Симфония № 6, ля мажор (1881)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, струнные.

К созданию Шестой симфонии композитор приступил в сентябре 1879 года и работал над ней на протяжении двух лет. В период работы, в августе и сентябре 1880 года, Брукнер посетил Швейцарию, где выступал как органист в Цюрихе, Женеве, Фрейбурге, Берне, Люцерне и других городах, неизменно вызывая восторг слушателей.

Он посетил местечко Обераммергау, где увидел знаменитое представление «Страстей» — старинной народной мистерии, побывал и в Шамони, откуда открывается великолепный вид на Монблан: увидеть высочайшую вершину Европы было давней мечтой композитора. По возвращении в Вену он приступил к обычным занятиям — преподаванию в консерватории и университете, а все свободные часы посвящал сочинению Шестой симфонии, которую сам называл «смелейшей». Возможно, летние впечатления отразились в ней, так как произведение это — прославление красоты и величия мироздания. Некоторые немецкие исследователи определяют симфонию как «хвалебную песнь красоте земли» и, сравнивая с Шестой, «Пасторальной» симфонией Бетховена, также называют пасторальной.

Светлому, оптимистическому мироощущению, надо думать, способствовало и то, что начавшийся 1881 год принес радостное и долгожданное событие — по рекомендации Вагнера, сочувственно относившегося к творчеству Брукнера, известный дирижер Г. Рихтер в феврале исполнил Четвертую симфонию, которая получила высокую оценку критики и была принята публикой триумфально. В феврале 1883 года в Вене были исполнены две средние части Шестой симфонии, которые публика также приняла очень горячо. Даже Ганслик не выступил, как всегда, с разгромной статьей. Однако полностью композитору удалось услышать это свое творение лишь на репетиции. Публичное ее исполнение состоялось только после смерти композитора, 26 февраля 1899 года под управлением Малера.

В творчестве композитора Шестая симфония во многом открывает новые пути. «В Шестой симфонии нашли свое отражение настроения и мысли глубоко и тонко чувствующей личности… Кажется, будто по страницам этого произведения проходит усталый шубертовский путник, направляясь в сторону глубоких потрясений малеровской музыки», — читаем в одном из отечественных исследований.

Шестая — следующая после Четвертой романтическая симфония композитора. В ней господствуют лирические настроения, хотя есть и традиционные для Брукнера величественные темы, героические и фантастические эпизоды.

В начале первой части появляются характерные пунктирные ритмы, фанфарные возгласы, приобретающие характер торжественный и величавый. Но очень скоро, не давая развиться героическим образам, возникают лирические интонации, полные экспрессии. Музыка побочной партии звучит элегично и, вместе с тем, глубоко волнующе, как искреннее признание. Небольшой по протяженности средний — разработочный — раздел, в котором побочная тема приобретает огромное внутреннее напряжение и становится более собранной, сосредоточенной, приводит к мощной кульминации — утверждению величественной мелодии главной партии. Кода первой части носит светлый, торжествующий характер.

Вторая часть — удивительное по красоте адажио, насыщенное драматизмом. Начало части разворачивается в трех планах. Нижний — мерное и спокойно-печальное движение струнных басов; средний — широкая, распевная мелодия скрипок; верхний — взволнованная и вместе с тем полная тоски речитация гобоя. И далее в адажио господствуют ниспадающие, никнущие мотивы, неустойчивые гармонии, приводящие к появлению ритмоинтонаций траурного марша. Такие, в целом необычные для медленных частей симфоний Брукнера образы непосредственно подводят к внутренне напряженной, полной эмоциональной взрывчатости лирике Малера.

Третья часть — скерцо, фантастически причудливое, виртуозное. В его основе фанфарные кличи, воинственное звучание медных, призрачное мелькание пассажей струнных. Музыка, словно наполненная отсветом немецких народных сказаний, рисует и картины природы — танец эльфов лунной ночью, птичьи зовы (наигрыши деревянных духовых).

Финал симфонии концентрирует в себе все наиболее важное из тематизма предшествовавших частей. Здесь — и широкая лирическая мелодия с плавным ниспадающим движением, и неистовые фанфары медных. Средний раздел финала — разработка — невелик, очень неустойчив, текуч, как бы полон неудовлетворенности. Заключение симфонии решено в лирико-драматическом ключе. Лишь последние такты звучат торжественным утверждением.

Симфония № 7, ми мажор (1883)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, 4 теноровые тубы, басовая туба, литавры, треугольник, тарелки, струнные.

Седьмая симфония создавалась на протяжении 1881–1883 годов. 26 июля 1882 года в Байрейте, где в эти годы жил Вагнер, состоялась последняя встреча его с Брукнером, преклонявшимся перед гением великого оперного реформатора. Брукнер был гостеприимно принят на вилле «Ванфрид», побывал на премьере «Парсифаля», последней оперы маэстро. Музыка «Парсифаля» произвела на экзальтированного австрийского композитора такое впечатление, что он встал на колени перед его творцом.

Вагнер, в свою очередь высоко ценивший творчество Брукнера, дал ему обещание исполнить все его симфонии. Это было колоссальной радостью для композитора, вовсе не избалованного вниманием — его музыку не признавали, считали слишком ученой, длинной и бесформенной. Критики, особенно всесильный тогда Э. Ганслик, буквально уничтожали Брукнера. Поэтому можно представить, какой радостью для него было обещание Вагнера. Возможно, это отразилось в музыке первой части, исполненной лучезарной радости.

Однако этому благородному плану не суждено было осуществиться. В разгар работы над второй частью симфонии, адажио, 14 февраля 1883 года, придя как обычно на занятия в консерваторию, Брукнер узнал о смерти Вагнера. Его памяти композитор посвятил это адажио — одно из поразительнейших по глубине и красоте. Его переживания запечатлены в этой удивительной музыке, последние несколько десятков тактов которой были написаны непосредственно после получения трагического известия. «До этого места я дошел, когда поступила депеша из Венеции, и тогда мною впервые была сочинена подлинно траурная музыка памяти мастера», — писал Брукнер в одном из писем. Летом композитор отправился в Байрейт, чтобы поклониться могиле человека, которого он так глубоко почитал (Вагнер похоронен в парке виллы «Ванфрид»). Седьмую симфонию композитор закончил 5 сентября 1883 года. Сначала музыканты не приняли ее, как и все предшествующие симфонии Брукнера. Лишь после подробных разъяснений автора, касающихся формы финала, дирижер Г. Леви рискнул ее исполнить.

Премьера симфонии состоялась 30 декабря 1884 года в Лейпциге под управлением Артура Никиша и была воспринята достаточно противоречиво, хотя некоторые критики и писали, что Брукнер как исполин возвышается среди прочих композиторов. Только после исполнения Седьмой в Мюнхене под управлением Леви Брукнер стал триумфатором. Симфонию восторженно встретила публика. В прессе можно было прочитать, что ее автор сравним с самим Бетховеном. Началось триумфальное шествие симфонии по симфоническим эстрадам Европы. Так наступило запоздалое признание Брукнера-композитора.

Первая часть начинается излюбленным брукнеровским приемом — еле слышным тремоло струнных. На его фоне звучит мелодия, льющаяся широко и привольно у виолончелей и альтов, захватывающая в своем распеве огромный диапазон — главная тема сонатного аллегро. Интересно, что по признанию композитора она явилась ему во сне — ему приснилось, что пришел друг из Линца и продиктовал мелодию, прибавив: «Запомни, эта тема принесет тебе счастье!» Побочная в исполнении гобоя и кларнета, сопровождаемых мерцающими аккордами валторн и трубы, хрупка и прозрачна, неуловимо изменчива, проникнута духом романтических исканий, приводящих к появлению третьего образа (заключительной партии) — народно-танцевального, проникнутого стихийной силой. В разработке, поначалу спокойной, постепенно сгущается колорит, завязывается борьба, происходит гигантская волна нагнетания, захватывающая собой репризу. Итог подводится лишь в коде, где в ликующем звучании светлых фанфар утверждается главная тема.