Мими кивнула. Она исследовала подсознание Эвана в гломе. Она увидела, как парень проснулся субботним утром на диване в пентхаусе Джейми Кипа, в одиночестве, нетвердо держащийся на ногах и плохо соображающий, но счастливый. На протяжении выходных он все еще пребывал словно бы в тумане. Потом это состояние рассеялось. Мими уже доводилось видеть такое раньше: первую вспышку любви. Юноша схватился за мобильник. Он звонил Виктории. Он нуждался в ней. Он любил ее даже сильнее, чем прежде. Он отправился к ней домой, но ее там не было. Он обзвонил всех друзей Виктории. Никто не знал, где она. Так прошел день. Эвана охватило страстное желание. Церемония связала его с Викторией навеки. Он жаждал повторения, хотел, чтобы она пила его кровь, — но она исчезла. Настал вторник. Эвана лихорадило. Он терял контроль над собой. Среда. Он не пошел домой, не пошел в школу. Словно во сне, он обнаружил, что очутился в доме крови. С того момента он здесь и находился. Венаторы были правы: он не имел никакого отношения к исчезновению Виктории. Он был всего лишь еще одной жертвой. Дополнительной потерей.

— Эван, мы хотим отвести тебя домой. Родители беспокоятся о тебе, — сказала Мими, встряхнув его.

— Не пойду. Я никуда отсюда не пойду. — Юноша замотал головой. На мгновение его взгляд снова прояснился. — Теперь дом здесь.

Мими спустилась по лестнице следом за Оливером. Она забрала свою кредитку, и они вышли. Мими обнаружила, что ее бьет дрожь. Сколько фамильяров у нее было? Много. Не сосчитать. Попал ли кто-нибудь из них сюда, когда она его бросила? Скольких она обрекла на подобную судьбу? Неужто она сделала это с людьми? С парнями, которых использовала? Мими не любила их, но и не желала им такого конца. Она понимала, что была легкомысленна и эгоистична, но она... она не...

— Нет, — произнес Оливер. — Я знаю, о чем ты думаешь, но это не так. Да, некоторые из нас гибнут от этого — но не все. С этим можно бороться. Это называется самоконтроль. Здесь заканчивают путь только слабые. Или те, кому не повезло. Вампир Эвана исчез после первой крови. В момент, когда желание сильнее всего. Уже после пары раз к этому привыкаешь. К ощущению, что ты неполон.

— Так фамильяры... с другими все в порядке? Даже хотя они больше не переживают этого? — с надеждой спросила Мими.

— Конечно. В зависимость попадают не все. Ты просто обучаешься жить с этим — как с печалью, которая не проходит. — Оливер пожал плечами. — Во всяком случае, я так слышал.

Они стояли на грязном тротуаре. Мими вдруг захотелось положить руку Оливеру на плечо, чтобы утешить его, но она не знала, оценит ли он этот жест. Вместо этого она сказала:

— Ты никогда не закончишь так. Даже и не беспокойся.

— Надеюсь, — согласился Оливер. — Но зарекаться не стоит.

На мгновение Мими возненавидела Шайлер ван Ален даже сильнее, чем прежде, но в этот раз ее вспышка никак не была связана с Джеком.

Флоренция, 1452 год

Джованни Рустичи, или Джио, как все его называли, был самым молодым венатором в группе, но уже сделался одним из лучших. Кроме того, он был хорошим скульптором, куда более талантливым, чем могла бы надеяться стать Томи. Всего лишь за несколько месяцев он успел стать любимым учеником мастера. Дре постоянно отсутствовал. У него были какие-то дела в Сиенне, что означало, что в ближайшие две недели его дома не будет. Днем Томи с Джио трудились над дверью баптистерия, а по ночам без устали, бдительно патрулировали улицы города.

Томи призналась Джио, что ее беспокоят связи той Красной крови и возможные последствия этой связи.

— Возможно, нам пора нанести визит нашему другу Подменышу, — предположил Джио.

Подменыш жил в канализации Флоренции. Это существо уже сто лет не видело дневного света и было сморщенным, слепым и жалким. Он был слишком слабым, чтобы представлять для вампира какую-либо опасность, и потому Андреас приказал, чтобы никто не смел прикасаться к Кроатану, поскольку тот был цепным источником информации. В обмен венаторы позволяли ему жить. Подменыш предупредил их, что один из ему подобных сумел внедриться в ряды дворцовой стражи.

Подменыш не обрадовался их появлению.

Томи проигнорировала его шипение и нарисовала на стене пещеры знак.

— Мы обнаружили эту метку на человеке. Расскажи, что ты о ней знаешь.

Джио кольнул его острием меча.

— Отвечай, тварь, или мы отправим тебя туда, где тебе самое место.

Подменыш рассмеялся:

— Я не боюсь ада.

— Есть вещи и похуже, чем преисподняя. Твой господин наверняка не очень-то рад тому, что ты его оставил еще во времена Рима. Если он вернется, то отомстит сторонникам, которые его бросили, — предупредила Томи. — Кто отметил человека этим знаком? Что он означает?

Джио несколько раз с силой ударил существо.

— Отвечай!

— Я не знаю! Не знаю! — Серебряная кровь сжался в комок. — Не далее как сегодня ваш друг Савонарола стал кардиналом, — произнес он с хитрой улыбкой.

— И?

— Этот добрый брат — Серебряная кровь.

— Он лжет! Савонарола — не Кроатан, — насмешливо бросил Джио.

Томи кивнула. Монах-петрувианец был венатором еще до того, как принял сан.

— Он был извращен, превращен в Мерзость во время событий в Триесте, — сообщил Подменыш.

В Триесте передовой отряд венаторов подвергся нападению сборища Серебряной крови, которую они выслеживали. Однако же в тот день венаторы одержали победу. Во всяком случае, Томи всегда так считала.

— Кто еще об этом знает? — решительно спросил Джио.

— Андреас дель Поллайоло, — прошептал Подменыш.

Эти бесконечные заседания! С тех самых пор, как она приняла титул регента, у Мими было ощущение, что ее жизнь превратилась в череду селекторных совещаний и ни к чему не приводящих дебатов. Сегодня в школе случился выходной — у преподавателей была какая-то конференция, — и в прошлой жизни день Мими прошел бы по обычному распорядку: поздний завтрак, за ним массаж, потом неспешная прогулка по бутикам Мэдисон-авеню с заходом в «Пьер» на чашку чая, а затем короткий дневной сон и ужин в самом новом ресторане.

Теперь же у нее больше не было времени на подобную ерунду. Мими весь день просидела в своем кабинете, разбирая бумаги и утрясая различные вопросы с подкомитетами. Последним, что она уладила, была отправка команды венаторов на поиски Форсайта Ллевеллина. Хотя сабвертио Кингсли удерживало Левиафана и Люцифера запертыми в преисподней, их сообщники по-прежнему оставались на свободе. Венаторы доложили, что, по их сведениям, Форсайт отправился в Аргентину, и Мими согласилась послать туда команду.

Что же касается судьбы Виктории, Мими начало снедать беспокойство. Они все так же оставались в неведении, как и в первый день, а луна быстро убывала. Вскоре на горизонте появится тонкий серп молодой луны, призрачный полумесяц, как называла его Голубая кровь.

С того воскресного вечера подозрительных электронных писем больше не приходило, но Мими эта тишина беспокоила Сэм с Тэдом привлекли к делу всех венаторов, находившихся в Нью-Йорке, но этого могло оказаться недостаточно. За столетия войны Мими выучилась понимать стратегию боя, приобрела исчерпывающие знания об армиях и сражениях — но сейчас против них выступил новый враг, умный и непредсказуемый. Мими опасалась, что Голубая кровь чересчур привыкла к своему превосходству, чрезмерно полагаясь на грубую силу, и не приобрела опыта борьбы с похищениями и подрывной деятельностью.

Мими подперла голову руками и принялась размышлять так напряженно, что сама забеспокоилась, не закипят ли у нее мозги. Она тщательно изучила все книги, уделяя внимание истории регисов, принципам действий во время кризиса, изучила все решения, принятые, чтобы сохранить их сообщество до нынешнего момента. Майлз Стэндиш (Михаил, Чистый Сердцем) пообещал Голубой крови, что они обретут безопасное убежище в новом мире, и сделал это, отколовшись от европейского клана. Для этого он прибег к доктрине региса. Вот! Мими попытается сделать то же самое! Она сможет что-то предпринять, если венаторы потерпят неудачу. Конечно сможет. Выход есть всегда. Она не беспомощна. Кодекс вампиров четко это обговаривал.