– Читали когда-нибудь о Джонатане Уайлде?

– Имя как будто знакомое. Персонаж из какого-то романа, да? Я невысокого мнения о сыщиках из романов – людях, которые находят преступников и не дают понять как. Это вдохновение, а не работа.

– Джонатан Уайлд не персонаж романа и не был сыщиком. Это знаменитый преступник, живший в середине прошлого века.

– Тогда мне он ни к чему. Я практичный человек.

– Мистер Мак, вы совершили бы самый практичный поступок, если бы заперлись на три месяца и читали по двенадцать часов в день анналы преступности. Все идет по кругу – даже профессор Мориарти. Джонатан Уайлд был тайным авторитетом лондонских преступников, наставлял их и организовывал за пятнадцать процентов комиссионных. Старое колесо повернулось, и поднялась та же спица. Все это было раньше и будет снова. Я сообщу вам кой-какие сведения о Мориарти, которые могут заинтересовать вас.

– Наверняка заинтересуют.

– Мне удалось узнать, кто является первым звеном в его цепи – с этим избравшим преступный путь Наполеоном на одном конце и сотней разношерстных грабителей, карманников, шантажистов и шулеров на другом, с всевозможными преступлениями посередине. Его начальник штаба – полковник Себастьян Моран, такой же отчужденный, осмотрительный и недоступный закону, как и он. Как думаете, сколько Мориарти платит ему?

– Хотелось бы услышать.

– Шесть тысяч фунтов в год. Плата за мозги, видите ли, – американский деловой принцип. Эту подробность я узнал совершенно случайно. Премьер-министр получает меньше. Что дает вам представление о барышах Мориарти и о масштабах его деятельности. Другой пример: недавно я задался целью проследить за чеками Мориарти – самыми обыкновенными чеками, которыми он оплачивает счета. Они выписаны на шесть различных банков. Производит это на вас впечатление?

– Странно, конечно! Но какой из этого следует вывод?

– Мориарти не хочет, чтобы распространились слухи о его богатстве. Никто не должен знать, велико ли его состояние. Не сомневаюсь, у этого человека двадцать банковских счетов; большая часть денег скорее всего за границей, во Франции или в Германии. Рекомендую со временем заняться изучением жизни профессора Мориарти, когда сможете уделить этому год-другой.

По ходу разговора инспектор поражался все больше и больше, забывая обо всем остальном. Теперь практичный шотландский ум мгновенно вернул его к насущному делу.

– Мориарти подождет, – сказал он. – Мистер Холмс, вы увели нас в сторону своими интересными рассказами. Важно только ваше замечание, что между профессором и этим убийством существует какая-то связь. Это вы узнали из полученного от Порлока предупреждения. Можем мы сделать для неотложных практических целей еще какие-то выводы?

– Да, выдвинуть версии мотивов преступления. Тут, как я понял из ваших слов, необъяснимое или по крайней мере необъясненное убийство. Так вот, если исходить из предположения, что распоряжение об убийстве отдал тот, кого мы подозреваем, могут существовать два мотива. Во-первых, уверяю вас, Мориарти правит в уголовном мире железной рукой. Дисциплина у него потрясающая. В его кодексе предусмотрена лишь одна кара. Смерть. И можно предположить, что жертва – этот самый Дуглас, о готовящемся убийстве которого знал один из подчиненных архипреступника, каким-то образом предал главаря. Последовало наказание, и о нем оповестят всех остальных преступников – хотя бы для того, чтобы вселить в них страх смерти.

– Пока это одно предположение, мистер Холмс.

– Другое – Мориарти организовал убийство с корыстной целью. Похищено там что-нибудь?

– Не слышал.

– Если да, это будет противоречить первой гипотезе и подкреплять вторую. Мориарти мог организовать убийство, пообещав долю добычи, или заплатить за его совершение. И то и другое возможно. Но если тут какая-то третья комбинация, ответ нам нужно искать в Бирлстоуне. Хорошо зная этого человека, я не могу предположить, что он оставил в Лондоне какую-то ниточку, способную привести нас к нему.

– Тогда едем в Бирлстоун! – вскричал Макдональд, вскочив со стула. – Ого! Времени уже больше, чем я думал. Даю вам на сборы, джентльмены, не больше пяти минут.

– Этого вполне достаточно. – Холмс быстро поднялся, снял халат и надел пальто. – Мистер Мак, я попрошу вас рассказать мне по дороге все о случившемся.

«Всего» оказалось прискорбно мало, но достаточно для того, чтобы мы убедились: дело вполне достойно самого пристального внимания моего друга. Он повеселел и потирал руки, выслушивая скудные, но удивительные подробности. Долгая череда унылых недель осталась позади, наконец появилась достойная цель для приложения его уникальных способностей, которые, как все особые дарования, раздражают их обладателя, если не находят применения. От бездействия острый как бритва ум притупляется и слабеет.

Когда Холмса призывали к работе, глаза его начинали блестеть, бледные щеки покрывались легким румянцем, лицо оживлялось и светилось внутренним светом. Подавшись в кебе вперед, он напряженно слушал, как Макдональд кратко излагал проблему, ждавшую нас в Суссексе. Инспектор объяснил, что сам он полагается на письменное сообщение, отправленное ему с ранним пригородным поездом. Уайт Мейсон, местный полицейский, был знаком с ним, поэтому Макдональд получил сообщение быстрее, чем обычно в Скотленд-Ярде, когда провинциалы нуждались в помощи столичных сыщиков. Большей частью их просили идти по уже простывшему следу.

– Ваш приятель, кажется, неглупый человек, – заметил Холмс.

– Да, сэр. Уайт Мейсон очень сообразителен, насколько я могу судить.

– Можете еще что-нибудь добавить?

– Только то, что он сообщит нам все подробности, когда мы встретимся.

– Как вы узнали о мистере Дугласе и о том, что он зверски убит?

– Об этом сказано в закрытом служебном сообщении. Слова «зверски» там нет, это не общепринятый официальный термин. Имя Джон Дуглас указано. Говорится, что смерть наступила вследствие выстрела в голову из дробовика. Указан и час, когда раздался выстрел, – незадолго до полуночи. Добавлено, что тут, несомненно, убийство, но ареста не произведено, и дело имеет необычные и озадачивающие особенности. Вот и все, чем мы пока располагаем, мистер Холмс.

– Тогда, с вашего разрешения, остановимся на этом, мистер Мак. Искушение строить предварительные версии, основываясь на неполных данных, губительно в нашей профессии. В настоящее время я отчетливо вижу только два факта – исключительный ум в Лондоне и труп в Суссексе. Между этими крайними точками мы будем вести поиск звеньев цепи.

Теперь позвольте оставить на время в стороне мою скромную персону и описать события, произошедшие до нашего приезда, в свете более поздней информации. Только так я могу дать возможность читателю представить себе участников событий и своеобразное окружение, где решалась их судьба.

Деревня Бирлстоун представляет собой небольшое и очень древнее скопление деревянно-кирпичных домов на северной границе графства Суссекс. Она веками оставалась неизменной, но в последние годы ее живописный вид и местоположение привлекли нескольких богатых жителей, чьи виллы проглядывают из окружающих рощ. Местные люди считают эти рощи краем громадного Уилдского леса, редеющего по мере того, как он достигает северных известковых холмов. Здесь появилось несколько лавочек, чтобы удовлетворять нужды возросшего населения, поэтому есть вероятность, что Бирлстоун вскоре превратится из стародавней деревни в современный город. Он является центром значительной части графства, поскольку Танбридж-Уэллс, ближайшее большое село, находится в десяти – двенадцати милях к востоку, за границей Кента.