Филипп заставил себя уткнуться в папку. Он прочел, что миссис Даулинг вместе с несколькими известными представителями высшего общества Нью-Йорка организовала благотворительный комитет в поддержку культуры и искусства и сейчас идет подготовка к их первому весеннему благотворительному аукциону и балу.

– В Нью-Йорке существует большая конкуренция в том, что касается благотворительных пожертвований. – Ее хорошо отработанная манера соблазнительно растягивать слова на техасский манер всколыхнула в душе Филиппа воспоминания, ошеломившие его. – Люди стали как никогда осторожно тратить деньги и рассчитывают приобрести на свои средства нечто особенное, такое, чего нельзя получить больше нигде. Особенно когда они собираются заплатить три тысячи долларов за билет.

Задавая стандартные вопросы о том, куда будут направлены собранные средства, Филипп чувствовал себя не известным телевизионным ведущим, а начинающим репортером, каким был, когда впервые встретил Гейл.

– Какого рода призы будут выставлены на аукцион?

– Ну например, полет на «конкорде» в Лондон, а оттуда поездка в лимузине с шофером в старинный английский замок. На два лица. – Гейл улыбнулась. – Вы только подумайте: пикник на траве с хозяином и хозяйкой замка.

Личный дворецкий подает выдержанное вино, черную икру, паштет из гусиной печенки и все такое. Гости проведут целый день в обществе членов королевской фамилии… Фантазия становится реальностью…

Брук уже задавала гостье соответствующие вопросы, хотя все эти сведения имелись в папке. Читать ответы Гейл было совсем не то же самое, что слушать ее мелодичный голос и видеть ее энтузиазм, это приходилось признать.

Годы не слишком сильно изменили ее. Казалось, она не стала старше, а лишь расцвела, и все так же прекрасна. Раньше она напоминала Филиппу молодую Элизабет Тэйлор с ее блестящими, черными как вороново крыло волосами и огромными фиалковыми глазами. Манеры Гейл остались такими же милыми, голос звучал живо и убедительно.

Да, она будет очень запоминающейся гостьей ток-шоу, и к тому же передача обещает быть интересной. При условии, что Гейл сумеет сохранить нейтральный тон. Сможет ли? А он сам? Камера порой раскрывает в человеке то, что он хотел бы спрятать поглубже. Хватит ли у него смелости пройти через это испытание? Стоит ли результат усилий? Возможно, стоит встретиться с глазу на глаз или еще лучше позвонить и сказать, что у него сейчас полугодовая очередь из желающих участвовать в передаче?

Гейл рассчитывала появиться на экране примерно в феврале, чтобы ток-шоу послужило рекламой аукциона, запланированного на март.

– В данный момент происходит и без того слишком много всяких мероприятий, – пояснила она. – А после Нового года мои потенциальные покупатели обычно отбывают на Палм-Бич или на Карибское море. Но к концу февраля они снова соберутся в городе, и тогда-то им захочется чего-нибудь новенького и интересного. Им нужно место, где бы они могли продемонстрировать новые наряды от знаменитых модельеров и одновременно совершить какой-нибудь благородный поступок. Боюсь, что без частных пожертвований и благотворительности искусство в этом городе пребывало бы в самом жалком состоянии.

– Это верно, – пробормотал Филипп, подавив вздох.

Он редко обращал внимание на детали женской одежды, но наряд Гейл был задуман так, чтобы привлечь внимание, и это сработало. Бархатное платье цвета сливы выгодно оттеняло цвет ее глаз и так облегало изгибы ее соблазнительной фигуры, словно было специально для нее создано. Блеск дорогой ткани и бриллиантов в ушах напоминал о богатстве и придавал ее облику нечто королевское.

Гейл посмотрела на часы и с чарующей улыбкой повернулась к Брук:

– Вы не могли бы передать моей дочери, что я скоро буду? Наверное, мне не следовало брать ее с собой, но малышке очень хотелось побывать на телевидении, хотя я и предупредила, что собираюсь не в студию, а в офис.

Миссис Риттер поднялась и направилась к двери.

– Брук, можете привести Венди к нам! – крикнул ей вслед Филипп и пояснил Гейл: – Я познакомился с ней по дороге сюда. Очаровательный ребенок.

– Спасибо. Ты действительно не знал, кто я такая, когда Брук приглашала меня на встречу?

Филиппу стало неловко от волнующе-интимных ноток в ее голосе.

– Нет, не знал. Наверное, у меня был удивленный вид.

Гейл улыбнулась:

– Это еще мягко сказано. Ты выглядел так, будто вот-вот бухнешься в обморок. Разве ты не читал в газетах, что я вышла за Клиффа Даулинга?

Филипп покачал головой.

– Наверное, ты не читаешь колонки светских сплетен. И объявления о свадьбах – тоже. Но я про твою свадьбу читала, кажется, у тебя жена – архитектор?

Филипп кивнул.

– Клифф погиб в авиакатастрофе, – сообщила Гейл с трагическим видом.

Появление Брук и Венди избавило Филиппа от ощущения неловкости, которое он испытывал наедине с Гейл. Согласился бы он встретиться, если бы знал, кто она такая? Возможно. Хотя бы из чистого любопытства.

Брук угостила девочку мармеладом, и Гейл сделала дочери внушение, чтобы та не увлекалась. Ее тон снова стал нейтральным.

Близилось время обеденного перерыва, Брук договорилась встретиться с подругой в кафе и собралась уходить. Венди пожаловалась, что проголодалась. Вопросительно посмотрев на Филиппа, Гейл предложила ему пообедать вместе с ними.

– Как-нибудь в другой раз, на сегодня у меня назначена встреча, – солгал Филипп.

Девочка выглядела такой удрученной, что он, не подумав, пообещал ей устроить экскурсию по студии. Услышав это, Венди порывисто обняла его за талию. Гейл улыбнулась и на прощание дружески пожала ему руку.

Когда за ними закрылись двери лифта, Филипп вернулся в свой кабинет. Он довольно долго сидел за столом, уставившись в пространство. Венди оказалась такой милой девочкой, такой отзывчивой… Сложись обстоятельства по-другому, она могла бы быть его дочерью…

Много лет он даже не вспоминал о Гейл. Она была его неудачей, и Филипп постарался забыть об их романе, оставить его в прошлом, как другие свои промахи. Однако стоило ему увидеть Гейл вновь, как прошлое ожило, и воспоминания оказались гораздо ярче, чем он мог предполагать.

До знакомства с Гейл Филипп посвящал большую часть времени тому, чтобы добиться успеха в тележурналистике. Время от времени он встречался с женщинами, но всегда был с ними немного застенчив. Друзья не раз отпускали шуточки по поводу его старомодной галантности, но Филипп ничего не мог с собой поделать.

Поэтому, когда техасская дебютантка высшего света, пользующаяся неимоверным успехом у мужчин, проявила к нему интерес, молодой человек был поражен. Потом они стали любовниками, и Гейл отдалась их роману с такой страстью и восторгом, что для Филиппа это стало настоящим откровением.

То был сложный год в его жизни. Филипп порой приходил в отчаяние, когда ему казалось, что он не может ничего добиться на телевидении, а иногда чувствовал себя на седьмом небе от счастья, что у него была Гейл.

Однако держаться на определенном финансовом уровне было нелегко, Филиппу приходилось брать взаймы – в основном у матери. Отец не одобрял его связь с богатой наследницей, которая даже не удосужилась приехать познакомиться с его семьей, и считал, что Филиппа занесло.

Напрасно Филипп объяснял, что отец Гейл тяжело болен, и все свободное время девушка проводит с ним в Далласе. Правда, Филиппа тоже не приглашали в дом Роджерсов, но он считал, что это из-за болезни главы семейства.

Когда Филипп сделал Гейл предложение, она ответила уклончиво. «Брак – это старомодно», – говорила она, не возражая против того, чтобы жить с ним вместе. Филипп легко соглашался признать себя старомодным. Его родители были счастливы в браке, и он не видел причин, почему бы любящей паре не оформить свои отношения официально.

В конце концов Гейл, кажется, поддалась на уговоры и, собираясь поехать в Даллас, обещала поговорить с родителями. Однако любимая не вернулась, а через некоторое время Филипп узнал от ее соседки по квартире, что все вещи Гейл собраны и отправлены в Даллас.