– Да ты просто злишься, что Саймон предпочел меня тебе, – злобно произнесла Натали, повышая голос. – Ты всегда была жалкой, слабой девкой, которая даже отсосать у парня толком не умеет!

Стало тихо, и Джулия увидела, что остальные посетители ресторана, прекратив разговоры, смотрели только на них обеих. Все слышали непристойное откровение Натали, в том числе и жена баптистского пастора, которая вместе со своей дочерью-подростком сидела в уютном уголке и пила чай.

– Напомнить тебе еще кое-что? – прошипела Натали.

Джулия даже не успела ответить. За стойкой снова появилась Дайана.

– Иди-ка ты домой, Натали. В моем ресторане таких разговоров не ведут.

Прежде чем уйти, Натали отборно выругалась и бросила Джулии:

– Наш разговор еще не закончен.

– Ошибаешься, – возразила Джулия. – Нам больше не о чем говорить. Думаю, тебе хватит мозгов, чтобы какой-нибудь глупостью не испортить себе будущее. Возвращайся к нему, а меня оставь в покое.

Бросив на Джулию испепеляющий взгляд, Натали почти выбежала из зала.

– О чем вы тут говорили? – спросил вернувшийся Том. Джулия даже не заметила, как он подошел. – Джули? Что вы с ней не поделили?

Джулия не успела и рта раскрыть, как Дайана сообщила ему тщательно отредактированную версию разговора между его дочерью и Натали.

Том выругался.

– Как ты, дочка? – спросил он, опуская руку ей на плечо. – Все нормально?

Джулия неохотно кивнула, потом вскочила и понеслась в женский туалет. Она не знала, как после грязных откровений Натали посмотрит теперь местным жителям в глаза. Борясь с подступающей тошнотой, она схватилась за край умывальника.

Дайана поспешила за нею. Войдя в туалет, она смочила холодной водой несколько бумажных полотенец и подала Джулии.

– Джули, мне очень жаль, что все так получилось. Мне бы надо было влепить ей хорошую оплеуху. Я и представить не могла, что она посмеет в моем ресторане нести такую похабщину. – (Джулия молча вытирала лицо.) – Дорогая, успокойся. Никто не слышал скабрезностей этой девицы. В зале шумно. У нас только и разговоров, как вчера Санта-Клаус из торгового центра в обеденный перерыв напился и потом начал приставать в какой-то эльфийке из их шоу.

Джулия сжалась.

– Хочешь, я сделаю тебе чай или еще что-нибудь? – сочувственно улыбаясь, предложила Дайана.

Джулия покачала головой и глубоко втянула в себя воздух, стараясь успокоиться.

«Если кто-то из богов сейчас меня слышит, пусть у всех посетителей ресторана „Кинфолкс“ начисто сотрется из памяти все, что происходило в течение последних пятнадцати минут».

Вскоре Джулия вернулась к барной стойке и села рядом с отцом. Она не поднимала головы, стыдясь смотреть на окружающих. Ей казалось, что все в ресторане шепчутся о ней и обсуждают заявление Натали.

– Прости, отец, – почти шепотом произнесла она.

Том хмуро сдвинул брови и заказал у Дайаны чашку кофе и пончик с фруктовой начинкой.

– За что ты просишь прощения? – угрюмо спросил он.

Дайана принесла заказ, дружески потрепала Джулию по руке и отправилась обслуживать столики, чтобы дать им возможность спокойно поговорить.

– Это я во всем виновата. Деб, Натали, дом… – Джулия изо всех сил удерживала слезы, но они все равно хлынули, и ей было их не остановить. – Я тебя опозорила перед всем городом.

– Мне ровным счетом плевать на всю эту помойку. Ты никогда и ничем меня не позорила. Я горжусь тобой. – Тут его голос слегка дрогнул, и он начал прочищать горло. – Я был обязан тебя оберегать, да вот не сумел.

– Я тебе жизнь сломала, – всхлипнула Джулия, вытирая слезы.

– Там нечего было ломать, – усмехнулся Том. – Разве это жизнь? Уж лучше потерять дом и Деб, чем потерять тебя. Я бы и выбирать не стал ни секунды. – Он пододвинул к Джулии тарелочку с пончиком и подождал, пока она откусит кусочек. – Когда я встретил твою мать, я был счастлив. Несколько лет мы с нею неплохо прожили. Но самым лучшим в моей жизни был день, когда родилась ты. Мне всегда хотелось иметь семью. И я не позволю никому и ничему снова разделить меня с моей семьей. Даю тебе слово.

В ответ на отцовские слова Джулия улыбнулась, а он наклонился и снова взъерошил ей волосы.

– Думаю, мне самое время заглянуть к Деб и поговорить с нею о случившемся. Она должна объяснить своей доченьке правила поведения в общественных местах. А ты позвони Габриелю. Пусть заедет сюда за тобой. А потом мы встретимся в доме Ричарда. Я туда подъеду.

Джулия согласилась и вытерла слезы. Ей не хотелось, чтобы Габриель увидел ее плачущей.

– Я люблю тебя, папа.

Том поспешно отвернулся и снова прокашлялся.

– Я тоже тебя люблю, дочка. Доедай пончик. Мы с тобой будто поселились в ресторане. Того и гляди, Дайана начнет брать с нас плату за жилье.

Габриель был очень рад появившейся возможности свернуть рождественские закупки. Вместе с Ричардом они приехали в ресторан и сразу же прошли к стойке, где сидели Джулия и Том.

Джулия встала и крепко обняла Габриеля.

– Что тут произошло? – нахмурился он. – Ты никак плакала?

– Это называется «взгрустнулось под Рождество», – торопливо ответила Джулия.

Кое-кто из посетителей все еще смотрел в ее сторону, и ей было очень неловко.

– Как это понимать – «взгрустнулось под Рождество»?

– Я тебе потом расскажу, – ответила Джулия, которой хотелось поскорее увести Габриеля из ресторана.

Ричард с Томом обменялись рукопожатием и затеяли привычный разговор. Габриель нежно убрал прядь волос Джулии за ухо, чтобы прошептать ей такие же нежные слова.

Разговор с Томом не помешал Ричарду заметить в ушах Джулии бриллиантовые сережки своей покойной жены. Похоже, до сих пор он недооценивал новое увлечение сына. Он не сомневался: Грейс была бы только рада, узнав, кому достались ее сережки. Грейс любила Джулию, как родную дочь, и всегда считала ее частью их семьи. Возможно, в один прекрасный день Джулия уже официально станет частью их семьи…

Габриель вежливо поздоровался с Томом, затем взял коробку с подарками от Пола. Надо отдать ему должное:

он удержался от язвительных комментариев и молча сунул коробку под мышку.

Почти у самого выхода им встретилась полицейский инспектор Робертс. Она была в форме.

– Привет, Джейми, – сказал Габриель, и хотя он улыбался, внутри у него все напряглось.

– Привет, Габриель. Значит, на Рождество – в родные места?

– Как видишь.

Джейми Робертс поздоровалась с Джулией и Ричардом, не преминув заметить, что Габриель держит Джулию под руку.

– Хорошо выглядишь. У тебя вид счастливого человека.

– Спасибо, Джейми. Так оно и есть, – ответил Габриель, искренне улыбаясь.

– Рада за тебя. Всем желаю веселого Рождества, – кивнула Джейми.

Поблагодарив ее, Габриель с Джулией тихо покинули ресторан. Каждый из них думал о том, как прощение иногда способно облегчить жизненную ношу.

При входе в дом Кларков Габриель с Ричардом условились, что попозже они уединятся на заднем дворе и насладятся шотландским виски и сигарами. Джулии до сих пор было не по себе от столкновения с Натали, но радость приезда в родной город заставила ее вытеснить печальные мысли. Пока Ричард и Габриель раздевались в передней, она сразу же прошла в гостиную.

– Джулия, дорогая, можно забрать у тебя куртку? – крикнул Габриель.

Не получив ответа, он тоже прошел в гостиную.

Вопрос, который он собирался задать Джулии, застрял у него в горле, а сам он остановился как вкопанный. Его Джулианна, его кареглазый ангел, стояла словно статуя и глядела на женщину, что сидела в гостиной и разговаривала с Рейчел и Эроном. Габриель инстинктивно обнял свою любимую за талию и прижал к себе.

Тем временем женщина грациозно поднялась с дивана и не пошла, а поплыла к ним. Она двигалась как балерина или как принцесса, и каждое ее движение, словно духами, было пропитано ощущением, что эта женщина родилась в семье, где достаток передавался по наследству.