С началом Гражданской войны в США Россия почти полностью перестала получать американский хлопок, составлявший три четверти потребляемого русскими ткацкими фабриками сырья. Это не замедлило сказаться самым отрицательным образом на состоянии отечественной промышленности. В создавшейся ситуации «Вестник промышленности» предложил выход — закупать хлопок в пограничных с Россией азиатских государствах. «Авось теперь мы больше подумаем о хлопке в тех странах Азии, которые у нас под рукою… Пойдет в ход хлопок хивинский…»^[366]

Но среднеазиатский хлопок-сырец уступал американскому по качеству. Чтобы его улучшить, торговый дом Быковских в 1859 году послал в порядке эксперимента через бухарца Саида Маруфа два пуда американских семян, и уже через два года обратно в Россию было привезено десять пудов высококачественного хлопка нового урожая. Рассказывая об этом, «Акционер» советовал заинтересованным лицам шире внедрять машины Эли-Уайтнея, в тридцать раз сокращающие трудоемкие работы по очистке хлопка. Наладить производство этих машин предлагалось в самой России и затем вместе с обслуживающим их персоналом и необходимым для установки и ремонта слесарным инструментом отправлять в соседние азиатские страны.

Помимо торговли хлопком, обоюдную выгоду также представляло расширение вывоза из Средней Азии в Россию дешевых, по сравнению с ценами на европейских рынках, марены и шелка и экспорта из России в Среднюю Азию мануфактурных и заводских изделий, пользующихся большим спросом у местных жителей^[367].

Чижова отличала способность чутко улавливать насущные потребности и тенденции в развитии страны. В прошлом педагог, он был хорошо знаком с проблемами, стоящими перед системой народного образования и просвещения в России. Еще в 1840 году выступая за «народное, русское направление» в воспитании подрастающего поколения, он убеждал высшие слои общества в том, что «гувернантка — существо уродливое в быту человеческом»; рядом с ребенком в первые годы его жизни должна быть мать. Спустя семь лет эти мысли, высказанные в книге «Призвание женщины», получат дальнейшее развитие в его статье, опубликованной в «Московском литературном и ученом сборнике». На этот раз речь шла о роли воспитателя. «Истинно хорошим наставником… может и должен быть свой соотечественник, — писал Федор Васильевич. — Только он… собственным <своим> примером вольет в воспитанников непродажную любовь к родине, и только он будет уметь во всем открыть прекрасные стороны народа, особенно у нас, где иностранцы не могут видеть в нашем добром, прямодушном народе ничего, кроме грубости, невежества и даже, по их выражению, совершенного скотства. Пока наши молодые русские не будут воспитываемы русскими, до тех пор… многого будут стоить усилия, чтоб <они> в каждом из народа <смогли увидеть>… своего собрата, а не животное, не имеющее ничего с ними общего, кроме человеческого образа»^[368].

Вместе с тем Чижов был солидарен со своими соратниками-славянофилами, которые отнюдь не отвергали несомненную пользу благотворного заимствования западноевропейских достижений и опыта. «После совершившегося соприкосновения России и Европы, — говорил И. В. Киреевский, — уже невозможно предполагать ни развития умственной жизни в России без отношения к Европе, ни развития умственной жизни Европы без отношения к России. Задача русского просвещения состоит в том, чтобы „общеевропейское“ совпало с „нашею особостью“»^[369]. Об этом же было заявлено в программе славянофильской «Русской беседы», опубликованной в «Московских ведомостях» накануне выхода в свет ее первого номера: «Заимствовать как можно более у богатого сведениями Запада, с самобытностью усваивать себе все полезное»^[370].

Рост промышленного производства в предреформенной и особенно пореформенной России требовал прихода на строящиеся железные дороги, на вновь открываемые фабрики и заводы собственных высококвалифицированных рабочих и инженеров. Поэтому Чижов настойчиво пропагандировал прогрессивный опыт Запада в деле просвещения и распространения научно-технического образования. Он считал, что классические гимназии с их отвлеченной от конкретных запросов жизни программой не соответствуют представлению о новом типе среднего учебного заведения, выпускающего нужных стране специалистов, и предлагал расширять сеть реальных училищ в стране, открывать доступ к высшему инженерному образованию выходцам из разных сословий, вводить в программу университетского курса преподавание технических дисциплин.

Еще в начале 1840-х годов, путешествуя по Западной Европе, Чижов интересовался подробностями системы образования в технических школах Италии, Швейцарии, Германии, Франции, Англии, Бельгии и обо всем, достойном внимания, сообщал в Петербург, в Министерство народного просвещения. Приступив спустя годы к изданию «Вестника промышленности», он заказывал своим европейским корреспондентам статьи об организации промышленного обучения в Англии, Австрии, Бельгии.

Кроме того, ему приходилось и самому, еле сдерживая негодование, писать о прискорбных для национальной гордости соотечественников фактах, когда почти все служащие на русских железных дорогах, «начиная с главных беззазорных заправил и кончая стрелочниками», выписывались из-за границы. То же — в промышленности фабричной, где «не одно уже при самых благоприятных условиях начатое предприятие погибло или погибает от недостаточного технического образования промышленника». Единственный во всей обширной империи Технологический институт, готовивший дипломированных инженеров, не мог удовлетворить все возрастающий спрос на организаторов и руководителей производства. Оттого не удивительно, что «управляющие нашими фабриками, механики, инженеры — почти везде иностранцы. Они требуют непомерно высокого жалованья и очень часто не соответствуют возлагаемым на них надеждам, потому что к нам заявляются только посредственности». Хорошие специалисты «найдут себе всегда и дома довольно дела».

Не лучше ситуация оказывалась и в сельском хозяйстве. «Ввоз земледельческих машин растет… Но у нас опять-таки нет достаточно знающих людей для установки машин, для наблюдения за их ходом, для починок их. Оттого-то сельскохозяйственные машины далеко не приносят нам той пользы, как за границей, и капиталы, на них затраченные, можно считать погибшими до тех пор, пока у нас не будет техников, способных управлять ими и с ними обращаться».

Что касается торговли, то и она «вследствие беспрерывно усиливающейся конкуренции давно уже потеряла характер промысла, легко и без особенного труда обогащающего, промысла, не требующего больших знаний и умственного напряжения. Купец обязан в настоящую минуту иметь обширные сведения, чтобы следить за материальными потребностями народов… следить за всеми колебаниями торговли и кредита… принимая все более деятельное участие в торговле всемирной; купеческие конторы должны усиливать свой конторский штат и за недостатком серьезно образованных людей принуждены выписывать за дорогую цену людей из-за границы»^[371].

Таким образом Чижов подводил неравнодушного читателя «Вестника промышленника» и «Акционера» к выводу: настоятельно необходимо скорейшее открытие в России большого числа начальных, средних специальных и высших торговых и промышленных политехнических учебных заведений, выпускающих грамотных специалистов для хозяйственных нужд страны.

О популярности и широкой географии распространения журнала и газеты Чижова свидетельствуют сохранившиеся в его личном архиве многочисленные письма подписчиков. Помимо жителей обеих столиц, чижовские издания получали на Украине, в центральных и северных губерниях России, в Поволжье, Сибири.