Судорожно сглотнув, Сенна повозилась с брошью, которой была застегнута ее накидка.

– Добро пожаловать в наш замок, дорогая леди! – раздался вдруг откуда-то громкий голос. – Я Джон Пентони, советник лорда Рэрдова.

Откинув капюшон накидки, Сенна осмотрелась. И тут же увидела фигуру, похожую на привидение. Перед ней стоял высокий тощий мужчина с глазами почти без век.

Сенна попыталась сделать еще один шаг, но ноги ее словно приросли к полу. Советник же пронзил ее пристальным взглядом, затем, расплывшись в улыбке, проговорил:

– Мы очень рады, миледи, что вы прибыли. Мы счастливы, миледи.

– Да… благодарю вас, – пробормотала девушка, смутившись.

– Правда, вы прибыли раньше, чем ожидалось, – после небольшой паузы продолжал советник.

– Может, и раньше, но не настолько, чтобы не увидеть… – Сенна помолчала. – Чтобы не увидеть то, что я увидела на виселице.

– О, они были ирландскими мятежниками, миледи, – ответил советник.

– Собака – ирландский мятежник? А мне показалось, что она скорее уэльской породы, – пробурчала Сенна. Советник промолчал, и она спросила: – Так где же я встречусь с лордом Рэрдовом? Все счетные книги у меня с собой. – Сенна указала на маленький сундучок у своих ног, который принес кто-то из солдат.

– Лорд Рэрдов просил, миледи, чтобы вас проводили прямо на плантации моллюсков.

– Куда?! – Сенна отшатнулась; ей показалось, она ослышалась.

– На плантации моллюсков, миледи. На отмели.

– Но я ничего не знаю о моллюсках и об их отмелях.

– Отмели – это то место, где живут моллюски, – ответил советник.

– А почему… Почему я должна идти туда?

Пристально взглянув на нее, советник ответил:

– У нас такое впечатление, миледи, что вам известно кое-что о крашении, – вот почему.

Пытаясь успокоиться, Сенна проговорила:

– Но я здесь для того, чтобы обсудить совместное производство шерсти. Я ничего не знаю о крашении.

– Однако ваша мать…

– Я совсем не похожа на мать, – перебила девушка. – Я ничего не знаю ни о красильщиках, ни о приготовлении красок.

Джон Пентони пожал плечами:

– Что ж, хорошо. Я сообщу об этом милорду.

– Да уж, будьте добры, – пробурчала Сенна, отчаянно пытаясь подавить леденящий душу страх.

Хотя, если разобраться… Ведь никакой причины для страха не было. Она же никогда нигде не упоминала о том, что когда-то была красильщицей. Нет-нет, Боже упаси! И трудно было поверить, что кто-то знал о той давнишней истории.

Снова пожав плечами, советник проговорил:

– Если вам что-то понадобится, скажите Мэри. – Он указал на появившуюся перед ними служанку. – Или мне самому.

– Но где же лорд Рэрдов?.. – пролепетала Сенна с дрожью в голосе.

Пентони едва заметно улыбнулся:

– О, миледи, он должен скоро вернуться, так что не беспокойтесь.

Отвесив гостье поклон, советник удалился, а Сенна в задумчивости последовала за служанкой. И ей было о чем поразмышлять. Прежде всего о явной склонности Рэрдова к пыткам и о его слишком уж запущенном хозяйстве. И еще, конечно же, о том, что все это могло означать для нее, Сенны.

Но более всего беспокоило другое: откуда стало известно, что она что-то знала о приготовлении красок?

И ведь ей, Сенне, не было никакого дела до этих проклятых красок. Краски и их изготовление – это была безумная страсть ее матери, а она просто унаследовала кое-какие секреты, вот и все.

– А вот красильня, миледи, – сказала служанка, распахнув ближайшую дверь.

– О… нет-нет! – Сенна покачала головой. – Я не… Я не могу!.. – Она вздрогнула и осмотрелась, стараясь увидеть признаки того, что все это просто страшный сон.

Комната была весьма просторной и абсолютно пустой, если не считать длинного деревянного щита, лежавшего на трех табуретках, так что получалось что-то вроде стола. Только на этом «столе» не было подносов и солонок, а вместо них стояли кружки и банки, наполненные насекомыми, мхом и морскими водорослями. Кроме того, по всей комнате рядом с приземистыми, похожими на бочонки глиняными горшками были расставлены высокие узкие урны, заполненные сухими цветками и мхами. И еще тут были древесные корни, разбитые раковины, светло-серые соли железа и красно-коричневая марена, а также весы, сита и ступки, предназначавшиеся для приготовления красок.

Схватившись рукой за горло, Сенна в страхе попятилась. Все в этой комнате напоминало ей о матери. Мама, занятая приготовлением краски, всегда ласково ей улыбалась, – но все же…

Рука девушки потянулась к ветхим пожелтевшим страницам, спрятанным в сумке у нее на боку, – к единственному, что осталось у нее от вещей матери. Но Сенна не хотела вспоминать мать – запретила себе это двадцать лет назад, в тот момент, когда поняла, что мать ее бросила. И все же эти заметки и сделанные пером наброски ее матери оказались единственными вещами, которые она привезла с собой в Ирландию. Почему?.. Сенна и сама этого не знала.

И сейчас ей подумалось, что, возможно, не следовало отсылать обратно в Англию свой маленький вооруженный эскорт. Но с другой стороны… Ведь до завершения переговоров с Рэрдовом могло пройти несколько недель, возможно, месяц, – а она платила поденно каждому из воинов. Да и вообще, какую пользу мог принести ее маленький отряд? У барона ведь было намного больше солдат… И она едва ли сможет воспротивиться тому, что он, возможно, собирался сделать.

«Не будь дурочкой, – отругала себя Сенна. – Глупо думать, что Рэрдов откажется от такого выгодного дела, как производство шерсти».

Сенна пыталась подобными размышлениями успокоить себя, однако все больше нервничала и начала грызть ногти.

– Госпожа Сенна? – раздался вдруг чей-то голос.

Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась к двери.

– Лорд Рэрдов уже вернулся и хочет видеть вас в главном зале, – сообщил стоявший в дверях советник.

Служанка тотчас же проводила гостью в крохотную спальню наверху, где можно было привести себя в порядок. Комнатка оказалась грязноватая и неряшливая; к тому же тут воняло какой-то гнилью. Но Сенна не собиралась надолго здесь обосновываться, так что запах не имел особого значения.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Сенна разгладила ладонью свой темно-зеленый жакет, который уже лет десять надевала на подписание всех контрактов. Старенький жакет давно начал изнашиваться – локти протерлись, а петли на талии и на запястьях обтрепались, – однако Сенна очень его любила и не могла от него отказаться.

Внезапно откуда-то снизу донесся хриплый смех, затем – грубая ругань.

– Они всегда так… веселятся? – спросила Сенна.

– Всегда, мисс. – Служанка потупилась, но тут же снова подняла голову и принялась приводить гостью в порядок – сначала аккуратно зашила жакет Сенны, потом, зачесав вверх ее волосы и закрепив их шпильками, создала у нее на макушке нечто сложное и замысловатое. После этого она накинула на голову гостьи нежно-зеленую вуаль и закрепила ее тонким серебряным ободком. А затем они вместе посмотрели на тусклое отражение Сенны в отполированном металлическом ручном зеркальце. – Вы просто как королева, – сказала служанка. И неуверенно добавила: – Только немного бледная…

– Я бледна, как неокрашенная столовая скатерть, – с грустной улыбкой согласилась Сенна.

Но ее внешность не имела никакого значения. Ее ждали деловые переговоры, то есть именно то, что ей удавалось лучше всего.

Взяв с собой книгу счетов, Сенна вышла из комнаты и направилась вниз, в главный зал. Через несколько минут, вскинув подбородок, она переступила порог шумного зала – и замерла в нерешительности.

В зале было дымно и шумно, то и дело раздавались взрывы смеха; на столах же стояли большие кружки с элем, а на коленях одного из солдат сидела пьяная женщина. Женщина внезапно покачнулась и свалилась на пол. И тотчас же все снова разразились отвратительным хохотом.

Сенна задержала дыхание и сказала себе: «Цифры… Думай о цифрах. О количестве монет, которые предлагал Рэрдов, – о тысяче французских ливров. А также подумай о своих долгах».