— Ну вот, мы и договорились. И перестань орать на меня.
— Я просто не хочу, чтобы ты упала в обморок, лишилась чувств, как только мы переедем через реку. — Я никогда еще не падала в обморок.
— Учти, голова у тебя будет болеть не только о ранчо, — продолжал Джейк, пропуская мимо ушей ее слова. — Тебе придется выполнять много обязанностей и каждый день. Например, готовить еду, качать воду из колодца и носить дрова.
— Я справлюсь и сумею прокормить себя, мистер Лэнгстон. Но не надейся, что я намерена торчать у плиты с утра до вечера. Иногда я буду отрываться от нее.
— Бэннер, тебе придется готовить еду Джейку. Девушка посмотрела на мать, открыла рот, но промолчала, ибо была слишком потрясена.
— Но… Но мы же не обязаны есть вместе с рабочими?
— Это чертовски неудобно, — заметил Росс. — Джейк будет жить с тобой. Мы подумали, что ему лучше спать в пристройке за сараем.
Бэннер устремила изумленный взгляд на отца, потом на мать. Наконец на Джейка.
— Ты согласился спать… жить… там?
Вопрос этот имел огромное значение и для Бэннер, и для Джейка. Они почти договорились о том, чтобы работать вместе на ранчо. Исполнять разные обязанности. Им не часто придется сталкиваться. Но каждую ночь спать почти рядом и есть за одним столом — новое испытание!
— Это часть работы, — с огромным трудом пробормотал Джейк.
Бэннер отвернулась. Возможно, возможно, работать вместе с ним на ранчо. Но жить бок о бок с ним, зная, что он постоянно смотрит на нее и всякий раз вспоминает ту ночь, — никогда!
Она взглянула на отца, горделиво вскинув голову.
— Я не принимаю такого условия. Я уже сказала тебе, что хочу независимости. Мне не надо, чтобы за мной следили, как за ребенком.
— Тогда весь этот разговор — пустая трата времени, — твердо сказал Росс. — Одна ты не поедешь туда жить.
Бэннер улыбнулась той самой улыбкой, которая всегда помогала ей уговорить отца.
— Ты ведь передумаешь, папа, правда?
— Не на этот раз, Бэннер. Если ты не возьмешь Джейка вместе с землей, останешься здесь.
Она вздрогнула, почувствовав твердую решительность в его голосе.
— Неужели это серьезно!
— Он говорит серьезно, Бэннер, абсолютно серьезно, — тихо, но отчетливо вставил Джейк, и Бэннер снова взглянула на него. — Сначала я отказался от работы. Я не хотел ехать с тобой так же, как и ты со мной. Но отец не даст тебе землю, если ты не примешь его условия.
Они молча смотрели друг на друга. Бэннер первая отвела взгляд.
— Мама?
— Я не могу спорить с Россом, Бэннер. Он считает, что тебе нужна защита Джейка.
Скрытая ирония этих слов поразила Бэннер, но она не решилась рассмеяться, опасаясь, что в таком случае уже никогда не остановится. Может, она склонна к истерии? Какая бы это была роскошь — кричать, плакать не помня себя, но Бэннер не могла отпустить поводья, иначе ей никогда не оправиться от всего случившегося.
Взгляд Джейка по-прежнему был совершенно пустым. О чем он думает? Что скрыто в глубине его глаз? Жалость? Да избави Бог! Может, он согласился на работу из сострадания к ней? Почему? Из-за того, что ее выставили дурой перед всем городом? Или потому, что она сама так глупо себя вела, пытаясь соблазнить его? И так неумело все проделала.
Бэннер еще выше вздернула подбородок. Это уж точно, никакого щедрого подарка она не примет от такого типа, как Джейк Лэнгстон, отвергнет все его предложения.
— Я подумаю и дам вам знать, — торжественно объявила девушка. Вскинув голову, Бэннер выплыла из отцовского кабинета.
Едва дверь закрылась за ней, Джейк выругался:
— Черт побери! Я говорил вам, Бэннер не понравится это предложение! Давайте считать вопрос закрытым. Росс засмеялся:
— Она одумается, Джейк. И очень скоро. Девочка хочет получить землю. Она просто упрямится. Ей не помешала бы хорошая порка для науки. Ужасно испорченная девчонка, она привыкла, чтобы все было по ее. Лидия не слишком строго держала ее.
— Я? — Лидия мгновенно выпрямилась и посмотрела на мужа с вызовом. — Не тебе говорить, Росс Коулмен. Ты всегда был как воск в ее руках.
А чье упрямство она унаследовала? А темперамент? Скажи-ка, дорогой? Росс ухватил ее за пояс и рывком дернул к себе.
— А темперамент… что ты там говорила о нем? — Росс поискал губами ее губы.
— Росс, прекрати. Я говорю — прекрати! Уже пора обедать, и мне надо идти…
Он по-хозяйски прижался к ней губами. Лидия, уже не сопротивляясь, обняла мужа за шею, чтобы было удобнее целоваться.
— Мне надо заставить Бурана поработать. — Джейк снял с крючка шляпу и напялил ее на голову. Дверь за ним захлопнулась, но Лидия и Росс даже не заметили этого.
После обеда Драммонды собрались домой. Мэринелл намеревалась ехать с ними до Остина. В суматохе прощаний, объятий и поцелуев Бэннер пыталась не смотреть на Джейка, чувствуя себя не в своей тарелке. Но если его и волновало, какое девушка приняла решение, то он никак этого не показывал. Джейк играл с племянницами, племянниками, горячо обсуждал с Гектором цену на продукты и посмеивался над тем, что Мэринелл старая дева, пока та не стукнула его по голове оловянной кружкой.
Бэннер распрощалась с отъезжавшими и, сославшись на головную боль, удалилась к себе в комнату. Деланное безразличие Джейка взволновало ее, мысли пришли в смятение.
Если бы отец назначил кого угодно, только не Джейка…
Подумав об этом, она вдруг застыла. А кого же еще, кроме Джейка? Ах если бы перевести часы назад на сорок восемь часов! И стереть из прошлого тот час в сарае! Тогда Бэннер пришла бы в восторг, узнав, что Джейк согласен работать на нее!
Но ситуация сложилась так, как сложилась, и по собственной вине Бэннер, и смириться с ней невозможно.
А что, интересно, он видит, когда смотрит на нее?
Видит ли Джейк ее в белой простой блузе и синей юбке в складку, или Бэннер навсегда запечатлелась в его памяти в прозрачной ночной рубашке, ничуть не мешавшей его опытным рукам ласкать ее?
Помнит ли Джейк тот момент, когда, почувствовав его язык во рту и оправившись от шока, она сама открыла губы ему навстречу? Ей никогда не забыть его дерзкого влажного языка и той медленно охватывающей, но пронизывающей до костей чувственности, которую вызвал этот поцелуй. О Боже! Бэннер застонала. Помнит ли Джейк, как она вцепилась ему в волосы, а когда он стал ритмично двигаться в ней, бесстыдно шептала его имя, будто молитву?
Да, конечно, помнит. Все помнит. Если ее воспоминания так живы, что сердце бьется неистово, а тело отзывается даже на мысли, словно все происходит снова, неужели Джейк не помнит?
Бэннер закрыла лицо руками. Должна ли она пожертвовать мечтой о собственном ранчо из-за ночного сумасбродства? Не слишком ли высокая цена?
Да, Бэннер совершила ошибку. Ей не уйти от ответственности. Но нельзя же мучиться весь остаток жизни! Джейк явно хочет забыть все случившееся и жить дальше. Неужели у нее не хватит духу последовать его примеру? Должна ли она постоянно бояться его? Да, черт побери, если она доставит ему такое удовольствие!
Бэннер подошла к подоконнику, села на него. Облачко пыли, поднятое повозкой, увозящей семью Анабет и Мэринелл в город, на вокзал, уже улеглось. Бэннер была такой рассеянной во время их визита, что не сумела насладиться общением с ними в полной мере. Сейчас она думала о них с печалью и любовью. Они ведь одна семья, хотя и не родные по крови.
Когда Бэннер росла, она всегда удивлялась, почему у нее нет двоюродных сестер и братьев, бабушек и дедушек. Впервые мысль об этом возникла у девочки, когда она пошла в школу и, сравнивая себя с другими детьми, обнаружила такую странность. Девочка донимала родителей вопросами: где ее бабушки, дедушки, тети, дяди, кузины? Почему у нее их нет, а у других детей есть?
Родители давали уклончивые ответы, которые совершенно не удовлетворяли Бэннер. Повзрослев, девочка поняла, что Росс и Лидия не хотят ничего объяснять, и перестала спрашивать. Казалось, у родителей не было прошлого до приезда в Техас. Даже детали их совместной жизни в обозе представлялись набросками жизни, эскизом, а не реальной картиной.
