, да и ребра, наверное, тоже. Я видела немало таких травм, так что могу с полной уверенностью заявить, что вы сейчас в состоянии шока и не способны правильно оценить полученные повреждения. К тому же при падении сильно ударились… своей пустой головой. Если вы пойдете пешком в Фолстоу под холодным проливным дождем, то скорее всего плохо кончите, а то и вовсе умрете. – Она снова безмятежно улыбнулась. – Впрочем, прошу быть моим гостем.

– Я знаю, что сильно пьян, – нахмурился Оливер, – и все же, что это на вас нашло, леди Сесили? Сколько мы знакомы, вы всегда были со мной откровенны и любезны. Что я сделал такого, что обидело вас? Всего лишь упал с лошади…

– Уверяю вас, я и теперь с вами вполне откровенна, – пожала плечами Сесили. – Возможно, я просто потратила весь свой запас гостеприимства на бестолковых и эгоистичных гостей Сибиллы. Что же касается падения с лошади, то какого сочувствия вы ожидаете от меня? Судя по всему, это происшествие всего лишь следствие вашего собственного легкомыслия и непредусмотрительности. Именно так совсем недавно погиб ваш брат, и все же это не помешало вам носиться по поместью в пьяном виде посреди ночи, да еще и на чужом коне!

Оливер, еще недавно разгоряченный погоней и алкоголем, похолодел. Он встряхнул головой, надеясь, что это вкупе с холодным дождем прояснит его рассудок, однако единственным результатом стала сильная головная боль.

– Что это вы сейчас сказали? – переспросил он.

– Не понравилось? – усмехнулась Сесили, но ее взгляд остался суровым. – Вы все правильно услышали, лорд Белкот.

– Да вы, оказывается, настоящая стерва, – хрипло проговорил Оливер в крайнем замешательстве.

– Это еще одна общая для нас с сестрой характерная черта, не так ли?