– Нет, – твердо сказала я.
Если бы это предложение поступило в годы моей модельной карьеры, а тем паче вскоре после приезда в Петербург из моего родного городка, я бы тут же за него ухватилась. Или сразу же после расставания с Владимиром Станиславовичем, когда я не представляла, чем мне заняться…
– Нет, – повторила я еще более твердо.
– Денег будет больше, чем от твоей работы в журнале, а усилий придется тратить меньше.
– Но меня будут воспринимать как легкодоступную шлюху, а я хочу, чтобы воспринимали как бизнес-леди. И о будущем надо думать! Сколько я смогу крутить задницей на сцене? А в журнале и после наступления пенсионного возраста работают.
– Тебе еще рано думать о пенсии! – заорал продюсер.
– В жизни надо учитывать все возможные варианты развития событий, – сказала я. – Меня перемены в жизни многому научили. Или, по крайней мере, я так надеюсь. Мой ответ вам: нет. Но я могу опубликовать интервью с вашими девушками у себя в журнале. Давайте лучше об этом поговорим.
Николай рассмеялся и пожал мне руку. Продюсер усмехнулся. Мы подошли к скале, где должна была храниться библиотека.
Евлампий вроде бы говорил, что скалу нужно обойти? Мы обошли и остолбенели. Три «Вишенки» в белых длинных рубахах стояли на коленях на земле рядом с Евлампием, дядей Витей и еще каким-то мужиком средних лет и, как мы поняли, молились. Зрелище напоминало ритуал в какой-нибудь секте. Правда, я, к счастью, ни в какой секте никогда не состояла, но представляла это именно так. Евлампий еще держал в руках какой-то старый фолиант и заунывно читал вслух.
– Так, что вы тут делаете, шалавы? – рявкнул Володя-Виссарион.
– Уйдите, грешники! – басом воскликнул мужик, которого мы видели впервые, и стал молиться еще более истово.
– А чего не на Восток смотрите? – спросил Николай.
Я не была уверена, что молиться следует, глядя на Восток. Вроде бы православные молятся перед какой-то иконой. Мусульмане вроде бы обращают взор в сторону Мекки. Я посмотрела в ту сторону, куда обращали взор молящиеся. Там виднелась еще одна скала и…
– Коля, Володя, взгляните вон туда, – я дотронулась до рук новых знакомых.
На скале проступал какой-то непонятный образ… Это было лицо, но чье? Может, тут какой-то языческий культ? Или Вуду? И я не понимала, как этот лик появился на скале. Он был выпуклым! То есть его не выбивали на камне, а вроде убирали породу вокруг, чтобы остались одни линии. Это ж какую работу надо было проделать!
– Пойдемте дальше, – тихо сказала я. – Сюда мы еще успеем вернуться.
– Пошли, – согласился Николай. – Эти тут, похоже, надолго.
У продюсера было напряженное лицо, и он очень внимательно рассматривал своих подопечных. Потом кивнул и первым тронулся дальше на исследование места нашего пребывания.
Мы опять пошли по золотому песку у кромки моря. Легкие волны набегали на берег. Справа по ходу движения возвышались джунгли. В их глубине периодически орали птицы, именно орали, а не пели. Иногда казалось, что их там ощипывают живьем. У нас гораздо приятнее слушать птиц. Или мне просто здесь было некомфортно.
Ни у кого из нас даже не возникало желания удаляться в этот экваториальный лес. Для нас, городских жителей, он таил в себе опасности. И пальмы здесь были какого-то непривычного вида, не такие, как я видела на пляжных курортах, на которые выезжала с Владимиром Станиславовичем.
– Здесь могут быть змеи, – вдруг сказал продюсер.
– Дядя Витя говорил, что нет, – вспомнил Коля.
– Мало ли что этот пророк вам говорил…
– Надо надеяться, что мы с ними не встретимся, – миролюбиво заметила я.
– И хищники могут быть, – продолжал Володя-Виссарион.
– Вы еще скажите, что купаться опасно, так как могут приплыть акулы.
– С акулами проще, – невозмутимо заметил Володя-Виссарион. – Их сразу же надо бить кулаком в нос.
– Что надо делать?! – хором спросили мы с Колей.
– Я серьезно, – посмотрел на нас продюсер. – Сам удивился, когда узнал. Но это – самый действенный, то есть вообще, пожалуй, единственный, способ спасения от акулы, если с ней в море встретится пловец. Я сам узнал об этом в Австралии. Акулу нужно лупить кулаками в нос – сколько можете, со всей силы. Например, в Австралии известен случай, когда одна старушка таким образом спаслась. Била акулу, пока не подоспели спасатели.
– Ну, если австралийская старушка справилась… – рассмеялся Коля. – Может, нашим бабушкам посоветовать новое применение своих многочисленных талантов? Наши, если полезут в море, точно побьют всех акул.
– Послушайте, как вы считаете, в мире еще остались белые пятна? – спросила я у своих спутников.
Оба кивнули. Володя-Виссарион вспомнил, как где-то читал про обнаружение дикарей в Тихом океане в начале XXI века. Про эту цивилизацию (если такое слово можно было применить в том случае) никто раньше не знал! А люди жили веками, но так получилось, что все морские пути нашей цивилизации их обходили. Еще вроде каких-то животных-мутантов совсем недавно обнаружили…
Мы увидели обезьян, и у нас даже создалось впечатление, что они над нами хохочут. По крайней мере, издаваемые звуки напоминали хохот. Они цеплялись хвостами за ветки, швырялись всем, что попадалось под лапу. Любопытные мордочки то и дело мелькали среди тропической растительности. Потом показались и попугаи, которых мы раньше только слышали. Теперь они сидели на ветках. Лес стал более редким… Вообще я сказала бы, что пейзаж вокруг теперь больше напоминал то, что мне доводилось видеть на рекламных проспектах и пляжных курортах.
– Я слышу шум воды, – сообщил продюсер.
Мы остановились и прислушались. Коля опустился на колени и приложил ухо к земле.
– Здесь может быть какой-нибудь водопад? – спросила я.
– По-моему, здесь может быть все, что угодно, – ответил продюсер. – Пошли посмотрим.
Очень скоро мы оказались на равнине, покрытой мягкой невысокой зеленой травой. Создавалось впечатление, что ее подстригали. Или на самом деле подстригали? Иногда среди травы мелькали разноцветные цветочки. Мы почувствовали свежесть, которая словно разливалась по нашим телам. На нас дохнуло прохладой.
А потом у нас троих захватило дух. Мы увидели чистейшее озеро, над которым словно поднимался туман, но это был не туман, это были мелкие брызги, так как со скалы в озеро летела струя воды.
– Здесь что, еще и река есть? – спросил Коля.
– Мы вообще не знаем, где мы, – напомнила я.
– Это может быть выход подземной реки на поверхность, – высказал свое мнение Володя-Виссарион и предложил напиться.
Мы подошли к озеру, которое оказалось довольно холодным, напились и умылись. Похоже, что воду, которую нам подавали, брали отсюда. Но нам требовалось осмотреть всю территорию, и мы опять вернулись на берег моря (или океана).
Еще минут через сорок пути мы встретились с второй группой исследователей. Мы находились на острове, причем пригодном для жизни лишь с той стороны, где мы все очнулись. С этой не было золотистого песка и подходящих для купания мест. Наоборот, берег и вход в воду были утыканы скалами, как крупными, так и мелкими и острыми. Прибой разбивался о камни. Казалось, что с этой стороны значительно прохладнее.
Мы поделились нашими впечатлениями, вторая группа нашла интересную бухту с огромным количеством рыбы, которую можно было хватать голыми руками. Хотя, конечно, было бы лучше действовать самодельным копьем или гарпуном.
– С голода не умрем, даже если не будут кормить, – объявил Дмитрий. – Рыба, бананы, кокосы, попугаи, обезьяны. Пошли к дому. Посмотрим, подадут нам ужин или нет.
Решили идти по маршруту нашей группы, чтобы посмотреть на водопад и группу молящихся (если они еще молятся). Водопад произвел впечатление на всех, кто его еще не видел. До скалы с библиотекой мы добрались, когда уже почти стемнело.
«Вишенки» и трое немолодых мужчин в белых одеждах больше не молились, а сидели вокруг костра и ели жареную рыбу. Рыба лежала в огромной миске, и нам также предложили подкрепиться. Рядом стояли кувшины с водой, а на большой тарелке возвышалась горка хлебных лепешек. Больше ничего не предлагалось.
